Читать книгу "Египетский манускрипт - Борис Батыршин"

– Ох и барахла же у нас! – Ваня окинул взглядом гору баулов, кофров и чемоданов. – Будто переезд, а не поездка на какие-то жалкие два месяца!

– А чего ты хотел? – резонно заметил Олег Иванович. – Во-первых, глобализация еще не случилась – ни тебе дьюти-фри, ни торговых сетей и Макдоналдса в любом задрипанном городишке. Все надо везти с собой. А во-вторых, не настала еще эпоха реактивных лайнеров; за перевес багажа денег не берут. Вот люди и изощряются, как могут. – И он ткнул носком туфли в обитый медью уголок монументального кофра.

– Да уж, – уныло подтвердил Иван. – Не дай бог такое на себе переть… тут, пожалуй, сама тара побольше груза потянет.

– А как иначе? В местных поездах – сам помнишь как трясет. Про гужевой транспорт вообще молчу. Учти, нам, может, и на верблюдах предстоит ехать, а это, доложу я тебе, та еще радость. В пароходах багаж грузят без затей, навалом. Так что массивные чемоданы и кофры – единственная гарантия хоть что-то довезти в сохранности. Материалы опять же самые простые – кожа, фанера, клеенка. И никакого тебе ударостойкого пластика.

В самый массивный кофр путешественники упаковали арсенал, а также кое-какой запасец «особых штучек» из двадцать первого века. Были здесь и два бронежилета третьего класса – не бог весть что, но все же…

Кое-что из числа самого необходимого пришлось рассовать по карманам и рюкзакам. Ваня до последнего сражался за право экипироваться изделиями двадцать первого века – и все же настоял на своем! В итоге кроме горы «аутентичного» багажа мальчик запасся парой небольших тактических рюкзаков нейтрального цвета «дарк койот». Выглядели рюкзаки, конечно, весьма предосудительно – во всяком случае, на перронах вокзалов Российской империи. А потому Олег Иванович настоял, чтобы амуницию из будущего до поры упаковали в парусиновые баулы. На Ближнем Востоке и в Африке, рассуждал он, видели и не такое – судя по многочисленным фотографиям конца XIX века, снаряжение европейских путешественников отличалось порой весьма замысловатым дизайном. Точно так подошли и к выбору одежды. До поры отец и сын щеголяли в местном платье: в светлых парусиновых костюмах, парусиновых же туфлях и шляпах-панамах. А в багаже ждала своего часа походно-полевая одежда двадцать первого века: конспирация конспирацией, а подвергать риску здоровье лишний раз не следовало. Фасон и цвета были выбраны самые нейтральные – бермуды цвета песчаного хаки, рубашки-безрукавки, неизменные пробковые шлемы, жилеты-сетки и высокие «пустынные» «коркораны»; все это вполне вписывалось в образ богатых европейских путешественников. Для убедительности Олег Иванович начал даже отпускать бороду – та немилосердно чесалась, изводя своего обладателя. Да еще и жара… однако приходилось терпеть: посреди сирийской пустыни непременно возникнут сложности с водой для бритья.

Конечно, среди толпы богомольцев путешественники будут смотреться белыми воронами; но, достигнув Триполи, они так и так собирались при первой возможности расстаться с паломниками. Сирия в девятнадцатом веке – вовсе не самостоятельное государство, а провинция Оттоманской империи; к русским отношение здесь в лучшем случае настороженное. Другое дело – англичане или, скажем, немцы; так что было решено в присутствии местных жителей говорить исключительно по-английски.

Кроме одежды пришлось прихватить массу снаряжения – легкую палатку-«купол», спальники, коврики из пенополистирола, репелленты, светодиодные фонари и многое другое. Не забыли и о рациях; тщательно упакованные в кофр с оружием, те ждали своего часа вместе с прихваченным на всякий случай прибором ночного видения. Запас батареек для всех приборов тоже имелся, плюс компактное устройство на фотоэлементах для подзарядки аккумуляторов.

Отдельным пунктом шла аптечка; ее подбором Олег Иванович занимался особо старательно. Случись что – и, даже если удастся добраться до православной миссии, пострадавшему там в лучшем случае посочувствуют и нальют водички. Уровень медицины в 1886 году и без того был далек от идеала, а уж в Сирии… короче, здесь следовало рассчитывать только на себя. Спасибо Каретников помог; теперь путешественники были оснащены медикаментами на все случаи жизни; не приведи бог, конечно…

– Надо бы с извозчиком заранее договориться, – рассуждал тем временем Иван. – Менеджер вроде обещал подводы, но что-то нет у меня к нему доверия…

Олег Иванович удивленно поднял брови, потом сообразил, что «менеджером» сын назвал гостиничного монаха-распорядителя, и от души расхохотался. Впрочем, сын был прав: о доставке багажа на пристань стоило подумать заранее.

– Ладно, пошли. На площади перед вокзалом полно этих… как их… биндюжников. Вот на завтра и договоримся. К какому часу нам надо на пароход – к одиннадцати? А еще таможню проходить… или как это у них здесь называется? Лучше не опаздывать, а то еще уплывут без нас…

Глава 2

– Пан Никол! Прощенья прошу, можно вас на маленькую минуточку?

Голос Яши вывел Николку из раздумий. Со времени отъезда Семеновых прошло почти две недели; третьего дня почтальон доставил телеграмму, извещающую, что путешественники грузятся на пароход и оставляют Одессу, а вместе с ней и пределы Российской империи. И теперь мальчик остро переживал несправедливость обстоятельств, из-за которых ему пришлось остаться в Москве. А тут еще Яша… впрочем, Николка обещал Олегу Ивановичу при случае посодействовать его помощнику.

– Здравствуйте, Яков. У вас ко мне дело от господина Семенова?

Яша удивленно посмотрел на мальчика:

– Какое же дело, пан гимназист? Олег Иванович вот уже две недели как в отъезде!

А то Николка не знал! Да он дни был готов считать до его возвращения! Увы, этих дней было еще видимо-невидимо: Олег Иванович собирался быть назад не раньше чем через полтора месяца.

– У меня, собственно, вот что. – Яша маялся, подбирая слова, и это удивило Николку.

За время недолгого знакомства с новым помощником Олега Ивановича мальчик привык к тому, что тот всегда боек на язык, деловит и вечно куда-то торопится. А сейчас – Яша нервно теребил в руках старую гимназическую фуражку и явно не знал, с чего начать.

– Да не волнуйтесь вы, Яков. Присядьте вот и рассказывайте, в чем дело.

Яша сел на скамеечку. Беседовали они прямо посреди двора; время было к обеду, и мальчик маялся от безделья. Жаркий московский июнь был ему не в радость.

– Скажите, пан гимназист… – Яша замялся. – Не случалось ли вам в последние дни заметить что-то необычное?

Николка озадаченно взглянул на Яшу:

– Что же необычное? У нас все слава богу… то есть ничего такого не было. А вы почему об этом спрашиваете?

– Да так, пан Никол, есть кое-какие опасения, – ответил Яков. – Вот, скажем, не приходилось вам видеть возле дома подозрительных людей? Или дворник заметил что-то эдакое? Я его расспросил – говорит, ничего. Но, может, с вами он будет пооткровеннее?

Николка встревожился:

– Какие еще «подозрительные»? Нет, если бы Фомич что-то такое заметил, он бы дяде сказал, да и квартальному тоже. В чем дело? Каких это людей вы опасаетесь? Воров? Бандитов? Отвечайте наконец!