Читать книгу "Дорога в ад - Лилит Сэйнткроу"

Все храмы Гегемонии возводятся в точках пересечения энергетических потоков, и здешние защиты гудели и вздувались от подпитывавшей их снизу силы. Это святилище, как и большинство таких мест, имело два отходивших от узкого центрального нефа крыла: одно для богов старой Греции, второе - для египетских. Люди поклонялись и другим богам, но эти два пантеона были наиболее почитаемы. Попасть сюда - большая удача для меня.

Если я еще верила в удачу.

Голос Джейса в моем ухе умолк. Я так и не смогла вспомнить, что сделали со мной.

«Но они явно сделали что-то плохое. Потому что я совсем не в форме».

Нелепость этой мысли едва не вызвала у меня новый смешок. Рассуждаю, будто и без того не ясно!

Как и везде, главный зал был посвящен солнечному диску, официальному символу Гегемонии. Этот диск высотой в два моих роста слегка покачивался над алтарем.

Я выдохнула через рот, потому что нос был полон крови, и это вызвало у меня смутное беспокойство: обычно черная кровь почти мгновенно запечатывала любую рану и быстро заживляла мою безупречно гладкую золотистую кожу, не оставляя никаких следов. Но сейчас я истекала кровью. Я не могла определить, что именно кровоточит; особенно меня беспокоил глубокий колодец боли в промежности. Внутренняя поверхность бедер была влажной и скользкой от горячей крови.

Об этом я старалась не думать, а моя рука все время машинально тянулась к рукояти меча.

«Где мой меч?»

Снова поднялась волна паники, но я стиснула зубы и упрямо опустила голову. Неважно. Скоро я все выясню.

А когда снова возьму в руки меч, настанет время убивать.

Я не могла придумать, кого убить первым.

Моя сумка качнулась и звякнула, когда, пройдя середину большого зала, я свернула к левому крылу под арку, украшенную причудливыми иероглифами, вырезанными на старой почерневшей древесине. Здесь было темно, свечи, зажженные перед солнечным диском, отражались в его горячих глубинах. Из-за мерцающих огней идти было еще труднее.

Плечо пульсировало. С каждым биением пульса свежий поток энергии растекался вдоль моего потрепанного защитного поля, усиливая его, но при этом из носа вытекала горячая струйка крови. Щеки тоже были влажными и скользкими: то ли из глаз текла кровь, то ли была ободрана кожа на голове. Тонкие горячие струйки сочились по коленным сгибам, скользили вниз, к лодыжкам.

«О боги, из меня льет, как из городской канализации».

Я шагнула к двери, схватилась за косяк и заморгала, стряхивая с глаз соленую влагу.

Они пребывали в сумраке, и воздух вокруг них жил своей жизнью, наполненный невнятным шепотом и бормотанием. В этом воздухе висела густая пыль, а при моем появлении там возникли вихри энергии. Боги взирали на меня внимательно, каждый по-своему.

Исида стояла за спиной своего царственного сына, ее рука была простерта в благословении над ястребиной головой Гора с изогнутым хищным клювом. Сбоку от царственных родичей стоял бог мудрости Тот. Его длинная голова ибиса пребывала в спокойной неподвижности, зато руки, державшие книгу и перо, выглядели так, будто бог только что оторвался от письма и застыл, глядя на меня вниз. Статуи были высечены из отполированного базальта в неоклассическом стиле, распространившемся сразу после Пробуждения. Изображение Нут - не лепнина, а роспись - растянулось по всей внутренней поверхности купола. Рядом с Птахом высился Анубис, и при виде его мои колени вновь ослабели. Я всхлипнула, рыдание мое прокатилось по всему храму, и его эхо вернулось, дабы пожрать меня.

Статуя бога смерти смотрела на меня, свечи на алтаре перед ней вдруг ярко вспыхнули. Мои глаза встретились с очами Анубиса, и языки пламени еще ярче расцвели на темных, почти догоревших фитилях. Мы взглядами сверлили друг друга, высекая искры, как кремень и сталь.

Я горестно всхлипнула, мучительная судорога заново скрутила мое сердце. Пятна крови капали на пол и испарялись от прикосновения к холодным плитам: здание было совсем новым, но пол отшлифовали до голой гладкой поверхности. Ребра болели, как будто я только что получила сильный удар боевым шестом. Да и все тело болело, особенно…

Я отогнала эту мысль. Надо отойти от порога, а дальше двигаться зигзагами, как идущее галсами судно, потому что правая нога плохо мне повиновалась. Я отклонилась во мрак и обошла Анубиса, хотя каждая клетка моего тела взывала ко мне, требуя опуститься перед его алтарем и позволить ему забрать меня, если он пожелает.

Я посвятила ему жизнь и никогда не сожалела об этом - но он дважды предал меня. Первый раз - когда забрал у меня Джейса Монро, а потом - когда попросил меня пощадить убийцу моей лучшей и единственной подруги.

Я не могла солгать перед ним. Сейчас - не могла. Сначала нужно уладить одно дело. Я продолжала идти, и каждый шаг был подобен крику. Мимо Птаха и Тота, Исиды и Гора, туда, где пламя свечей уже не плясало на алтаре. Темнота надвигалась, сгущалась, шептала. Мне потребовалась целая вечность, но вот наконец я добралась до цели и подняла глаза. Правой рукой я обхватила левую, как раз под знаком демона на левом плече, и теперь пульс энергии, льющийся в мою опущенную руку, отдавался в прижатой ладони.

Глаза Нептис были печальны, руки скрещены на груди. Рядом с ней на меня сердито взирал Сет, и дрожащие огоньки свечей создавали впечатление, будто его шакалья голова подергивается. Силы разрушения мирно пребывают по левую руку от созидания, ибо сотворение нового немыслимо без уничтожения старого. Эти силы человек тщится умилостивить в надежде на то, что они не коснутся его, обойдут стороной.

Что сделали со мной? Я с трудом вспомнила свое имя. Что-то произошло.

Кто-то сделал это со мной.

Тот, кого я должна убить.

«Сожги все это,- прошептал незнакомый голос в моей голове.- Приди ко мне, и пусть оно сгинет в жарком пламени. Создай что-то новое, если хочешь, но первым делом - огонь. Первым делом - мщение».

Между Исидой и Нептис располагался алтарь еще одной богини. Он был девственно чист, из чего можно было сделать вывод: где бы я ни оказалась, сейчас конец месяца. Алтарь очистили, подношения Нептис и Сету убрали.

Если только их не забрали те, кому они предназначались. Что случается чаще, чем можно предположить.

Осторожно, ибо каждое движение отдавалось в моих внутренностях, в левой ноге и еще тысяче мелких точек уколами боли, я преклонила колени. Пальцы мои были скользкими от крови, лицо хранило память о множестве ударов. Я опустила подбородок.

Взгляд мой остановился на каменном узле между грудей богини. Тени снова зашептались и захихикали, перышки мягко касались моей кожи и рваной одежды, стоявшей колом от засохшей крови.

Лик богини представлял собой львиную морду, ужасающую в своей безмятежности, диск над ее головой, скорее всего бронзовый, отражал огни свечей и сиял, как золото.

Я заглянула ей в глаза.

- Сехмет,- почти беззвучно пролепетала я разбитыми губами.