Читать книгу "Инженер - повелитель гномов - Олег Никитин"

– Здравствуйте, я инженер участка ВТБ Осипов. А вы Андрей Викторович Шипулин, ГРОЗ шестого разряда?

Рабочий снял с лица респиратор, аккуратно отложил в сторону отбойный молоток:

– Да, это я.

– Отлично. Сейчас я с вами проведу…

Больше ничего Осипов сказать не успел. Под ногами ощутимо дрогнуло, раздался низкий гул, и воздух вокруг Николая вдруг превратился в огонь. Несколько секунд – секунд ли?! – инженер еще слышал дикий мат проходчика, а потом всеобъемлющая боль полностью заполонила сознание. А еще через пару мгновений на людей рухнула кровля забоя, и наступила темнота. Темнота и тишина. Николай немного полежал на спине, аккуратно пошевелил руками, затем несколько раз вытянул ноги. Все получилось без каких-либо проблем. Странное дело, но боли он больше не чувствовал. Абсолютно. Вообще ничего не болело…

Где-то рядом раздался негромкий вздох, приправленный парочкой сдавленных ругательств.

– Ты здесь? Живой? – громко крикнул Николай во тьму.

– Живой. Вот только не видно ни хера, – голос проходчика ощутимо дрожал. – Что случилось? Где мы?

Осипов приподнялся на локтях, вытянул руку вверх. К огромному удивлению, рука не встретила никакого сопротивления – над головой оказалось пустое пространство. Что за ерунда? Как такое может быть? Ведь Николай видел собственными глазами, как на него обрушились десятки, а может быть, и сотни тонн породы?!.

– Что молчишь? – снова раздался в темноте голос Шипулина. – Язык проглотил?

– Нет, язык на месте. Слушай, Андрей, пошарь вокруг себя руками и скажи мне, что чувствуешь, а то я сам себе поверить не могу.

Слева раздалась негромкая возня и следом – негромкий удар.

– Вот блин! Ногу об «малыша» ударил, – раздосадованно отозвался Шипулин. – Подберу его на всякий случай… А пол вокруг меня гладкий и скользкий. Что-то я не пойму…

Где-то сзади раздался скрип давно не смазанных дверных петель, и приятный, вовсе не слепящий глаза свет заполнил пространство вокруг людей. Стало видно, что Николай находится посередине большой… нет, пожалуй, огромной даже комнаты площадью не менее ста квадратных метров. Пол затейливо выложен паркетом. Стены… А вот со стенами все обстояло не так просто. На первый взгляд стены как стены – ровные, обклеенные обычной рогожкой, практически такой же, как в офисе шахтоуправления. Но Осипов отчетливо видел, как за непрозрачными стенами просвечивает порода вперемешку с углем. Словно комната образовалась прямо в разрушенном взрывом забое. Чудеса, ага…

– Здравствуйте, уважаемые, – мягкий негромкий голос, явно принадлежавший пожилому человеку, выдернул Николая из состояния ступора, в которое он попал, разглядывая комнату. – Ну-с, давайте знакомиться, что ли?

Осипов судорожно сглотнул. Посередине комнаты стоял большой дубовый стол с резными ножками, на поверхности которого аккуратно располагались всяческие канцелярские принадлежности. А за самим столом сидел невысокий, лысоватый дедок лет семидесяти, совершенно безобидной внешности, одетый в старомодный пиджак. Примерно такие пиджаки Николай видел в старых довоенных фильмах. Тех самых, что еще черно-белые и не шибко популярные в нынешнее время ввиду того, что сняты в эпоху властвования «кровавой гэбни» и прочей тирании.

Но больше всего Николая поразило даже не то, что стол внезапно появился из ничего, а то, что на пиджаке у старика, чуть пониже правого локтя, выделялась заплатка весьма приличных размеров.

– Вы присаживайтесь, господа, не стесняйтесь, – старик жестом указал на два стула, возникших рядом со столом. – Нам необходимо провести кое-какие регламентированные действия.

Сделав три шага по направлению к столу, Шипулин, так и не выпустивший из рук свой отбойный молоток, внезапно остановился, оглянулся на инженера и с подозрением произнес, обращаясь к старику:

– А вы, собственно, кто? И что тут вообще происходит?

Дедок с готовностью отозвался – будто ждал подобного вопроса:

– Зовут меня Нагибин Павел Анисимович. Я ответственный за ваше оформление, если по-простому говорить, – старик достал из кармана пиджака большой клетчатый платок, неспешно протер стекла очков. – А происходит сейчас процесс, так сказать, самого оформления…

С крайне нехорошими предчувствиями Осипов невежливо прервал собеседника:

– Процесс оформления чего?

Ни капли не смущенный Павел Анисимович с готовностью отозвался:

– Процесс оформления вашей смерти, господа. А как вы хотели? У нас все строго. Не шарашкина контора какая-нибудь, не очередное «МММ». Все на самом серьезном уровне, как оно и положено.

В висках у Николая внезапно часто-часто застучало, перед глазами возникла пелена, а звуки потеряли четкость.

Очнулся Осипов от крайне отвратительного запаха нашатыря.

– Ну, что же вы, голубчик! Так нельзя. Вы же не кисейная барышня, что же вы, право слово, здесь устраиваете, – старик явно был раздосадован. – Вот берите пример с вашего коллеги. Сидит человек спокойно, документы изучает.

Николай скосил глаза на Шипулина. Дед явно преувеличивал насчет его спокойствия. Проходчик сидел на стуле, так вцепившись руками в свой отбойный молоток, что побелели костяшки пальцев на обеих руках. Ну, а «изучение документов» Андреем заключалось лишь в том, что он, почти не мигая, неподвижно смотрел на стол, где сиротливо лежал листок белой бумаги, едва ли на четверть заполненный текстом.

Только сейчас инженер вдруг заметил, что проходчик одет в привычную рабочую одежду, на бедре белеет бачок самоспасателя, а на голове сияет светильником каска. Причем и спецодежда, и средства индивидуальной защиты выглядели абсолютно новыми, словно минут десять как сошли с конвейера завода. А вот обойный молоток остался таким, каким и был – даже на куске пневмошланга, безвольно лежащего под ногами Андрея, отчетливо выделялись неглубокие царапины и следы вездесущей угольной пыли. Сам же Осипов щеголял в своей розовой офисной рубашке, а вместо брюк, к крайнему удивлению Николая, неожиданно обнаружились старые потертые шорты, которые он самолично выбросил года два назад в мусорное ведро недорогого египетского отеля.

– Ну, как, голубчик, полегчало? – раздался голос старика, и Павел Анисимович снова попытался подсунуть ватку с нашатырем к носу инженера.

Все происходящее с Осиповым являлось настолько странным, что ничем, кроме бреда, быть не могло. Впрочем, Николай прекрасно помнил и взрыв метана, и обрушение породы. Увы, но оба этих факта никак не удавалось вычеркнуть из реальности. А значит, получается, что сейчас Осипов умирает в забое и наслаждается в полной мере предсмертными видениями, порожденными умирающим от недостатка кислорода (или еще чего) мозга. Сердце инженера часто застучало, лоб покрылся испариной. Что, если он в самом деле уже умер и все происходящее вокруг и является началом «того света»?! Совершенно не такого, каким он его представлял. Да и не только он.