Читать книгу "Охота на маршала - Андрей Кокотюха"

Демонстративно отвернувшись, он стал глядеть по сторонам.

На его родине, в черниговском Полесье, весна наступала обычно позже. Тот край считался северным, более холодным. Зима из тех краев уходила долго, но зато времена года сменялись как-то внезапно, иногда даже стремительно. Вот только сейчас злой слякотный март из последних сил грозил заморозками – и в одно прекрасное утро слякоть резко сменялась сухостью, мягким теплом. Леса же спохватывались от спячки резко, словно труженики по звонку старательно накрученного с вечера будильника.

Здесь, на Подолье, где Гонта, уроженец Бахмача, раньше никогда не бывал, весна напоминала изнеженного лежебоку. Он уже проснулся, дал о себе знать, но вставать не спешит. Ворочается с боку на бок, потягивается, зевает. Медленно и уверенно готовит всех вокруг к тому, что вот сейчас спустит с кровати левую ногу, затем – правую, еще немного – и поднимется весь. Уже проснулся, уже заявил о себе, но еще не активен, еще не расцвел.

Глядя на третью военную весну, которая медленно, но уверенно просыпалась вокруг, Дмитрий Гонта вдруг с особой для себя остротой осознал: а ведь его из этой весны увозят. Надутый, исполненный гордости за хорошо проделанную работу особист Вдовин сделает все возможное, чтобы испортить строптивому, слишком уж независимому командиру разведчиков всю оставшуюся жизнь. Или же значительную ее часть – уж непременно.

С какого-то момента Дмитрий даже перестал задаваться вопросом, для чего тому это нужно. Видимо, капитан не все еще знал о правилах военного времени. Если работа Гонты и его разведчиков – ходить за линию фронта, не зная всякий раз, вернутся они или нет, то боевая задача таких, как Вдовин, – оформлять дела. Получается, каждый из офицеров делает на фронте свою работу. Один рискует жизнью за линией фронта, другой – выполняет разнарядку по выявлению изменников среди своих.

Ну, вот так как-то…

Пока Гонта размышлял о весне и задачах, стоявших перед офицерами НКВД, «виллис» свернул на проселочную дорогу.

Если ехать по ней через лес, можно основательно срезать крюк, сократив путь и выиграв время. Дмитрия, который так и не успел до войны освоить технику, всегда удивляло, как водителям удается найти в незнакомой ранее местности самые короткие пути. Решив наконец, что шофера дорогу чуют, он перестал занимать голову подобными мыслями, отдав водителям должное.

Машину трясло. Но это не помешало капитану воспользоваться случаем и попытаться хоть немного вздремнуть вот так, сидя на заднем сиденье. Прикрыл глаза, опустил голову, настроился на сон. Могло получиться, ведь фронтовик любую передышку старался использовать хотя бы для дремоты.

Удалось: то ли на несколько минут, то ли на несколько секунд.

А потом грянула длинная автоматная очередь, мгновенно вернув Гонту в реальность.

Открыв глаза, он машинально схватился за кобуру.

Тут же вспомнив – пустая.

– Оружие дай! – рявкнул он капитану.

Вдовин, будто забыв о существовании разведчика, тянул свой пистолет, как-то не очень ловко, где-то чем-то зацепившись.

Пока тащил, стрекотнуло второй раз.

Пригнувшись к спинке сиденья, Гонта все-таки успел отметить: били не прицельно, поверху, больше пугая, сбивая с толку. И видимо-таки добились своего.

Уходя с линии огня, Орешкин резко вывернул руль вправо, тоже пригнувшись, практически ложась всей грудью на баранку. Скорость он при этом не сбросил. Поворот получился резким, старшина чудом избежал столкновения с ближайшим к нему стволом. Однако в следующее дерево врезался левым боком – той стороной, с которой сидел Вдовин. Особист потерял равновесие, завалился на разведчика, при этом таки умудрился наконец выхватить свой пистолет.

Пальнул сразу же, перед собой, метя в белый свет как в копеечку. Бил на звук очереди, но откуда именно стреляли, ни он, ни тем более Гонта пока что понять не могли.

Удержался за рулем и Орешкин, успевший ударить по тормозам. Тут же сполз на пол. Подхватил автомат, выкатился из «виллиса» с правой стороны, двигаясь слишком уж неуклюже.

Оттолкнув от себя особиста, Гонта тоже выбрался из машины. Укрывшись за задними колесами, почувствовал себя беспомощным: оружия ведь как не было, так и нет.

– Пистолет! – вновь крикнул Вдовину.

Однако тот словно не слышал – опять выстрелил куда-то перед собой. Только после этого ужом выполз наружу, пристроившись возле капитана.

Оба тяжело дышали.

– Чего? – переспросил наконец особист.

– Оружие отдай.

– Арестованным не положено!

– Идиот! Не видишь, что делается?

– Не вижу! – огрызнулся Вдовин.

Это таки было правдой. Кто стрелял и с какой стороны противник, впрямь оставалось загадкой.

Однако в следующую секунду они услышали выкрик Орешкина:

– Немцы!

И тут же впереди, между деревьями, на которых только-только стали распускаться свежие весенние листья, мелькнули фигуры в касках и пятнистых маскхалатах.

Немецких.

Это разведчик определил сразу.

Тут же, словно для того, чтобы попавшие в засаду окончательно убедились, кто перед ними, до них донеслось несколько отрывистых немецких фраз.

– Откуда? – спросил Вдовин.

– Шут его знает, – процедил в ответ Гонта. – Может, десант… Или из окружения кто выбирается.

– Знать бы, сколько их…

– Верни ТТ – отобьемся.

Ничего не ответив, Вдовин сменил позицию. У Дмитрия мелькнула мысль попытаться отобрать у особиста свое оружие силой. Тут же отбросил ее. Начнется возня, и немцы, сколько бы их там ни было, успеют обойти их, зайти с тыла и расстрелять в упор.

Тем временем Орешкин, подхватив автомат, по-пластунски пополз под прикрытие густого кустарника.

Скользнув взглядом в том направлении, Гонта зацепился за неглубокий, но вполне пригодный для оборонной позиции овражек. Лихорадочно соображая, как же ему быть, разведчик снова вернулся к идее попытаться отнять у Вдовина свой пистолет. Но слева вдруг обозначилось движение.

Особист выстрелил на звук.

В ответ коротко огрызнулся автомат.

Все внимание офицеров, вооруженного и безоружного, на какое-то время переключилось на левую сторону. Когда ветки хрустнули справа и послышался громкий вскрик, Гонта понял, еще не успев развернуться обратно: опоздали.

Движение слева и выстрел оказались примитивным отвлекающим маневром. Противник успел зайти с другой стороны. И сейчас в овражке, куда скатился Орешкин, маячила фигура немецкого солдата в маскхалате.

До «виллиса» с той стороны было каких-то три десятка метров.

Гонта отчетливо понял: немцы, кем бы ни оказались, откуда бы ни взялись, легко и быстро сделали их.