Читать книгу "Цветущий вереск - Ребекка Хэган Ли"

– Он лжет генералу Уэйду о своих достижениях в рапортах, а потом назначает празднование для солдат, не уведомив об этом меня? – Нейл был в ужасе.

Марсден кивнул:

– Он заказал дополнительные бочонки вина и эля уже пару месяцев назад. Они прибыли с последним обозом, и сэр Чарлз прятал их в кладовой все это время. Он приказал не трогать их до праздника. – Хотя сержант старался изо всех сил, ему не удалось скрыть своего возбуждения. – Это будет настоящий праздник, сэр! С едой, напитками и музыкой. Сэр Чарлз пригласил нас всех, а некоторые женщины даже принесут бочонки с медом.

Нейл удивленно поднял брови. Неужели шотландские женщины, нищие до такой степени, что вынуждены продавать себя за кусок хлеба, принесут бочонки драгоценного меда для английского праздника?

– А что насчет стражи?

– Сегодня не будет никакой стражи.

– Господи! – От волнения волосы у Нейла встали дыбом. – Этот дурак что, никогда не слышал о троянском коне? Он разве никогда не читал классиков? Он не знает, что нужно бояться данайцев, дары приносящих?

Сержант Марсден почесал голову:

– Вот на это я не могу ответить, сэр. Я не знаю, известно ли сэру Чарлзу обо всех этих данайцах и такой породе лошадей. Да я и сам ничего не слышал ни о каких троянцах.

– Я говорю не о настоящих лошадях. Я говорю о большом деревянном коне, в котором прятались греческие воины.

– Наши часовые не сообщали ни о каких воинах, ни греческих и никаких других.

Нейл помассировал затылок, чтобы прогнать тупую боль.

– Я имел в виду мифологических, из истории…

– Какой истории?

– Греческой, – терпеливо разъяснил Нейл. – Классические греческие мифы и легенды, о которых этот идиот Чарлз Оливер, очевидно, не имеет ни малейшего понятия. Конечно, он никогда не читал классиков, – продолжал Нейл, вспоминая тощего, прыщавого юнца, каким был их командующий в школьные годы. – Спотти[1]Оливер и по-английски-то едва мог читать. Он недостаточно умен, чтобы изучать классиков. Он недостаточно умен, чтобы вообще что-либо изучать. Вот почему его отец купил ему офицерский чин. Единственное, в чем Спотти что-то понимает, это выпивка и мода. Он генерал-майор армии его величества, – вздохнул Нейл. – И этот болван едва может сидеть в седле! Он не знает ничего о военной стратегии. Об армии он не знает даже того, что нужно держать вражеских женщин за стенами гарнизона и что нужно ставить часовых, зато он знает, как заказать вино и эль и как устроить пирушку! – Нейл закончил свою обличительную речь и обратился к сержанту: – Сэр Чарлз все еще разговаривает с каменщиками из Эдинбурга?

– Нет, сэр. Сэр Чарлз отпустил их час назад.

– Хорошо, – кивнул Нейл. – Мне нужно немедленно с ним поговорить, и лучше сделать это сейчас, пока он один.

– Это невозможно, сэр, – возразил сержант Марсден. – Сэр Чарлз удалился в свои личные апартаменты и приказал его не беспокоить.

Нейл бросил взгляд в сторону квартир офицеров, потом в который уже раз взглянул на проституток в гарнизоне. Спотти Оливер пользовался репутацией привередливого модника и убежденного сноба. Хотя женщины в форту Огастес были не во вкусе его командира, Нейл понимал, что во время войны даже Оливеру пришлось несколько снизить уровень своих притязаний. Он повернулся к сержанту, вопросительно подняв брови.

Сержант Марсден покачал головой:

– Понимаете, генерал Оливер беседует со своим портным.

– Что? – Нейл не верил своим ушам.

– Когда я последний раз видел его, сэр Чарлз примерял новый мундир для сегодняшнего праздника.

Глава 2

Замок Маконес

Они все смотрели на нее. Все старейшины клана, составлявшие когда-то тайный совет ее отца. Сначала она думала, что ошибается, что все события последних дней сделали ее излишне чувствительной, Джессалин Макиннес не могла больше не обращать внимания на странные взгляды, какими смотрели на нее старые воины, собравшиеся вместе в огромном зале. Их осталось трое – Олд Тэм, Алисдэр и Дугал. Те самые трое, которые сегодня утром с трудом несли на своих плечах тело ее отца. Снова взглянув на них, Джессалин прикусила губу и наморщила лоб. Они пристально наблюдали за ней. Она не могла винить их за это. Ее отец был мертв вот уже два дня, и все ее родственники – особенно старейшины – имели право знать, чего можно ожидать от нового главы клана. Олд Тэм, Алисдэр и Дугал сражались вместе с ее отцом. Она была женщиной. Старейшины, вероятно, считали, что она слишком юна, слишком неопытна, слишком женщина, чтобы стать главой клана Макиннес. И в душе она соглашалась с ними. Она не знала, что это такое – быть главой. Джессалин натянула на плечи старую шаль, выпрямилась и осторожно одернула юбку, надеясь, что она волшебным образом удлинится, чтобы прикрыть ее босые ноги. Все женщины и дети клана были босы, потому что не было ни сапожника, ни кожи, чтобы изготовить обувь. Ее отец потратил последние гинеи на сапоги, оружие и провизию, готовясь к битве с сассенаками.[2]А кожу, которую не использовали для обуви и щитов, конфисковали войска короля Георга, когда напали на их деревню. Как дочь Макиннеса, Джессалин с радостью отдала всю обувь, чтобы воины ее клана были хорошо экипированы для битвы. Она была не против ходить босиком, но теперь она была Макиннес, а потому считала, что главе клана неприлично дрожать от холода. Ее отец никогда не дрожал. И она тоже не будет. Сосредоточившись на этой проблеме, Джессалин наморщила лоб и прикусила губу в отчаянной попытке не поджать пальцы ног от жгучего холода, исходящего от каменного пола. Теперь в ее жизни не было места женской слабости. Она не могла себе позволить плакать и причитать, как делали это ее родственницы. Она не могла рвать на себе волосы и рыдать, пока глаза не покраснеют и не опухнут, а горло не заболит от крика. Она не могла оплакивать своего отца так, как ей хотелось. Она должна быть сильной. Она должна стать такой, какой ее хотели видеть эти люди. Она должна доказать себе и всем, что достойна оказанной чести и справится с ответственностью, которую унаследовала от своего отца. Она должна стать настоящей Макиннес. И чтобы стать ею, она должна сделать то, что делали до нее поколения вождей после смерти своих предшественников. Она должна спрятать свою скорбь, проявить силу и возродить традиции, созвать совет старейшин и составить план выживания.

Джессалин встала со своего места, собираясь выйти из зала.

Эндрю Маккарран, хранитель истории клана, остановился на середине рассказа об одной из великих и славных битв против Кэмпбеллов и посмотрел на Джессалин:

– Я расстроил вас, миледи? Или рассердил пересказом этой истории?

Члены клана, собравшиеся вокруг камина послушать рассказы Эндрю, повернулись и посмотрели на нее, и Джессалин вспомнила, что, если ее отец вставал посреди рассказа, это означало его разочарование или недовольство повествованием.