Читать книгу "И ты, Брут… - Александр Чернов"

Голова и та у парня поворачивалась как у птицы чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Он через плечо с удивлением посмотрел на девушку.

— Я вас не понимаю, мадам! — проговорил он тоном галантного человека. — Ваше прекрасное горлышко всего минуту назад могло быть перерезано перышком. Вы чудом спаслись от смерти. Вы жизни радоваться должны, а вы сожалеете о каком-то журнальчике.

Девица стала потихоньку отходить от пережитого в драке потрясения. По ее щекам разлился слабый румянец, в движениях появилась уверенность. Она виновато потупилась и промолвила:

— Вы извините, что так вышло. Я не давала верзиле повода заигрывать со мной. Он сам стал приставать.

— Да мы понимаем, — грубовато изрек парень. — Видели все сами. Так что нечего нам объяснять. Чего бугай от тебя хотел?

Девица смутилась еще больше.

— Гадости говорил всякие. Желал, чтобы я с ним пошла. Деньги предлагал… — она поморщила нос. — Но хватит о верзиле. Не хочу больше о нем вспоминать. Вы меня спасли, так что с меня причитается. Пойдемте в кафе, я вас угощу.

Я окинул взглядом скромный наряд девушки. По внешнему виду не скажешь, что дочь богатого коммерсанта.

— А денег у тебя хватит? — спросил я с сомнением.

— Я, между прочим, сегодня стипендию получила, — с гордостью изрекла девица. — Так что хватит.

— И ты хочешь, чтобы двое дядей пропили твое жалкое студенческое пособие? — съязвил я.

— Очень хочу, — честно призналась девушка. — Я же ваша должница.

Девушка обращалась исключительно ко мне, а парню, очевидно, не нравилось играть в нашем трио роль второго плана. Он поспешил вылезти на первый.

— Я тоже хочу! — заявил он настырно и хохотнул: — Я всегда готов помочь человеку освободиться от оттягивающих ему карман денег.

Девица по-прежнему обходила вниманием парня. Она вопросительно смотрела на меня, но я покачал головой:

— Нет, ребята, я не пойду. Меня на дне рождения ждут. И так уже опаздываю. Как-нибудь в другой раз. А вы отправляйтесь.

— Тоже дело, — одобрительно произнес парень. — Мы можем и вдвоем посидеть. Со мной не соскучишься, я мужик занятный. Много чего интересного рассказать могу. Ну как, идем, сестричка? — и он многообещающе подмигнул девушке.

Девица выглядела озадаченной. Очевидно, она соображала, не прогадала ли, предпочтя обществу, в общем-то, симпатичного и, между прочим, денежного бугая, общество фиксатого альфонса-урки. И будь верзила рядом, я бы рискнул поставить на него пару рубликов. Девчонка поняла, что попала из огня да в полымя и, обращаясь ко мне, просительно заговорила:

— Ну пойдемте с нами, я вас очень прошу. Мы не отнимем у вас много времени. Здесь неподалеку на конечной станции есть приличное кафе. "Экспресс" называется. Посидим в нем полчасика и разойдемся. Меня ведь тоже подруга ждет. Я к ней в гости еду.

И кто ее за язык тянул с дурацким предложением. Я заколебался. У девицы, кажется, был дар попадать в истории. За несколько минут она на моих глазах умудрилась попасть сразу в две. Ну, куда она пойдет с этим блатным, для которого чистка карманов честных граждан, по-моему, является основной профессией. А джентльмен должен оставаться джентльменом до конца. Таково мое жизненное кредо. Выручил из одной передряги — выручай из другой.

Я взглянул на часы и согласился:

— Хорошо, заглянем в кафе, но только на тридцать минут.

У девушки просветлело лицо. Она питала ко мне искреннюю симпатию, а когда открылись двери вагона, и мы вышли на платформу, даже взяла под руку. И чем же это я ей приглянулся?..

НЕОЖИДАННЫЙ ОБОРОТ

Мы прошли по гулкому подземному переходу и вынырнули на поверхность земли у автобусной остановки, где несколько человек поджидали наземный транспорт. Пересекли тротуар и стали спускаться по широким мраморным ступеням, чередующимися с площадками, к высотному зданию.

Я прекрасно знал, где находится кафе "Экспресс". Частенько бывал в нем в студенческие годы. Оно состояло из двух этажей, являлось придатком гостиницы "Интурист" и лепилось к ней с торца. Кафе летнее — первый этаж работал как столовая, второй — как кафетерий. В нем-то и отиралась местная молодежь и студенты из близлежащих учебных заведений.

Наша троица спустилась на квадратную, окруженную деревьями площадку с припаркованными на ней несколькими автомобилями, пересекла ее и направилась в обход гостиничного комплекса. На фоне сверкающих огней гостиницы ее задворки с плохим, можно сказать никаким освещением выглядели мрачно и уныло. Впрочем, наверное, именно так и должна выглядеть изнаночная сторона парадной жизни с ее складами, холодильными установками, прачечными, котельной, рабочими, призванными в итоге обеспечивать эту самую нарядную жизнь гостей нашего города. Два жизненных потока: один бурный, праздный, с экскурсиями, ресторанами, курортными романами; другой серый, будничный, с планерками, выходными, выговорами, зарплатами. И хотя оба потока не смешиваются, они не могут существовать друг без друга как не могут существовать корни без дерева и дерево без корней.

Обогнув угол гостиничного двора, мы миновали неширокую полосу зеленых насаждений и оказались на пятачке перед входом в нужное нам заведение с вывеской "Ресторан" "Кафе". Буквы были изогнуты из неоновых трубок, причем так витиевато, что прочитать с первого раза два простых слова было довольно трудно. Вход в ресторан был черным, главный находился внутри гостиницы и служил для обитателей гостиничных номеров, второй для посещения ресторана местными жителями. Хотя вход в ресторан считался черным, он отличался от расположенного по соседству входа в кафе, как богач от бедняка. Если первый имел шикарное фойе, швейцара, гардероб и туалет, то второй не имел не только вышеперечисленного, но и обычных дверей. Однако за определенную плату швейцару посетители кафе могли воспользоваться дамской и мужской комнатами ресторана, но дальше фойе вход им был заказан.

В этот час первый этаж кафе был уже закрыт, но на втором — царило оживление. По крутой лестнице мы поднялись в кафетерий, где под яркими разноцветными тентами стояли штук двадцать пять длинных столиков. Две стены в кафетерии были глухими, две стеклянными, одна из них выходила в офис администрации ресторана, другая в один из залов все того же ресторана. Вечерами там играл ансамбль, и посетители кафетерия, где не была предусмотрена танцевальная площадка, с завистью поглядывали на посетителей ресторана, отплясывающих в лучах прожекторов цветомузыки. Там протекала иная жизнь. Там сорили деньгами, заказывали дорогие блюда, напитки, музыку. Там и любили по другому — с размахом, шиком, чаевыми, цветами дамам к столу и закусками и выпивкой в номер. Пол ресторана находился на одном уровне с полом кафетерия. В жаркое время официанты приоткрывали вращающиеся на оси длиннющие окна, и тогда сквозь них подвыпившие парочки из кафетерия, проскальзывали в ресторан потанцевать. Но после двух трех танцев неизменно наступал конфуз. Музыканты неожиданно складывали инструменты и выходили на перерыв. Разгоряченная танцами ресторанная публика возвращалась к своим столикам, а прошмыгнувшие в чужую жизнь парочки некоторое время топтались на месте, ужасно стесняясь на виду у всех лезть обратно в окно. И тогда они, делая вид, будто идут в туалет, дефилировали через весь зал к выходу, спускались в фойе, и через улицу возвращались в кафетерий. Но иногда девочкам везло. Они знакомились с мужчинами без пары, их приглашали к столу и они вкушали небольшой кусочек сладкой жизни.