Читать книгу "Обольститель - Андреа Кейн"

— Спасибо, Салли, — прошептала Николь, приподнялась на цыпочки и чмокнула здоровяка в щеку.

Через мгновение они покинули темное помещение конюшни.

Спрейстон-коттедж, остров Уайт

— Дастин, твое волнение того и гляди перейдет в шторм, — заметила Ариана Кингсли с задорной смешинкой в красивых бирюзовых глазах. — Глядя на тебя, я ощущаю, что у меня начинается морская болезнь. Никогда бы не подумала, что ты, вынашивая какой-то замысел, становишься еще более несносным, чем Трентон.

— От этого я падаю в твоих глазах? — Дастин Кингсли изобразил на лице полнейший ужас. Перекатывая в ладонях бокал с бренди, он одарил Ариану мягкой улыбкой, которая повергла в полуобморочное состояние не одну великосветскую красавицу.

— Так и есть! — Несмотря на легкомысленный тон, герцогиня Броддингтонская озабоченно изучала выражение лица деверя, страстно желая раскрыть причину его волнения.

С первого же дня знакомства Ариана и Дастин подружились. Причиной тому стала не только их любовь к Трентону. У них, словно у брата с сестрой, не было тайн друг от друга. Поэтому Ариана и была совершенно сбита с толку непривычной для нее скрытностью Дастина.

Отведя со лба прядь золотисто-каштановых волос, Ариана собралась было вновь идти на приступ, но тут некое обстоятельство заставило ее сорваться с места и стремительно пересечь гостиную. Ловким движением Ариана извлекла своего восьмимесячного сына Александра из-под буфета, куда тот успел заползти, и, крепко обняв проказника, ласково его пожурила.

Откинувшись на спинку удобного мягкого дивана и положив ногу на ногу, Дастин принялся корчить своему племяннику уморительные рожи.

— Не сомневаюсь, что после многих дней созерцания буфета со всеми его бутылочками, рюмочками, скляночками ему до чертиков захотелось познакомиться с ними поближе. Если бы ты не вмешалась в самый ответственный момент, Александру удалось бы успешно завершить экспедицию.

— А весь пол был бы залит мадерой и усыпан осколками стекла, — подхватила Ариана. Попытавшись напустить на себя строгий вид, она взглянула на невинное чадо. — Ты, — сообщила она своему сыну, вновь усаживаясь в кресло, — совершенно неукротим.

— Вполне с этим согласен. — Дастин повел плечами и болезненно поморщился. — У меня каждый мускул болит из-за этого маленького тирана. Я совершенно не привык к столь активной деятельности.

— Верится с трудом, — сухо отозвалась Ариана. — До меня дошли слухи, что в этом сезоне ты не пропустил ни одной вечеринки и танцевал со всеми без исключения дамами, которых впервые вывели в свет. Боюсь, что скоро в поисках новых претенденток тебе придется отправиться за границу, подобно тому как ты обычно ездишь за породистыми лошадьми.

— Ошибаешься. — Дастин неожиданно посерьезнел, задумчиво уставившись на бокал в своих ладонях. — Я решил предпочесть моих лошадок всем этим любовным интрижкам. Боюсь, мой братец урвал себе последний настоящий бриллиант среди бесчисленного множества дешевых подделок.

Ариана с интересом склонила голову набок.

— Какие-то неприятности в Ньюмаркете?

— Да. Моя любимая кобыла сдохла.

— Весьма сожалею, но ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду. Ты не из тех людей, кто горюет над своими потерями. Возможно, потому, что они редко у тебя случаются. Ну так что — ты ответишь на мой вопрос?

— Нет, в Ньюмаркете ничего не случилось. — Дастин в очередной раз пригубил бренди. — По крайней мере ничего существенного. Но ты права, вероятно, и впрямь придется отправиться за границу. Может, там мне удастся отыскать настоящего арабского жеребца, а, глядишь, и парочку.

Легкомысленная отговорка Дастина не ввела Ариану в заблуждение, и она продолжала пристально смотреть на деверя. Интересно, как он отреагирует на предположение, что она видит в его поведении признаки не явного, но несомненного недуга? И вправе ли она говорить о том, что Дастину, человеку столь сердечному и любящему, менее всего подходит роль ловеласа, заполняющего пустоту собственного существования лишенными смысла удовольствиями?

Кусая губы, Ариана с сыном на руках продолжала покачиваться в кресле.

Прежде чем она успела заправить рубашонку сына в штанишки, Александр соскользнул на ковер и пополз в направлении буфета, намереваясь довести до конца начатое предприятие. Но тут непоседа наткнулся на препятствие в виде ботинок собственного отца.

— Та-ак, вижу, ты не даешь своей мамочке скучать, — подхватив Александра на руки, Трентон Кингсли направился к жене. — Ну вот, ангел мой, я и дома. — Он нежно поцеловал Ариану. — Я скучал по тебе.

— И я скучала. — Ариана погладила мужа по щеке; — Кажется, ты отсутствовал целую вечность. Заря едва занималась, когда ты уехал в Бембридж. Много бед принес шторм?

— К сожалению, деревня пострадала довольно серьезно, — устало кивнул Трентон. — Но там уже начались восстановительные работы.

— Другими словами, ты целый день провел, спасая и расселяя людей.

Трентон нежно улыбнулся, уловив нотку гордости в голосе жены.

— В этом нет ничего особенного, дорогая. В конце концов, у меня есть деньги и кое-какие знания.

— И еще у тебя есть доброе сердце, — с любовью во взгляде добавила Ариана. — Я порой забываю о твоих архитектурных талантах и титуле, но всегда помню, что ты — замечательный человек.

— А ты — самая прекрасная женщина в мире. — Трентон нежно погладил щеку Арианы и озабоченно заметил: — Но выглядишь ты утомленной. Я теперь жалею, что мы не взяли с собой в Спрейстон гувернантку Александра. По крайней мере, тебе было бы легче.

— Я не могла так поступить с миссис Хошанс: она устала куда больше меня и чуть не заплакала от радости, когда я велела ей остаться в Броддингтоне и как следует отдохнуть. Полагаю, в ожидании нашего возвращения она будет спать неделю напролет. К тому же Дастин добровольно выступает в роли моего спасителя.

Трентон повернулся к брату:

— Я тебе чрезвычайно признателен, дорогой брат, за жену и сына. Знаю, что мне ты тоже хотел бы помочь, но когда я уезжал сегодня утром, небо все еще оставалось грозовым, кругом валялись поваленные деревья, а с холма за коттеджем потоками шла вода. Я ни за что не оставил бы здесь Ариану с Александром, если бы не ты.

— Всегда к вашим услугам, — ответил Дастин, отвешивая шутовской поклон. — Хотя, если тебя это интересует, и горный камнепад, и бешеные водные потоки ничто в сравнении с твоим сыночком.

Трентон громко расхохотался:

— Ты прав, ты прав. Что же натворил сегодня мой маленький разбойник?

— Считай, — Дастин принялся загибать пальцы. — Оросил персидский ковер в библиотеке, исполнил зажигательную мелодию на ударных инструментах, в качестве которых выступил серебряный чайный сервиз, и вырвал несколько перьев у кур. Судя по всему, растрепанные перья оскорбляют его эстетическое чувство, так же как и наличие волосяного покрова на мужских лицах. — Дастин осторожно потрогал кончики своих усов, слегка вздрогнув при этом. — По всей видимости, я единственный человек, в котором он обнаружил этот досадный изъян. Восемь месяцев я стойко выносил его недоумение в надежде, что Александр в конце концов смирится с существованием этой, так сказать, детали. Он же сменил свою озадаченность на попытки искоренить этот недостаток моей внешности. Все утро он провел в тщательных стараниях отделить усы от моей верхней губы, следствием чего явилось мое твердое намерение сбрить их, как только я вернусь в Тайрхем. — Дастин глубоко вздохнул. — Как бы там ни было, но к полудню мне показалось, что Ариана вот-вот рухнет от усталости. Тогда я принял огонь на себя в полной уверенности, что восьмимесячный младенец вряд ли может обладать такой же энергией, как взрослый мужчина. После трех часов цирковых упражнений в конюшне и двухчасового сеанса выдумывания сказок я изменил свою точку зрения на данный предмет. Твой наследник не обнаружил ни малейших признаков усталости, в то время как я свалился, погрузившись в глубокий сон, прямо на полу в детской, где и прохрапел до вечера. А проснулся я лишь тогда, когда Ариана пришла звать меня к ужину.