Читать книгу "Влюбленный Купидон - Лорелей Матиас"

Нимало не смущенный дерзким тоном Амели, Джош бросил на стол листок с набросками на тему «Быстрой любви» – молодой, но амбициозной британской службы знакомств – и усмехнулся:

– Ладно, осталось четыре недели до назначенного срока. Посмотрим, какие идеи родятся в твоей очаровательной головке.

Когда Джош уже не мог ее видеть и слышать, Амели скривилась, раздраженная снисходительными интонациями своего босса. Черный шелковый костюм от «Армани» исчез вдалеке, а девушка удивилась в двенадцатый раз за год (между прочим, январь только начался), с чего это Джош – новый креативный директор агентства – разговаривает с ней свысока. По ее наблюдениям, с другими пятью копирайтерами он держался в высшей степени вежливо и корректно.

– Не принимай его близко к сердцу, – миролюбиво посоветовал Дункан, чувствуя ее раздражение. – Нам просто нужно поднапрячься и показать, на что мы способны.

Обычно Дункану удавалось найти слова, чтобы сгладить последствия взрывного темперамента Амели, из-за которого девушка часто попадала в неприятности. Пока Амели пережевывала и подвергала тщательному анализу мельчайшие проблемы, Дункан все улаживал благодаря своему неторопливому оптимизму, дипломатичности и безграничному терпению.

Но в этот раз Амели завелась не на шутку. Отбросив со лба прядь кудрявых каштановых волос, она бегло просмотрела инструкции к креативному заданию. «Да, мы непременно покажем, на что способны, – мысленно поклялась она. – Возможно, Джошуа Грант считался вундеркиндом у себя в Сиднее, но это не значит, что он может обращаться с нами как с деревенскими простофилями, хотя сам чемоданы не успел распаковать, не то что доказать свою профессиональную состоятельность».

Проработав три года в ЛГМК («Льюис, Гиббс, Майерс, Кирби адвертайзинг»), Амели не помнила случая, чтобы они с Дунканом не продемонстрировали в конце концов очередную блестящую идею. Иногда девушку посещала приятная мысль, что она и ее друг Дункан, выступающий в роли художника, представляют собой одну из лучших креативных команд в рекламном агентстве. И, как назло, последнее поручение оказалось с подвохом, будто сам черт его составлял.

– Честно, Дункан, что это за нелепое название «Быстрая любовь»? – заметила Амели, оторвавшись от текста. – Ну как мы сможем добиться, чтобы люди воспринимали всерьез компанию с таким названием? И скажи мне, неужели кто-нибудь действительно ходит на эти «скоростные» свидания? Я всегда считала, что это один из городских мифов!

– Ты должна идти в ногу со временем, Амели. Это отличный способ встретить партнера в наш стремительный век, когда все озабочены карьерой», – насмешливо процитировал Дункан.

– Откуда это?

– Из статьи в журнале «Гламур»: «Свидание на скоростях, или Почему я никогда не оглядываюсь назад», автор – «влюбленная Гемма из Чизвика». Кстати, исследования, которые я теперь читаю, изобилуют похвалами в адрес такого метода знакомств. Если им верить, до сих пор самым успешным брендом и был «Свидания по-быстрому», но, похоже, «Быстрая любовь» медленно, но верно поднимается наверх. И, как говорит Джош, именно в этот момент мы вступаем в игру.

– Итак… Насколько быстры эти «Свидания по-быстрому»? И со сколькими кандидатами встречается один человек за вечер?

Пробежав глазами свои заметки, Дункан подвел итоги:

– «Быстрая любовь» предлагает стандартное время – три минуты. Ровно столько же отводят для первой беседы и «Свидания по-быстрому». Обычно за вечер ты можешь встретиться с двадцатью пятью – тридцатью людьми. Некоторые агентства обещают немного больше или меньше, но «Быстрая любовь» настаивает, что двадцать три – это идеальное число. Такие данные были получены в результате всестороннего исследования. Чуть меньше, и участники программы чувствуют себя обделенными, чуть больше – и повторение становится утомительным.

– Если тебе интересно мое мнение, то у меня от общения с двумя кавалерами распухла бы голова. Однако какая выгодная сделка! Фунт стерлингов – за парня.

Дункан взял со стола пудреницу Амели и принялся приглаживать свои взъерошенные светлые волосы, словно оценивал свою внешность в денежном эквиваленте.

– Я стою больше фунта, ты не находишь? – пошутил он.

– Конечно, Дункан, за такие деньги ты стал бы очень выгодной покупкой.

Когда эти слова слетели с губ Амели, она осознала, что, несмотря на ехидцу, в них содержалась доля правды. Дункан действительно был очень симпатичным. У него были приятная улыбка, отличное телосложение (хотя он не прилагал к этому никаких усилий) и точеные черты лица, которым мог бы позавидовать даже великий Джуд Ло. Однако по причинам, которых не могли понять знакомые Дункана, молодой человек не пользовался большим успехом у дам. Когда дело касалось особ женского пола, ему мешали две проблемы – инертность и застенчивость. «Какой стыд!» – пеняли Дункану его приятельницы, добавляя, что он мог бы осчастливить любую, если б постарался и преодолел свою робость.

Дункан и его напарница были добрыми друзьями и коллегами, начиная с недели первокурсника в колледже, и все вокруг твердили, что из них получилась бы великолепная пара, однако Амели утверждала, что их отношения никогда не перерастут в нечто большее. По ее мнению, искра, проскочившая между ними, была скорее интеллектуального свойства. Если, конечно, не считать фейерверков за закрытыми дверями, которые вспыхивали порой из-за различий в их характере. Как ни странно, именно эти различия делали их сплоченной командой и давали им преимущество над другими творческими коллективами. Поскольку их работа, как правило, представляла собой результат яростных споров, продуктивная идея неминуемо должна была основываться на динамичных отношениях, на энергии, которая никогда не исчерпает себя. Другие сотрудники агентства уже подметили, что, если из угла Дункана и Амели раздаются брань и крики, им есть о чем беспокоиться. Это был верный признак того, что скоро бешеная парочка представит очередной гениальный проект.

Амели обладала неисчерпаемыми творческими способностями, а также неуемно любопытным разумом, как у ребенка. Друзья знали ее как очаровательную, но совершенно чокнутую мечтательницу, но правильнее было бы сказать, что ее неутомимый ум жил по своему расписанию. Дункан нередко приходил на работу к десяти и обнаруживал, что его подруга уже там. Она сидела за столом с широко открытыми глазами, слегка одуревшая от кофеина, поскольку провела всю ночь без сна, одержимая ИДЕЕЙ. Идеей, которую она доводила до совершенства. «Неужели это не могло подождать?» – спрашивал в таких случаях Дункан. Амели только смущенно улыбалась ему в ответ.

Нет, Дункан был не менее увлеченным человеком, чем она. Просто он полагал, что для работы существуют определенное время и место. Амели тоже считала, что новые идеи должны приходить вовремя и в нужном месте, то есть везде (метро, туалет ночного клуба), в любое время (пять утра или три минуты до презентации), в любом виде (будь то заметки помадой на корешке концертного билета или аптечном рецепте). Друзья Амели научились любить эту эксцентричную черту характера (хотя порой она приводила их в бешенство). Идеи составляли ядро рекламных кампаний, которые разрабатывали Амели и Дункан, и, с точки зрения девушки, превосходили по важности все – и, как ни жаль, всех. В этом состояла одна из причин, по которой Амели несколько лет оставалась одна, но не тяготилась своим одиночеством. Хотя она была общительной и открытой, мужчины занимали последнее место в ее списке неотложных дел.