Читать книгу "Сумерки богов - Влад Савин"

Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.

Мы приняли советскую, сталинскую присягу. А после наш замполит Елезаров (в 2012 зам по воспитательной работе, но нет такой должности в РККФ) жаловался мне, что ему пришлось отвечать на вопросы личного состава, помнящего присягу РФ - а когда и зачем из текста исчезло "быть честным, храбрым, дисциплинированным", "хранить тайну", "изучать военное дело и беречь имущество", "защищать Родину, не щадя жизни" и "если я нарушу" - зато вместо всего этого появилось про Конституцию и конституционный строй.1

И я принял присягу, и перед Сталиным, и перед самим собой - чтобы в этом времени в 2012 году был жив СССР и не было никакой перестройки.

Тогда же в нашей команде появились "академики" - тогда еще не академики, будущие создатели советской атомной промышленности и атомного флота: Александров, Доллежаль, Перегудов, Базилевский и, конечно же, Курчатов. Группа, изучавшая нас, включала гораздо больше людей - но подлинной информацией владели лишь эти пятеро. Изучали серьезно - Сирый говорит, что еще неделя, и он бы доверил Курчатову вахту по первому дивизиону БЧ-5, конечно, под присмотром. С борта выгребли почти все документы, книги, ноутбуки. У нас появилось место у стенки Севмаша, залегендированное под бригаду строящихся кораблей и приспособленное, насколько это было возможно в этом времени, для стоянки атомарины. Мы отдыхали почти месяц, а затем...

В этой реальности принесенная нами информация позволила осуществить освобождение Заполярья не в октябре сорок четвертого, а ровно на два года раньше. Потому что главной коммуникацией у немцев было море, сухопутные дороги от Петсамо на юг Норвегии отсутствовали как класс, а в Финляндию шла плохая грунтовка (немцы умудрились соорудить еще и канатную дорогу, но все равно этот путь не мог равняться с морем, не покрывая и малой доли потребностей немецкого фронта). Морем же в Германию вывозился стратегический груз, никелевая руда. И в наших силах было сделать гораздо больше, чем Северному флоту. Вернее, Северный флот при нашей поддержке получал совершенно иные возможности.

Третий поход - десять дней в середине октября. Истребление немецкого конвоя, мы записали на счет лишь три транспорта из шести, еще один тральщик и подлодку U-703, прочее же, включая лодки U-403 и U-435, сработали эсминцы, по нашей наводке. Зато мы дважды еще ударили "гранитами" по аэродромам, Лаксэльв, и снова Хебуктен, в первом из них, как удалось узнать, погиб весь летный состав, собравшийся в казарме на какое-то торжество. Четвертый поход - короткий, от Полярного до Петсамо, и назад. Три транспорта с никелевой рудой были взорваны прямо в порту нашими боевыми пловцами из двадцать первого века, ну а мы на отходе потопили торпедами два сторожевика, бросившиеся нас ловить (и еще шесть на счету дивизиона эсминцев, нас прикрывавшего). Итого тридцать девять единиц на нашем счету.

Пятый поход, на Седьмое ноября. Наши штурмовали Петсамо, немцам срочно надо было подбросить подкрепления. Из Германии шел большой конвой, прикрываемый эскадрой - тяжелый крейсер "Принц Эйген", легкий крейсер "Нюрнберг", четыре больших эсминца-"нарвика", почти два десятка сторожевиков. И против этой силы были наши шесть эсминцев и пять подлодок (первый, котельниковский дивизион), а еще мы в довесок. На этот раз мы начинали, а после лишь дирижировали оркестром, координируя атаки на ослабленную немецкую флотилию: "Эйген", "Нюрнберг", эсминцы Z-31, Z-32, Z-37, были потоплены нами, как и транспорт "Саксония" с солдатами на борту - и то, что осталось, уже не могло нам противостоять, с учетом радара и акустики следующего века, дающего целеуказания своим и ставящего помехи чужим. Шесть наших побед - и последний раз, когда мы применяли "граниты", дальше мы воевали исключительно как торпедная лодка. На счету Северного флота эсминец Z-25, две подлодки, все транспорта, кроме "Саксонии" и еще двух спустивших флаги, и десяток мелочи - спастись удалось лишь нескольким сторожевикам. И наши взяли Киркенес.

Два месяца мы стояли на Севмаше, прошли докование. И встретили Новый 1943 год. Наши прорвали блокаду Ленинграда, причем не просто пробили коридор у берега Ладоги, а отбросили немцев аж до Витебской железки, нанесли тяжелое поражение группе армий "Север". Но еще большая катастрофа ждала гитлеровцев под Сталинградом - предки сумели здесь осуществить план "большой Сатурн", не только окружение Паулюса, но еще и удар на Ростов и гибель в котле всего южного крыла немецкого фронта. Здесь не было нашего отступления от Харькова в марте, эпопеи "Малой земли" и Курской дуги - немецкие дивизии, в нашей истории сыгравшие там главные роли, в этой реальности погибли в донских и кубанских степях, или были разбиты, вводимые в бой по частям в надежде заткнуть прорыв. А мы проходили техобслуживание и принимали новые торпеды. Наш "родной" боезапас был истрачен еще во втором походе, кроме нескольких единиц, переданных предкам для изучения. Но даже торпеды 53-38У этих времен, в сочетании с нашей БИУС и локатором, оказались весьма эффективны (третий поход, атака конвоя), а затем местные товарищи сумели нас удивить, дав нам совершенно новое оружие. Торпеды с акустическим пассивной головкой, или с наведением на кильватерный след (в принципе, идея не слишком сложная, надо было лишь додуматься), и наконец, с двухплоскостным управлением по проводам - пусть пока лишь опытные партии, малой серией, почти штучная сборка - но работает! А что стоят в разы дороже простой торпеды - так немцам каждое потопленное корыто обойдется еще в большую цену.

Мы испытали эти торпеды в шестом, январском походе. Нам сообщили, что на перехват конвоя PQ-20 (в этой реальности не было приостановки северных конвоев почти на год после "восемнадцатого", и они продолжали носить то же обозначение, Пе-Ку) собирается выйти фашистская эскадра во главе с линкором "Шарнгорст", а кроме того, немцы развернули в море больше десятка подлодок. И здесь не было "новогоднего" боя, потому что оба его "героя" - и "Лютцов" и "Хиппер" - уже были потоплены нами. Вместо него намечалось вот это, "Шарнхорст" с эсминцами. Что ж, любой подводник мечтает потопить вражеский линкор.

Может, немцы и хорошо все рассчитали. Но не учли нас, вломившихся в их план, как слон в посудную лавку. Погибли U-334, U-622, U-657, U-354, U-625 - и спасенных не было. А вот "Шарнгорст" ушел, удирал полным ходом, мы сумели достать лишь Z-38, концевой эсминец из его эскадры. После мы всплыли и подобрали десяток пленных (из трехсот тридцати человек экипажа), и тогда впервые услышали от немцев про Полярный Ужас, "входить в район моря, где есть лишь подозрение, что Он там, это громадный риск, а встретить Его - это верная смерть". Победы, записанные в тетради под номерами с 46 по 51. И еще две неофициальных - про "Си Лайон" уже сказал, а еще была английская же лодка "Трайдент", попавшая под наши торпеды в пятом походе (причем союзники влезли в наш район, без уведомления штаба СФ - тоже заинтересовались персонально нами?).

Седьмой поход - неделя в середине февраля, разгром немецкого конвоя у Нарвика. В этом сражении наш "Воронеж" играл роль, скорее, корабля управления, мы не заходили за линии немецких минных заграждений, где работали наши торпедные катера. Четыре транспорта и прочая мелочь - но мы записали на счет лишь лодку U-606 (запись в тетради под номером 52), и еще одна, U-629, была потоплена эсминцам по нашей наводке.