Читать книгу "Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь! - Федор Вихрев"

После этого случая, а затем повреждения еще нескольких тяжелых орудий огнем российской крепостной артиллерии, среди которой была стодвадцатимиллиметровая гаубица во вращающейся бронебашне и две стопятидесятидвухмиллиметровые морские пушки, германское командование отвело «Большие Берты» и двенадцатидюймовые мортиры «Шкода» за пределы досягаемости защитников крепости. А потом начались еще более жестокие и кровавые бои, и о пропавшей команде почти забыли…

«6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы[4].

– Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели.

– Полуотравленные брели назад, – это уже другой автор, – и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти.

Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских позиций двинулись не менее семи тысяч пехотинцев. Но когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась… контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение вошло в историю как «атака мертвецов».

Глава III. Прощай, Норфолк! За честь Короны мы умрем

Солдат воспитан для войны, не станет нас – и мир не обеднел!

Алькор

Норфолкский пехотный полк[5], выделенный в числе других частей для участия в Дарданелльской операции, седьмого августа высадил в бухте Сувла на полуострове Галлиполи 1/4-й и 1/5-й батальоны. Затем эти части приняли участие в наступлении на деревню Кучук-Анафарта. Двенадцатого августа 1915 года командующий десантом генерал-лейтенант Йен Гамильтон отдал приказ о дальнейшем наступлении в долине Анафарта с целью установления единой линии фронта высадившихся войск. В наступлении принимали участие части австралийско-новозеландского и девятого армейского корпусов, включая подчиненную девятому корпусу пятьдесят четвертую пехотную территориальную дивизию. В состав этой дивизии входила и сто шестьдесят третья бригада, среди батальонов которой был и первый дробь пятый батальон Норфолкского полка…

Наступил день, ясный, безоблачный, в общем, прекрасный средиземноморский день, какого и следовало ожидать в это время. Однако было одно исключение: в воздухе висели шесть или восемь туч в форме круглых буханок хлеба. Все эти одинаковые по форме облака находились прямо над высотой шестьдесят. Наблюдатели англичан заметили, что, несмотря на легкий ветер, дувший с юга со скоростью пять-шесть миль в час, ни расположение туч, ни их форма не изменялись[6].

До командного пункта дивизии время от времени доносился грохот залпов установленной неподалеку от батареи восемнадцатифунтовых пушек и более отдаленный треск ружейно-пулеметной перестрелки.

Командующий с недавних пор пятьдесят четвертой дивизией Фредерик Стопфорд смотрел на стоящего напротив полковника Бошампа с таким недовольным выражением лица, что и слепой догадался бы об истинном настроении генерала.

– Итак, господин полковник, ваш батальон, остававшийся до этого времени в резерве, приказано направить в поддержку наступления на высоту шестьдесят. От вашего удара зависит успех наших действий. Поэтому действуйте решительно.

– Есть, господин генерал, сэр. – Если у полковника были какие-то сомнения в исходе предстоящей операции, то ни по его внешнему виду, ни по тону заметно этого не было. – Разрешите вопрос, сэр?

– Спрашивайте, сэр Гораций.

– Как с артиллерийской поддержкой и, самое главное, с боеприпасами, сэр?

– Полковник, вы великолепно знаете, как недостаточно наше снабжение. Боеприпасы вам пополнили до максимально возможного. Большего не ожидайте. К тому же у вас в батальоне целых два взвода пулеметов МакЛен-Льюиса. Артиллерия… артиллерия поддержит вас огнем по мере возможности. Идите и принесите нам успех, полковник.

– Так точно, сэр. – Четкий поворот кругом и церемониальный шаг, как намек на мыслительные способности высшего командования. Максимально допустимая степень фронды для кадрового офицера. «Ave Caesar, morituri te salutant!»[7]

Едва полковник скрылся за поворотом хода сообщения, генерал, потеряв самообладание, повернулся к своему адъютанту, майору Мурхеду, и прорычал:

– Я должен выполнять самоубийственные приказы, черт побери! Нехватка артиллерии, недостаток боеприпасов и снабжения, полное отсутствие питьевой воды… А мне приказывают наступать! Вчера солдаты Лондонского батальона отбивались от турок камнями и штыками… – Генерал помолчал, потом, словно что-то вспомнив, спросил: – Докладная о недостаточном снабжении готова?

Майор кивнул, воспитанно делая вид, что не расслышал предыдущих фраз.

– Тогда давайте, я подпишу. Отправьте ее как можно быстрее. Генерал Гамильтон должен, в конце концов, узнать об истинном положении дел… Вот что еще, майор, съездите на наблюдательный пункт к соседям. Оттуда атака норфолкцев будет видна лучше. Если она увенчается успехом – срочно сообщайте мне. Бросим туда резерв…

Майор Майкл Мурхед был весьма честолюбив и планировал в будущем заработать известность и неплохие деньги на публикации мемуаров об идущей Великой войне. Поэтому он вел регулярные записи в своем дневнике. Вечером, вернувшись в свою палатку, он записал:

«С нашего наблюдательного пункта, расположенного в пятистах футах, мы видели, что странные тучи висят на угле возвышения шестьдесят градусов. На земле, прямо под этой группой облаков, находилась еще одна неподвижная туча такой же формы. Ее размеры были около восьмисот футов в длину, двести в высоту и двести в ширину. Эта туча была совершенно плотной и казалась почти твердой структурой. Она находилась на расстоянии от девяноста до ста футов от места сражения, на территории, уже занятой нашими войсками.