Читать книгу "Запоздалая оттепель - Эльмира Нетесова"

— Где это тебя носило? Чего так долго не приходил? — встретил его сменщик. И, подойдя вплотную, добавил: — А тебя тут искали…

— Кто? — изумился Кузьма.

— Внук твой. Женька. Уже два раза побывал. С самого утра. Потом еще. Недавно уехал.

— А что говорил? Велел чего-нибудь передать?

— Нет! Тебя ждал. Ничего не сказал. Хмурый такой. Видно, к вечеру опять нагрянет. Не иначе… Но ты где был, коль внук не дома, а на работе ищет?

— Где был, теперь уж нету! — отмахнулся Кузьма. И, оглядев свиней, принялся готовить корм.

Сменщик, переодевшись, вскоре ушел домой. А Кузьма, занятый делом, забыл о своих неприятностях, разговаривал со свиньями:

— Ну, подвинься, Катька! Не ты одна, другие тоже жрать хотят. Ить твои дети. Поимей к им сердце, окаянная! Не то получишь у меня! Ну, сдвинься! А ты чего ждешь? Лиза! Иди лопай, родимая! Уж не обессудь. Что получил, то вам даю! Невкусно? Куда деваться! Хоть бы этого было вдоволь и хватало… Шурка, давай скорее! Не то твоя орава ни черта тебе не оставит! — рассмеялся, вспомнив ненароком, что так зовут бабу, которую он покинул совсем недавно.

Нет. Далеко не все и не всю правду рассказал он ей. Как и сам не поверил Шурке.

— За олуха приняла. За дурака! Так я и поверил, что какая-то из вас дозволит своему мужику с чужой бабой баловать, да еще на глазах! Вон меня чуть не угробила ни за что. Его и вовсе в котлету измесила б! Небось послала на заработки, в «кобели по вызову», он и приглянулся какой-нибудь бабенке. Схлестнулись, да и решили остаться вместе. При чем тут дитя? В таком возрасте о детях ли думка? Да еще нынче! А и я ей лишь каплю правды

выложил. Но и та горькая, — вздохнул мужик, вспомнил свое, и вмиг руки опустились. Сел на кучу опилок, понурив голову.

Кузьме совсем недавно исполнилось пятьдесят лет. Переходный возраст, так шутили над ним мужики и добавляли:

— Это когда девки уже не дают, а пенсии еще не дают…

Девками Кузьма интересовался лишь по молодости. Как недавно это было и как давно…

Кузьма вспомнил прошлое…

Женился он в двадцать пять лет. И уже на будущий год стал отцом, получил вскоре двухкомнатную квартиру. На заработки не жаловался. Мебельщики всегда неплохо получали. И он вскоре после рождения первенца решил построить собственный дом. Большой и просторный. Друзьям говорил, что хочет иметь троих сыновей, большой дом с садом, вырастить не меньше дюжины внуков, всех поставить на ноги.

Жена исполнила его мечту. Родила троих. Правда, последней была дочь, что, в общем, не огорчило его.

Он успел построить дом. Посадил сад. Дал высшее образование всем троим детям, чем немало гордился.

Это не беда, что работать приходилось зачастую в две смены. Что даже дома выполнял частные заказы. И каждый стул, шкаф, койка и сервант в его доме были сделаны своими руками.

Он работал всегда. С утра до ночи. Отдыхать отвык. И не умел сидеть за праздничным столом, убегал вниз, к себе в мастерскую. Он никогда не ходил по гостям и не любил принимать их у себя. Может, за это Кузьму считали жадным человеком не только на работе, но и самые близкие соседи.

— Скряга! — ругала его старуха, живущая рядом. Ей он сделал скамеечку возле дома. И взял пятерку. Починил соседу шкаф. Сорвал двадцатку. Попросили собрать новую мебель. Помог. Но не бесплатно. Даром он работал лишь на свою семью. Сил и времени не жалел. Ни в чем не отказывал детям.

Захотел его старший сын, Егор, магнитолу-двухкассетник, Кузьма тут же купил ему японскую — «Сони», самую что ни на есть элитную, модную.

Приглянулся среднему, Андрею, гоночный мотоцикл — отец через два дня доставил во двор.

Дочке Оленьке всякую педелю обновки покупал. От них три платяных шкафа трещали. Кузьма не видел в том ничего плохого. Не обходил вниманием и жену — Настасью. Каждый праздник отмечен был подарками, цветами…

В доме к этому привыкли.

Кузьма вспоминает год за годом…

И только теперь стало больно отчего-то. А ведь и у него были дни рождения. Но о них никто в семье не вспоминал. Ему ничего не дарили и даже не поздравляли.

— Вот черт! А почему? — спохватился запоздало. И на душе стало тоскливо и холодно.

Когда старший сын, Егор, окончил школу, он купил ему дорогой костюм, золотые часы, давал деньги на карманные расходы. Поступил в мединститут — не знал проблем. Не дрожал за стипендию, как многие другие. Средний сын, Андрей, стал архитектором. Дочь — учительницей. Никто из них не сказал ему спасибо, когда получили дипломы. Ни с первой зарплаты, ни с других — не купили грошового подарка.

— А что мне надо? Все ведь было. Это у них желаньев куча. Вот и помогал!.. Сам кругом дурак! сплюнул под ноги досадливо. — С чего ж все завертелось? Кто заварил против меня кутерьму? Конечно, Зинка. Кто ж еще? — Опустил плечи, уставясь в пол невидяще. — Эта сука! А ведь враз я ее раскусил…

Еще тогда, когда приволок Егорка эту змеюку с танцев прямо в дом. И заявил нахально, не спросив никого:

— Она будет жить с нами…

— Как это? Выходит, свадьбу надо справлять, как положено? — спросил Кузьма.

— Не стоит спешить с этим. Поживем так. Узнаем друг друга поближе. Привыкнем. И вы к ней присмотритесь. Подойдет — останется. Ну а не сживемся — расстанемся! — заявил Егор.

— Ты что? Бардак тут развести собрался? Кого привел? Кто она? Сколько вы знакомы? — вскипел Кузьма. И добавил: — Иль у тебя, как у кота, на всякий март по десять кошек? Эта надоест, приведу другую! А меня ты спросил? Где ее родители?

— Они-то здесь при чем? Я с ней жить буду, не с ними. В своем доме, не у них. И потом, я взрослый человек. Работаю. Сам себя могу обеспечить. Не нравится, могу уйти! — сдернул куртку с вешалки.

Но Кузьма его остановил:

— Может, для нее ты взрослый. А для меня — сопляк! Станешь хвост распускать — получишь по шее! Даром что никогда не бил. Не заслуживал. Нынче отмудохаю при этой крале. Уж и не знаю, кем она тебе приходится.

Егор покраснел до макушки. И впервые закричал на Кузьму:

— Я не позволю, чтобы со мной, врачом, так вульгарно разговаривал полуграмотный человек, хоть он и мой отец!

Продолжить Кузьма не дал. Вломил не жалея. Обиделся на сына впервые в жизни. Тот отлетел к двери, ударился об косяк, взвыл.

— Замолкни! — цыкнул Кузьма. И, схватив Егора за грудки, втащил на кухню.

Настя тем временем увела Зинку на веранду, заговорила с ней о своем. Они быстро перешли на шепот.

Кузьма еще долго бушевал на кухне.

— Сколько ты ее знаешь? — спрашивал сына.

— Полгода…

— Чего? Мы с твоей матерью всю жизнь в одном дворе росли. Друг про друга подноготную насквозь знали. Пять лет дружили. Сватал я ее у родителей, как полагается. Расписались. А уж тут и свадьба!