Читать книгу "Мужчины в нашей жизни - Анастасия Соловьева"

…Скоро наш с Владом «легкий флирт» превратился в мамину идею фикс. По известным причинам я с ней почти не спорила. Кроме того, мне и самой понравилось проводить время в обществе Влада. Он действительно обладал всеми перечисленными мамой достоинствами. Она не ошиблась ни в чем, даже в его чувствах ко мне.

Чувства Влад выражал деликатно, и в один прекрасный момент я подумала, что не имею повода отвергать эти самые чувства. В конце концов, в результате нескончаемых совместных походов в театр, поездок на дачу, обедов и ужинов Влад сделался тем, что мама называла эвфемизмом «друг», коллеги — «хахаль», а моя единственная подруга Иринка — «любовник».

Временами я ощущала себя почти счастливой и тогда была особенно благодарна маме за ее заботу и настойчивость. А временами ловила себя на мысли, что и не замечаю Влада, не знаю, какой он. Не очень-то мне это интересно.

Вот почему, когда в прошлый понедельник Влад сообщил, что на майские праздники собирается с друзьями в байдарочный поход, и предложил к ним присоединиться, я с легкостью предоставила своему другу полную свободу.

На дачу так и так не поедешь. Мама с ангиной угодила в больницу — результат чрезмерного увлечения бассейном и непредсказуемости наших метеорологических условий. В апреле нежданно-негаданно выпал снег, температура за несколько часов упала с плюс десяти до минус четырех, но мама ни за что не хотела пропускать сеанс и теперь расплачивалась высокой температурой и болью в горле.

Ленка, наша бессменная помощница, укатила с Лизой и ее новым мужем в гости к их друзьям. Поэтому прекрасное утро первого мая я встретила дома и совершенно одна. Утро было прекрасным по двум причинам. Во-первых, в окно светило чудесное майское солнышко, а во-вторых, впереди целый свободный день, не омрачаемый никакими особенными делами и проблемами. Работая в должности эксперта по ценным бумагам, я научилась дорожить свободой!

Конечно, свобода для меня не вседозволенность. Недаром мама и денно и нощно занимается моим воспитанием! Встав утром с постели, я аккуратно застелила ее, а позавтракав — вымыла посуду и убралась на столе. Сейчас съезжу на рынок, потом к маме в больницу, дальше проведаю Лешкину квартиру. Но вечер точно уж проведу наедине с собой любимой. Что буду делать? А ничего! Что захочу, то и буду! Валяться на диване, глазеть в окно… погуляю по улице, посмотрю телевизор или залезу в ванну. Можно еще Иринке позвонить, поболтать. Кстати, ее любимая фраза звучит именно: «Обожаю простые удовольствия — это последние прибежища сложных натур». Где-то она ее вычитала еще в студенческие годы, у Оскара Уайльда, что ли…

Можно позвонить Иринке прямо сейчас, но она, пожалуй, начнет звать в гости. Если отказаться, потом весь день будет мучить совесть — жизнь и без того не слишком балует мою подругу. Но согласиться тоже нельзя. Прощайте тогда мечты о свободном вечере. Не буду я ей сейчас звонить…

И тут, словно отозвавшись на мои мысли, телефон зазвонил сам.

Быстро перебрав всех возможных кандидатов, я не остановилась ни на одном. Лена и Влад звонят не из дома и, следовательно, воспользуются мобильной связью. Лешка — тоже. Если Иринка, то это точно часа на два. В общем, подумав немного, трубку я решила не брать. В хорошем темпе закончила сборы и поспешила в больницу к маме.

Мама первым делом бросилась переодеваться. Скинула голубой махровый халат, надела бежевый джемпер и черные спортивные брюки, предусмотрительно доставленные мной. Потом неторопливо поправила прическу, порылась в косметичке и с огорчением произнесла:

— Наташ, у меня к этой кофточке нет подходящей помады…

— Попробуйте, Инна Владимировна, ту, перламутровую, — предложила мамина соседка по палате, молоденькая Юля. Причиной ее нахождения в больнице стал многолетний хронический тонзиллит.

— Типичное не то. — Мама покачала головой. — Сюда бледно-розовая подойдет. И у меня как раз есть такая! Только дома, в спальне валяется, — добавила она грустно.

— Медсестра сказала, тебя после праздников выписывают. — Я постаралась, как могла, успокоить маму.

— Так праздники-то четыре дня! И еще пятый — день выписки.

— Ну, не капризничай, привезу я тебе твою помаду!

— Да уж, будь любезна, не забудь ее, пожалуйста, когда в следующий раз надумаешь навестить меня.

Мама лукавила. Она отлично знала, что в следующий раз я надумаю завтра.

— Так, помаду. Что еще? — Я вытащила из сумки блокнот, приготовилась записывать мамины прихоти.

— Захвати крем для рук.

— Как крем для рук? А куда ты дела целый тюбик «Нивеи»?

— «Нивея» — крем отвратительный! — радостно констатировала мама, хотя в последние несколько лет только этим кремом и пользовалась. — Продукты можешь купить на свое усмотрение, — она заглянула в принесенный мной пакет, — что-нибудь в таком же духе. И… господи, чуть не забыла, купи журналов!

— Каких журналов?

— Ну, «Sweet girl» например.

— Мама, ты что?

— Вчера Юля весь вечер читала мне вслух. Ната, я в восторге!

— Тебя тут определенно залечили.

— Не говори глупости! Особенно мне понравился гороскоп. Ты только послушай, что ожидает меня в этом году. Юля, почитай нам, пожалуйста, про Тельцов.

— «В семейной жизни ваших близких возможны значительные перемены, что конечно же скажется и на вас…»

— Вот видишь! — закричала мама, не дослушав до конца и первого предложения.

— А чему ты радуешься? Лешка развелся, уехал в Германию, теперь ты скучаешь по любимому сыну… Вот такие перемены. Все уже сбылось!

— Что сбылось, то сбылось! — Мама не хотела так просто сдаваться. — А я тебе говорю о переменах будущих! Журнал-то у Юли свежий.

— Как вы только, Инна Владимировна, можете во все это верить? — не выдержала, наконец, Юля.

Юля — настоящая современная барышня — пропускает через себя мощнейшие потоки информации, но воспринимает ее со здоровым скептицизмом. А мама вдруг ни с того ни с сего впала в излишнюю доверчивость.

— Я чувствую, чувствую, кого эти перемены коснутся! — Она восторженно взглянула на меня, а Юля, наоборот, деликатно отвернулась.

— Все-таки тебя залечили.

— Вот увидишь!

— Я, пожалуй, пойду.

Мама вышла меня проводить.

— Ты понимаешь, в чьей жизни эти перемены должны произойти?

— Нет, не понимаю, — железным голосом ответила я.

— Я уверена, ты выйдешь замуж за Влада!

— Мам, я тебя прошу!

— Это будут прекрасные перемены и для меня, и для вас. Я наконец-то смогу умереть спокойно.

— Тебе только шестьдесят лет! Рано думать о смерти.

— Ната, я знаю, что говорю!

— Сначала истрать все свои помады и кремы!