Читать книгу "По головам - Джордж МакМаннан"

– Итак, молодой человек, – Даллес говорил тихим и слегка скрипучим голосом, и записывающему за ним первокурснику Принстонского университета приходилось напрягаться, чтобы его расслышать, – ваше завидное упорство и настойчивость в желании встретиться со мной меня поразили, и я готов уделить вам время. Но используйте его грамотно.

Даллес, даже будучи немощным стариком в каталке, периодически исходившим в приступах кашля, оставался тем же жестким и несколько высокомерным человеком, которого боялись без исключения все. И это качество было достойно всяческой похвалы.

– Если быть откровенным, – немного неуверенно сказал молодой гость Даллеса, – то меня интересует ваше видение внешней политики США, особенно, в отношениях с Советским Союзом, сэр.

Даллес бросил изучающий взгляд на сидящего напротив молодого первокурсника с блокнотом в руках, на обложке которого красовался Дональд Дак, и ёрзавшего от стеснения на стуле.

– Как вас зовут?

– Джонатан Питерс, сэр.

– Джонатан, вы проявляете не свойственные людям вашего возраста интересы, – ответил Даллес.

Питерс замялся.

– Это для курсовой работы, сэр, – сказал он, – не хочется быть банальным, как большинство.

Даллес усмехнулся.

– Ладно, – будучи опытным разведчиком, прекрасно отличавшим, где правда, а где ложь, он словам гостя не поверил, – скажу так: я всегда считал, что нашим стратегическим врагом, угрозой национальным интересам и американским ценностям, всегда была и останется Россия.

– СССР? – неуверенно уточнил Питерс.

– Нет-нет, мой друг. Я, конечно, стар, но не настолько, чтобы не контролировать то, что говорю, – Даллес затянулся и медленно выпустил дым. – Именно Россия. Советский Союз – не что иное, как конструктор, собранный вокруг этой страны. Его развал неизбежен, и, видит Бог, ЦРУ к этому «не приложит руки». Однако для меня главной целью являлось нивелирование России как государства. Это государство как антибиотик против разносимых нашим правительством вирусов, вроде «демократии» и «прав человека».

Джонатан Питерс, не отрываясь, старался дословно записывать все, что говорил бывший шеф разведки.

– А главный инструмент в развале я видел исключительно в людях. Ведь сознание людей способно изменяться. Посеяв там хаос, незаметно подменив человеческие ценности на фальшивые, мы можем заставить людей верить в эти фальшивые ценности.

– Но каким образом? – оторвавшись от записей, спросил Джонатан.

– Вы спрашиваете, как? – Даллес видел, как в глазах сидевшего напротив юноши вспыхнул огонь: Питерса интересовало даллесовское видение будущего России и то, как он считает возможным реализовать идею её развала.

– Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России, – продолжал между тем Даллес. – Нет никого продажнее чиновников и политиков. У каждого человека, у каждой социальной группы есть отличительный признак. Например, у чиновников – это цена. Зная эту простую аксиому, купить можно любого: главное – знать цену. Деньги – это универсальный товар, благодаря которому можно получить желаемый результат, снабжая по соответствующим каналам нужных людей. Если постоянно способствовать самодурству чиновников, процветанию взяточников и беспринципности, то можно приготовить тесто, из которого мы будем лепить уже свои пирожки. Бюрократизм и волокиту нужно непременно возводить в добродетель.

Даллес сделал очередную затяжку, выпустив густое облако дыма.

– Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, беззастенчивость и предательство, национализм и вражда между народами – вот, что должно стать основным оружием в борьбе против России.

– Тем самым мы создадим хаос и неразбериху в управлении государством, – завершил мысль Даллеса Питерс.

Старик улыбнулся.

– Именно, молодой человек. Литература, театр и кино будут описывать и прославлять самые низменные человеческие чувства и качества, всячески поддерживая и поднимая вверх псевдо-художников и псевдо-писателей, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия и предательства. Расшатывая поколение за поколением, можно сделать из некогда великого народа кучку циников, пошляков и космополитов. Так вытравится, исчезнет духовный стержень, после чего надломится и встанет на колени целый народ. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного и необратимого угасания его самосознания, – Даллес закончил, отложил трубку и устало посмотрел на Питерса. – Вам пора, молодой человек.

Первокурсник Принстонского университета Джонатан Питерс встал со стула и, пожав Даллесу руку, вышел.

Уже во дворе он сел на ступеньку и дописал последние, но не высказанные мысли Даллеса: «И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».

* * *

После того, как входная дверь за Джонатаном Питерсом захлопнулась, Даллес снял трубку телефонного аппарата и набрал номер действующего директора ЦРУ Джона МакКоуна.

– Да? – раздался голос Джона на том конце провода.

– Здравствуй, – слегка кашлянув, Даллес поприветствовал бывшего коллегу.

– Ален! – довольно воскликнул МакКоун. – Аллен Уэлш Даллес, сколько лет?! Не сидится спокойно на пенсии?

– Есть немного. Но, Джон, я по делу, у меня для тебя есть неплохой кандидат. Джонатан Питерс, первокурсник Принстонского университета. Присмотрись к нему, если я не разучился разбираться в людях, а я, поверь, не разучился, – и он улыбнулся, польщенный данной самому себе оценкой, – за этим молодым человеком может быть огромное будущее.

Глава: 1979 год

ГДР, Восточный Берлин (округ Лихтенберг)

Офицер, сидевший на контрольно-пропускном пункте центрального входа МГБ ГДР, с серьезным выражением лица изучал представленный ему документ в красной обложке, на лицевой стороне которого по-русски было написано «удостоверение», и изредка поглядывал на стоявшего рядом, улыбающегося высокого мужчину в качественно скроенном костюме-тройке.

Во всем виде мужчины читалось чувство собственного достоинства, уверенность и внутренняя сила. Эти качества, в совокупности с природной статью и выработанным за годы службы в органах безопасности умением держать себя, создавали вокруг него ореол притягательной таинственности, присущей разве что мэтрам профессии «плаща и кинжала».

Прямой взгляд его темно-карих глаз подавлял волю и ласкал одновременно, заставляя теряться от смущения и краснеть. Мужчин этот взгляд приковывал к себе, подчиняя волю, женщин – околдовывал, сжигая возбуждением.