Читать книгу "Карамельные сны - Марина Серова"

Вкратце я рассказала ей историю ночного визита. Тетя Мила, как и следовало ожидать, была потрясена сверх всякой меры.

— Перелезла через балкон?!

— Да, и через пожарную лестницу к тому же.

— Женечка, но ведь это очень опасно! — Тетя Мила так испугалась, будто свой подвиг Марина совершала только что на наших глазах. Она смотрела на мирно спящую девушку и готова была заплакать.

Мне в конце концов надоела эта история.

— Марина! — я потрясла девушку за плечо. — Марина, проснись!

Никакой реакции.

— Эй! Тебе надо просыпаться, слышишь? Вставай, если хочешь, чтобы я дала тебе надеть что-нибудь из своих вещей и проводила до такси или до милиции, по твоему выбору!

Я еще раз тряхнула Марину — не грубо, но крепко, так что не проснуться она уже не могла.

— А? Что? — пробормотала девушка, забавно моргая спросонья.

— Уже утро! Тебе пора!

— Куда пора? Зачем? Я никуда не пойду.

— Вот здрасте! Еще чего не хватало. Давай вставай и собирайся. И поторопись, пожалуйста, — мне тоже пора.

Не дослушав, она снова закрыла глаза и мягко повалилась на постель.

— Марина!

— Ложись! — приказала она мне, не открывая глаз и неожиданно твердым тоном. — Еще рано. И ты никуда не пойдешь. Куда ты хотела пойти вообще?

— На работу, конечно!

— У тебя что, есть клиент?

— В данный момент нет, но…

— Ну и все.

— Детка, ты с ума сошла или так до сих пор и не проснулась? Если у меня нет клиента, это еще не значит, что я целыми днями валяюсь в постели! Я деловая женщина, в конце концов, у меня куча дел, которыми необходимо заниматься.

— Каких еще дел…

— Ну, это уж не твое дело. Вставай! — одним рывком и под тихий вскрик тети Милы я стащила с Марины одеяло.

Девица никак не отреагировала, только подобрала под себя полненькие ножки, сворачиваясь клубочком.

— Сколько ты зарабатываешь в день? — сонно спросила Марина.

— В зависимости от сложности работы — от пятисот до полутора тысяч долларов.

— Я повышаю плату, — сообщила она, на миг приоткрывая и снова закрывая фиалковые глаза. — Буду платить тебе две. Ложись.

Мы с тетей Милой переглянулись. С тетиного лица не сходило выражение изумления, приправленного легким испугом, да и мое лицо вряд ли выражало что-либо другое — минус, конечно, испуг.

Марина, которую я машинально снова укрыла одеялом, продолжала мирно сопеть. А я, стоя около нее, напряженно раздумывала, как быть.

Откровенно говоря, уведомляя Марину о том, что у меня куча дел, я немного кривила душой — никаких особенных дел в это утро у меня не было. Все дело в том, что я привыкла вставать с петухами — «в свободные от клиента дни» я, как правило, посещала либо тренажерный зал с бассейном, либо ехала на аэродром прыгать с парашютом. Сегодня как раз был такой день — еще вчера я созвонилась с бывшими сослуживцами, и мы договорились потренироваться в групповой акробатике (это когда, сцепляясь руками, парашютисты образуют в воздухе красивые фигуры) и в прыжках со сверхмалых высот, которые считаются особенно опасными и оттого наиболее привлекательными.

Но теперь, похоже, планы придется отменить. И, кстати, не только из-за Марины.

Я подошла к окну и, одернув занавеску, посмотрела на серые лоскуты облаков, гонимых по небу резким ветром. Погода была не слишком подходящей для прыжков, а если ветер достигнет пятнадцати метров в секунду, то администрация аэроклуба и вовсе запретит нам любые тренировки.

«Что ж, в такой ситуации явление девушки Марины, с места в карьер предложившей мне хорошо оплачиваемую работу, можно даже считать нежданно привалившей удачей», — подумала я. Две тысячи долларов в день! Мы с тетей Милой не бедствуем, но деньги всегда нужны. Вот только…

— Две тысячи долларов в день. Интересно, откуда она думает вынимать их? — проворчала я, обернувшись к Марине. — Первый раз меня нанимает клиент, одетый только в трусики и лифчик.

— Женя, — с упреком прошептала тетя Мила, — а если девочка и в самом деле нуждается в защите?

— Посмотрим. Час я ей поспать, пожалуй, дам. А потом в любом случае она отсюда уйдет.

— Почему? — воскликнула тетя Мила.

Сердобольная тетушка в своем воображении уже наверняка нарисовала картину, в которой девушка Марина, умытая, одетая и обласканная, сидит на кухне и рассказывает тете Миле о своих несчастьях.

Ну уж нет, этого не будет, решила я про себя. И по очень простой причине: кем бы ни была девушка Марина, ей, судя по ее же словам, угрожала нешуточная опасность.

«Можно, я останусь? Или… или они меня убьют!» — воскликнула она вчера ночью. Если допустить, что подобные страхи вызваны серьезными причинами, то вывод следовал только один: Марине и в самом деле угрожает смертельная опасность, а если она останется у нас в доме, опасность автоматически станет угрожать мне и тете Миле. А этого я допустить никак не могла. Тетя Мила — единственный человек в целом свете, которым я по-настоящему дорожу.

Вот почему ровно через два часа, дождавшись, когда Марина окончательно проснется, а умирающая от любопытства тетушка выйдет во двор посудачить с соседками (мне пришлось выставлять ее чуть ли не насильно), я, бросив на кровать возле гостьи вынутые из собственного шкафа ковбойку и джинсы, уселась на стул и приказала:

— Рассказывай. И по возможности не отвлекаясь на малозначимые детали. Учти: твоего предложения получать две тысячи долларов в день я еще не приняла, все будет зависеть от того, что за работу ты мне предложишь.

Глубоко вздохнув, Марина принялась натягивать одежду.

— Странная ты, Женя. Как это какую работу? Ты же сама вчера сказала, что ты телохранитель. Я так рада, что тебя встретила. Это как раз то, что мне нужно!

— Да, но я пока не уверена, что это нужно мне.

— Почему? — Фиалковые глаза распахнулись, как два нежных весенних цветка, и в них мелькнуло выражение детского удивления. — Ты считаешь, что я мало тебе предложила? Но две тысячи долларов в день — это очень хорошие деньги!

— Деньги хорошие, да не все ими меряется. Знаешь что, давай начнем по порядку. Иначе, чувствую я, до сути нам никогда не добраться. Итак: как ты попала ко мне домой?

— Я перелезла через балкон. Я…

— Это понятно. Хорошо, сформулируем вопрос иначе: зачем тебе понадобилось перелезать через этот балкон? Ты от кого-то скрывалась?

— Да.

— От кого? От насильника?

— Нет. — Руки, застегивающие пуговицы на ковбойке, замерли, глаза снова смотрели удивленно. — Почему от насильника?

— Прости, но на тебе ведь почти ничего не было.