Читать книгу "Уроки любви - Жаклин Уилсон"

– Мне не нравятся мальчишки.

– Зато ты им нравишься, Пру, – ответила Грейс. Она вздохнула. – Это нечестно. Я тоже хочу быть хорошенькой, как ты, чтобы мальчишки крутились вокруг и таращились на меня.

– Я думаю, они таращатся на меня, потому что у меня такой дикий вид.

Мама шьет нам одежду из того, что остается в ларьке после понедельничной распродажи. Мне четырнадцать лет, но я до сих пор ношу, как маленькая, чопорные платьица с короткими рукавчиками и пышной юбкой. У меня есть одно такое в белую и красную клетку, другое – младенчески-голубого цвета с белыми цветочками и третье – канареечно-желтое в белую полоску. Одно страшнее другого.

Когда мы были маленькие, мама сооружала к ним еще чудовищные панталончики в цвет, на ненадежной резинке. Мешковатые белые трусы из супермаркета, в которых мы ходим теперь, ненамного лучше. Зато теперь у меня есть нормальное белье. На деньги, которые мне давали на уроки математики, я купила чудесный черный лифчик с розовым кружевом и маленькой розочкой и две пары таких же трусиков – полупрозрачных лоскутков, казавшихся раз в пять меньше моих страшных штанов из супермаркета.

Я заперлась в ванной и примерила свои обновки, балансируя на краю ванны, чтобы увидеть себя в узком зеркале над раковиной. Выглядели они просто восхитительно – я выглядела в них восхитительно.

Я так и не рискнула надеть их под свои страхолюдные платья, потому что Грейс запросто могла проболтаться. И потом, мне пришлось бы их где-то тайком стирать – не могла же я просто положить их в корзину с грязным бельем.

– А разве у нас дикий вид? – с беспокойством спросила Грейс.

– Ну конечно. Ты только посмотри, что на нас надето!

Грейс задумалась.

– А мне мои платья нравятся, – сказала она. – Особенно розовое с маленькими пандами. По-моему, оно просто чудесное. Ты бы хотела платье с таким рисунком, Пру?

– Нет! Я терпеть не могу всех этих панд, мишек и зайчиков. Мне четырнадцать лет, господи ты боже мой!

– Так ты думаешь, я тоже слишком большая для платья с пандами? – В голосе Грейс была тревога.

Ответ был очевиден, но мне не хотелось ее огорчать.

– По-моему, на тебе твое розовое платье с пандами отлично смотрится, – соврала я благородно.

– Правда, оно мне уже маловато, – вздохнула Грейс. – Мне все мои платья уже узки. Жалко, что я стала такая толстуха.

– Это просто возраст у тебя такой. Детская пухлость.

– Но ты-то не была пухлой. – Она снова вздохнула. – Отец все время меня ругает, что я такая толстая. Он говорит, что мне надо поменьше есть. Что я обжора. Как ты думаешь, Пру, мне пора сесть на диету?

– Нет, конечно! Не обращай на него внимания. И вообще, сесть на диету сейчас у тебя не получится. Я тебе приготовила сюрприз.

Мне было очень стыдно тратить деньги за уроки на себя одну, хотя я понимала, что, если я что-нибудь куплю Грейс, она ни за что не сумеет хорошенько спрятать подарок. Единственное, что тут можно было сделать, – это купить ей что-нибудь съедобное, с чем она быстро справится.

– Сюрприз! – сказала Грейс, хлопая в ладоши.

– Ш-ш! Я хотела его пока припрятать. Думала, достану его, чтобы тебя утешить, когда папа устроит очередной скандал. Но вообще-то могу отдать и прямо сейчас.

Я вылезла из кровати и стала копаться на своей полке. Рука скользнула по гладкому атласу и кружеву моего нового белья. Я незаметно погладила его и продолжала рыться в темноте, пока не почувствовала под пальцами хрустящий целлофан.

– Ага, наконец-то! – Я скользнула обратно в кровать и сунула подарок прямо в ладошки Грейс.

– Что это? – спросила она, безуспешно вглядываясь в темноту.

Я включила фонарик.

– Ой! Вот это да!

Тихо ты! Хочешь, чтобы отец услышал? – пихнула я сестру.

– Извини. Ой, Пру, какая прелесть!

У нас в торговом центре есть такой специальный шоколадный магазинчик. Грейс всю жизнь по нему вздыхает, хотя ни разу даже не зашла внутрь. Мама покупает шоколад в палатке на рынке. Он всегда какой-то странной формы и к тому же просроченный, зато дешевый, а остальное маму не заботит.

Я собиралась купить Грейс фунт шикарных шоколадных конфет в красивой подарочной упаковке, но тут увидела в витрине большого белого шоколадного зайца с оранжевой марципановой морковкой. Я поняла, что это то, что нужно.

– Как мне его назвать? Как в мультике, зайчик Питер? А еще был кролик Бенджамин…

– Почему бы тебе не придумать имя самой, Грейс?

– Ты же знаешь, что я не умею. Придумай ты для него красивое имя.

– Зачем? Ты же его съешь за две секунды. Я тебя знаю, к полуночи от него и лапки не останется.

– Я не буду его есть. Он слишком красивый! Я его сохраню навсегда!

При этом пухлые пальчики Грейс уже развязывали ленточку и срывали с зайца целлофан. Она в восторге понюхала сливочные ушки.

– Ой, как чудесно пахнет!

– Ну так ешь его, дурочка! Он же для этого и сделан!

– Не могу! А может, мне съесть морковку? Не хочу его портить. А может, я лизну ушко, чтобы узнать, какой он на вкус?

– Давай-давай!

Грейс высунула язык и лизнула. Потом еще раз и еще, и еще. А потом к языку сами собой присоединились зубы, и шоколадный зайка в минуту остался без ушей.

– О-о! – блаженно вздыхала Грейс.

Потом она включила фонарик – и увидела, что наделала.

– О-о! – простонала она уже другим тоном.

– Да все нормально, ты просто доедай его скорее. Он же для этого.

– Я его испортила! Ну почему я такая обжора? Смотри, какая у него теперь страшная дырка в голове!

– С зайцем все в порядке.

– Ничего не в порядке! Хочу, чтобы он снова стал целым! – Похоже было, что Грейс сейчас разревется.

– Ну что ж, уши его у тебя в животе. Если ты быстренько отправишь туда и все остальное, может, оно и склеится обратно, как пластилин. Тогда заяц окажется весь целиком у тебя в животике, это будет его личная нора.

Грейс неуверенно хихикнула и взялась за шоколадную голову. Мне она предложила переднюю лапу, решив, что с тремя лапами заяц в своей личной норе обойдется. Но я так живо представила его, что мне тоже стало немного не по себе. Как будто мы вздумали съесть настоящего домашнего зайку.

– Доедай уж своего зайца сама, Грейси, – сказала я.

– До чего же вкусный! – произнесла она невнятно с набитым ртом. – А когда ты его купила? – Она замерла. До нее вдруг дошло. – Где ты взяла деньги?