Читать книгу "Избранница Шахрияра - Шахразада"

– Матушка… – начала Герсими.

– Да, моя красавица, ты поняла меня верно. Я рада, что твоим избранником стал принц Шахземан. Он умен, хотя и совсем молод. Я вижу, что его мудрость будет много лет служить добру и миру.

– Благодарю тебя, мудрейшая. – Шахземан поклонился так низко, как только мог.

– Не благодари меня, мальчик. Не я подарила тебе пытливый ум и мудрую душу, не я дала тебе мужество и терпение.

– Прекраснейшая, ты просто подарила мне счастье, даровав своей дочери всю силу и красоту, отвагу и спокойствие, на которые способен человек.

Фрейя улыбнулась. Должно быть, она многое могла сейчас сказать, но решила, что слова мало что будут значить для Герсими и ее избранника.

– Мне пора, малышка. Самое главное я тебе уже сказала.

Богиня сделала несколько шагов из уютного зеленого полумрака.

– Будьте счастливы, дети мои. И всегда помни, Шахземан: чудо любви столь хрупко, что надо его беречь, словно оно создано из лепестков розы. Чудо это столь жадно, что ему нужно отдавать всю душу и все силы. И тогда оно вознаградит вас так, как не может наградить ни один владыка в мире, как бы богат и щедр он ни был.

– Я запомню это, великая. Клянусь тебе.

Богиня, отступив, растворилась в солнечных лучах. Но Шахземан, переполненный чувствами, повторил ей вслед:

– Клянусь.

Свиток второй

– О Аллах всесильный, девочка, чего ты боишься?

– О муж мой, свет очей моих! Я боюсь входить в этот дом, я боюсь переступать порог дворца…

Шахземан рассмеялся.

– И это говорит самая смелая из девушек, дочь великой богини, земное воплощение мудрости, дева, дарующая мужество великим воинам!

Девушка сердито стрельнула в него взглядом:

– Не смей никому говорить об этом! Это же тайна!

– Но здесь никого нет. Мы войдем через калитку для торговцев. Никто и думать не смеет, что невестка великого халифа, Льва Кордовы, решит войти в свое новое жилище через вход для челяди. Оглянись – вокруг ни души. Ну же, смелее!

Герсими толкнула калитку, и та, пропев едва слышную песню, открылась. Девушка подумала, что так должна открываться дорога в сказку. Во всяком случае, то, что открылось ее взору, было поистине сказочным.

Заходящее светило изливало душный зной на уставший за день город. Но на девушку пахнуло влажной прохладой – таким бывает полдень у водопада высоко в горах. Сотни роз всех оттенков, от кремового до темно-пурпурного, окаймляли дорожки из почти черного, старого камня. Плеск водяных струй далеких фонтанов доносился словно шепот призраков. Волшебная прохладная тишина опустилась на плечи Герсими шелковым покрывалом. Девушка сделала шаг, другой…

Шахземан хотел было сказать девушке что-то, ободрить. Но вдруг его охватило совсем неведомое ощущение: он почувствовал прикосновение бархатных башмачков к старым камням дорожки, ощутил, как кружится голова от запаха роз, как невероятно страшно подходить все ближе к логову дикого зверя – самого Льва Кордовы.

«О Аллах! Это же мысли моей крошки… Как же ей страшно!» – успел подумать Шахземан, и тут ощущение ушло, юноша увидел привычный Восточный двор теми же глазами, какими смотрел на него всю свою жизнь.

Герсими, закусив губу, осторожно ступала по камням. Она почти кралась, как может красться вор или лазутчик.

«Или маленькая девочка, напуганная глупыми россказнями страшных стражников…»

Словно услышав мысли Шахземана, девушка прошептала:

– Я уже почти не боюсь, мой принц.

Но голос ее предательски дрожал, дрожали и пальчики, придерживающие тонкую шаль у самых глаз.

– Звезда моя, моя любовь, ничего не бойся! Помни, что ты теперь моя жена. И здесь тебя встретят, как подобает встречать царственную особу.

Герсими подняла на юношу огромные испуганные глаза:

– Встретят, мой принц?

– Малышка, ты не хотела, чтобы мои близкие знали о наших встречах. Они не знали о них. Ты не хотела, чтобы они знали о том, что ты согласилась стать моей женой, – они не знали и об этом. Ты захотела, чтобы на нашей свадьбе не было никого, – и ты помнишь, что запись в Большой книге Кордовы о появлении нашей семьи сделал главный имам собственноручно, а заверил эту запись его помощник, который не видел ни меня, ни тебя.

– Я помню, – кивнула Герсими. – Он сидел за ширмой и, должно быть, только слышал наши голоса.

– Но я не могу не представить тебя, мою любимую жену, своей матушке и своему отцу!

– И теперь нас ждет страшная кара… – Голос девушки, и без того едва слышный, теперь уже не звучал, а лишь угадывался.

– О нет, глупышка! – Шахземан рассмеялся, подумав, что хорошо знать чуточку больше, чем гласит молва. – Нас ждет пышно накрытый стол, нас ждет матушка, которая расплакалась от счастья, узнав о нашей свадьбе. Нас ждет отец, который пробурчал, что давно уже пора привести в дом умную женщину под стать его, халифа, жене. Нас ждет мой старший брат Шахрияр – наследник Великого халифата, несчастный, который должен свято блюсти все традиции, сколь бы глупы они ни были.

– О, если бы это было так…

– Но это так, моя греза! Мне ли не знать своих близких!

«К тому же я сам видел, как радостно хлопочет матушка, как она отдает распоряжения и сама выбирает ковры, покрывала и занавеси в наши покои, наши семейные покои…»

От одних этих мыслей голова Шахземана сладко кружилась. Он предвкушал радость новой, семейной жизни так, как это дано только юным и безумно влюбленным. Но предчувствовал он и наслаждение обретением ближайшего друга – человека, который будет смотреть на мир теми же глазами, которыми смотрит сам…

Не говорил Шахземан своей любимой лишь о том, что ему было совсем нетрудно держать слово и ни о чем не рассказывать близким. Ведь он был младшим сыном, не наследником. Над ним не довлели с самого рождения условности и традиции, он мог выбирать себе стезю по вкусу, друзей по сердцу и любимую по душе.

– Моя душа говорит, что ты прав. Но разум велит опасаться всего в этих страшных стенах.

– Не бойся, моя красавица. Эти стены вскоре станут тебе родными и совсем не страшными. К тому же я всегда буду рядом.

– Всегда-всегда? – совсем по-детски переспросила Герсими.

– Всегда-всегда, – кивнул Шахземан. – Во всяком случае, до того дня, когда меня призовет на службу мой старший брат. Ибо в тот день, когда Шахрияр взойдет на трон и станет Шахрияром Третьим, я стану его первым советником.

– Первым советником… – почему-то грустно повторила Герсими.

– Да, ибо так заведено, что младший брат халифа обретает место рядом с троном старшего брата. Некогда мудрейший из мудрых, первый советник Мехмета Первого – первого халифа Кордовы – дал своему правителю такой совет: возвысить младшего сына столь же высоко, как и старшего, наследника. Ибо это есть единственный способ дать обоим вкусить горького и тяжкого бремени власти. Лишь тот, кто с малолетства знает, какая тяжесть ложится на плечи владыки, способен отказаться от коварных мыслей о захвате власти.