Читать книгу "Где-то на земле есть рай - Валерия Вербинина"

Мы с Ласточкиным переглянулись и, кажется, одновременно пожали плечами. Савин рыдал, его плечи ходили ходуном, стул под ним шатался, как в эпилептическом припадке. Чтобы не смотреть на взрослого плачущего мужчину, я отвернулась и начала заполнять протокол.

— Год рождения, будьте добры… Место работы…

Савин всхлипнул и полез в карман за платком. Мало-помалу он приходил в себя. Теперь за дело взялся Ласточкин. Есть ли у Ильи Львовича недвижимость? Значительные сбережения? Не получил ли он от кого-нибудь наследство? В какой квартире он сейчас живет? Ну и, на закуску, не изменял ли он жене, не обижал ли ее? А может быть, он швырял в нее в гневе полное издание «Российской истории» Соловьева? Ведь преподаватели такие непредсказуемые…

Однако Савин был тверд. Нет, он не получал никакого наследства, у него не было особых сбережений, и он никогда ни в кого не швырялся книгами, а тем более «Российской историей». Живет он в двухкомнатной квартире в спальном районе. Кстати, как насчет старой машины — сойдет она за недвижимое имущество или нет?

Ну что ж, квартира и машина — это уже что-то, только за это в Москве ежегодно убивают тысячи людей. Однако Ласточкин попробовал зайти с другого боку. Может быть, у жены кто-то есть? Не появился ли в ее жизни человек, с которым она могла бы, хм… связать свое светлое и свободное от постылого супруга будущее? Может быть, у Ильи Львовича возникали на этот счет какие-нибудь подозрения?

Савин как-то скис, но уверенности в его голосе все же не поубавилось. Ничего подобного он за Динулей не замечал, и вообще она чудная, отзывчивая, интеллигентная женщина, и он до сих пор не может поверить, что она могла обойтись с ним столь жестоко.

— Чем, кстати, занимается ваша жена?

— Преподает. Как и я… Скажите, а вы не могли совершить ошибку? Может быть, ее арестовали случайно, она только мимо проходила?..

— Нет, Илья Львович. Ее арестовали в момент подтверждения заказа и передачи денег.

Золотой пыльный луч рассекал комнату надвое, и лицо Савина в нем казалось совсем старым. Ласточкин потер висок и взглянул на меня. Поняв этот взгляд, я тотчас же поднялась с места и вышла в коридор, как всегда полный снующих взад-вперед людей. Едва не наступив на ногу молодой женщине в голубом костюме, которая примостилась в нише между окнами, я вошла в кабинет лейтенанта Поспелова, где находились сама Дина Савина, следователь Стас Зарубин и сам Поспелов, участвовавший в задержании. Губы Савиной стянулись в тонкую упрямую черту, руки, лежащие на коленях, были крепко сжаты.

— Стас, пора… На очную.

Станислав Зарубин поднялся. Внешне он немного смахивает на молодого Роберта де Ниро, женщины его обожают, а он принимает их отношение с видом скучающего персидского шаха. На самом деле все это чепуха: Стас настоящий профессионал, а остальное — его личное дело. Меня он всерьез не воспринимает, но оно и понятно — я в полиции совсем недавно, и никаких особых заслуг у меня нет.

— Савин сказал что-нибудь путное? — вполголоса спросил он у меня, пока Поспелов выводил из комнаты несостоявшуюся вдову.

— Он был в шоке. По его словам, он даже и не подозревал, что такое может случиться.

Стас только хмыкнул, но ничего не сказал.

И вот мы снова в нашем кабинете. Савин поднимается со стула навстречу жене, но она смотрит мимо него, плотно сжав губы.

— Динуля, — почти умоляюще произносит он, — ну скажи мне, неужели это правда?

Мадам Савина открывает рот. Но то, что оттуда раздается, прямо скажем, ставит нас в тупик.

— Конечно, правда! — с перекошенным от злобы лицом кричит она. — Ты что же, думал, я вечно буду терпеть это?

— Что? — лепечет сбитый с толку ее напором несчастный супруг.

— Твой омерзительный храп по ночам! Ты… ты… Я ненавижу тебя!

Занавес.

Правда, еще до того, как занавес окончательно упал, мадам Савина сделала попытку прорваться к супругу, — надо полагать, для того, чтобы выцарапать ему глаза. Но наши коллеги ловко подхватили ее за руки и выволокли прочь из кабинета. За ними следом, криво расчеркнувшись в протоколе, ушел и преподаватель, понурив голову.

Ласточкин распахнул окно и с облегчением выдохнул. — Фу, — сказал он. — Не знаю, как тебе, а мне надо срочно передохнуть.

Глава 2

1 апреля. Двенадцатый час дня

— Насчет храпа — это, конечно, ерунда, — сказал Паша, когда через несколько минут мы с ним блаженствовали в обществе восхитительно дымящегося кофе. — Уверен, когда Стас начнет рыть как следует, он в два счета обнаружит какого-нибудь аспиранта или преподавателя из провинции, который сумел внушить мадам Савиной нежные чувства. Вот чтобы сочетаться с ним законным браком и при этом не делить дорогостоящую жилплощадь, гражданка Савина и задумала избавиться от супруга… Черт, кипяток кончился.

Я отправилась за водой, а когда возвращалась, в коридоре меня чуть не сбил с ног наш сотрудник Толя Горохов, молодой опер с веснушками на носу.

— Слышали, какое ЧП приключилось? Все на ушах стоят!

Он был так возбужден, что даже ухитрился прежде меня протиснуться в кабинет.

— В чем дело? — поинтересовался Ласточкин.

— Из зоопарка сбежал слон! — выпалил Толя. — Представляешь?

— А я думал, крокодил, — парировал мой напарник. — С первым апреля!

Горохов надулся.

— Нет, правда! Честное слово! — настаивал он. — Не веришь — можешь хоть у Петровича спросить!

Полковник Модест Петрович Тихомиров возглавляет наше отделение. Внешне он походит на шкаф и терпеть не может слова «полиция» и «полицейские», вместо которых упорно говорит «милиция» и «товарищи милиционеры». Кроме того, у него есть две любимые фразы: «Главное — не нарываться» и «Есть же счастливцы, которым на Багамах модели коктейли приносят, а я чем тут с вами занимаюсь?». В зависимости от обстоятельств место действия и личности, разносящие коктейли, могут меняться, но общая формула остается неизменной.

Ласточкин покосился на Горохова и фыркнул.

— Толя, сколько тебе лет, а врать до сих пор не научился, — проворчал он. — У тебя даже мочки ушей покраснели.

Горохов смутился, стушевался, потер зачем-то мочки ушей, буркнул: «Ну, ладно» — и исчез. Я поставила воду кипятиться и села за стол.

— Терпеть не могу эти первоапрельские розыгрыши, — сварливо сказал капитан.

— Я тоже, — кивнула я. Впрочем, я действительно не люблю розыгрыши. Особенно мне не понравился сегодняшний, когда Лена, которая в отделении отвечает за оформление всяких бумажек, с порога сообщила мне, что мой напарник Пашка женился. В первое мгновение я ощутила досаду, но потом опомнилась: какое, в сущности, отношение это имеет ко мне? Паша — человек свободный, один раз уже разводился, и то, что сейчас происходит в его личной жизни, меня не касается.