Читать книгу "Волчьи тропы - Андрей Фролов"

Багги прошел еще метров двадцать, вылетев на площадь и резко затормозил, едва не врезавшись в колодец. Поднятая в воздух пыль медленно оседала, покрывая машину и ее пассажиров тонким желтым слоем.

— До колодца около двадцати шагов, — шепнул Володя, не поворачиваясь и не спуская с прибывших глаз, — к ним не ходи, лучше пусть поближе подтянутся…

Мишка в последний раз кивнул, просовывая голову в ремень сумки, и неторопливо вышел из дома.

Люди выпрыгивали из машины, медленно, настороженно оглядываясь на окружающие площадь дома, заросли кустарников и высокую траву, оккупировавшую мертвую деревушку. Пыль, словно снег, продолжала оседать.

Вот самый высокий из контрабандистов, тот, что сидел на запасном колесе, на самой корме, спрыгнул на землю, вынимая из машины одноствольную охотничью винтовку. Второй — лысый коренастый крепыш — уверенно вертел в руках подводное ружье. Злая дрянь — метровая железная стрела… Третий — водитель, весь затянутый в черную кожу, — оставлять машину не торопился, так и не глуша мотор.

Владимир собрался, до боли в пальцах сжав ложе арбалета. На площади, очень громко продираясь через кусты, появился Михаил.

Кузнец вышел, приветственно поднимая руку, и высокий помахал в ответ. Миха приблизился немного, словно ожидая, что ему пойдут навстречу, и замер, невольно поглядывая на позицию Владимира. Высокий что-то сказал лысому, положил ружье на плечо и неспешно направился к подземнику.

Лысый же, с виду лениво, отошел к колодцу и, неожиданно для Владимира, принялся разглядывать отпечатанные в пыли следы. Володька тихо матернулся. Крепко. Так, что, умей он убивать словом, как Светящиеся, лысый уже был бы испепелен.

Тем временем Миха и высокий контрабандист встретились. Встали боком к дому, начали говорить. Метров пятнадцать, а то и меньше. Владимир чуть отодвинулся, готовый мгновенно вскинуть в окно арбалет.

И тут понял, что в доме еще кто-то есть…

Прыгнул в сторону, сбивая оставленный Мишкой у окна стул, начал разворачиваться, но тут за спиной лязгнуло. Глухо зазвенела тетива, и в следующий момент Володя понял, что его разворачивает уже в другую сторону. Сорок сантиметров арбалетного болта пригвоздили его ногу к стене, а стрелок внезапно подскочил, дважды пнув рейнджера. Первый раз по арбалету Владимира, выбивая тот из руки, а второй раз в грудь, заставляя упасть и задохнуться.

Володя упал, обеими руками вцепившись в пробитое бедро, и жадно начал глотать гнилую древесную пыль. Перед глазами возникли массивные подошвы армейских ботинок, потом его подняли за ворот куртки и посадили, прислоняя к стене.

— Юрик! — Ранивший его человек высунулся в окно, рукой давая отмашку высокому. — Готово!

Тот кивнул, очень-очень холодно улыбнулся и снова перевел взгляд на окаменевшего кузнеца, заглядывающего в ствол его ружья.

— Отлично, Зуб, тащи его сюда. — Юрик не отводил взгляда от темных глаз кузнеца. — А ты, коротышка, осторожно сбрось с плеча свою берданку…

Михаил повиновался, слушая, как валится в пыль его ружье. Арбалетный выстрел, короткий вскрик Владимира, направленный в лицо ствол — бред какой-то… И все же было в предавших его контрабандистах что-то такое, что заставляло уважать их даже под дулом. Что-то, чего Миха, сколько бы в себе ни искал, найти не мог. И даже в Володьке… Что-то звериное, властное. Связался с псами — готовься к укусам, как говорил отец. Были, конечно, руки, которыми можно любого из этих порвать на половинки; было искусство, которому дед еще обучал, чтоб медведей пещерных с одной палкой валить; да и нож все еще оттягивал пояс, но… Был Володька в доме, были несколько бандитских стволов, и главное — они не боялись. Ничего. Совершенно. А это означало, что, даже убив Юрика, он бы этим ничего не добился.

Зуб, забросив за спину арбалет Владимира и перезарядив свой, покидать дом не торопился. Тщательно, с большим знанием дела он перевернул все вещи напарников, вскрыл пакеты, сумки и бурдюки, откинул лежаки и только после этого повернулся к Владимиру, все так и сидевшему у окна.

— Где? — коротко спросил он, заставляя рейнджера оторвать взгляд от арбалета — не походного, с каким он уже пять лет ходит, а настоящего, боевого, с педалями и тремя режимами натяга при стрельбе. В него шарахнули с самого слабого, а то могло и ногу оторвать…

— Засунь свой нос себе в зад и глубоко-глубоко вдохни, гнида…

Миха, отконвоированный к машине, услышал, как в доме кого-то пинают. Юрик обернулся, хмуря брови, и повелительно махнул лысому:

— Слышь, Толчок, глянь-ка пойди. Не дай Бог, этот урод его пришибет… Рановато, — добавил он, поворачиваясь к кузнецу, и подмигнул: — Да, Мих? Небось, не ожидал?

Лысый мигом исчез. Водитель, затянутый в черное, наконец заглушил мотор, достал из-за ремней кожаного шлема сигарету и неторопливо закурил. Юрик прислонил ружье к колесу и вплотную подошел к подземнику, натурально нависая над ним. Протянул руку, вынул нож кузнеца, осмотрел, понимающе поцокав языком, и спокойно вложил обратно. Облокотился на машину.

— Ну, гномик, и где товар?

Миха отодвинулся, готовый в любую секунду запустить руку за отворот куртки. Он так же спокойно взглянул на Юрика.

— Сначала покажи деньги и прикажи своим людям отпустить моего напарника… Не по-русски это ты поступил, Юрик… Как бы потом не пожалеть.

Контрабандист улыбнулся. Одними губами, тонкими и бескровными.

— Мы с тобой, кузнец, больше не работаем, ясно? Наверное, да… А если ты еще не до конца понял ситуацию в меру своего тугодумия и недальновидности, то я могу приказать сейчас вздернуть твоего дружка на колодезном лебеде. После чего ты все равно отдашь мне мое.

Говорили, как старые товарищи. Спокойно, без надрыва. Словно не обезоружил только что один другого, не избивали в соседнем доме рейнджера. Просто поболтать приехали.

— А если пикнешь потом в здешних местах об этом, тоя и тебя вздерну, Миш, — добавил Юрик и обернулся к водиле: — Слышь, Серега, дай чипироску… А ты, Миша, открывай суму…

В этот момент Миха быстро отступил на шаг и достал из-за пазухи гранату. А еще через мгновение, когда Юрик поворачивался обратно, Зуб и Толчок вышвырнули из высокой травы на площадь избитого, окровавленного и потерявшего сознание рейнджера. На какую-то секунду лицо Юрика перекосилось, как только его взгляд упал на зажатую в широченной ладони гранату. Потом в глаза вернулся холод, он спокойно зажал сигарету в зубах и посмотрел на Владимира. За прошедшую секунду рейнджера поставили на колени, а к его голове был прижат гарпун.

— Огонь есть? — спросил Юрик.

— Прикажи отпустить его! — Миха старался подражать бандиту в спокойствии, но понимал, что голос все равно дрожит.

— Чего? — вроде как не расслышал Юрик. Вынул из губ сигарету, отложил на край машины и легко подхватил ружье, взводя курок. — Его отпустить?

А затем он мотнул головой в сторону и стремительно прицелился в раненого, разворачиваясь на месте. Толчок и Зуб шарахнулись в стороны, рот кузнеца открылся в так и не раздавшемся крике, а Юрик выстрелил. Даже не посмотрев, как валится в пыль тело рейнджера с пробитой головой, контрабандист повернулся обратно к кузнецу: