Читать книгу "Оковы судьбы - Игорь Конычев"

– Однако я более чем уверен, никто из них не лгал нам. – Вдохнув полной грудью, Алан сделал несколько шагов вперед, и фонарь, оказавшийся рядом с ним, почти погас. Тускло и осторожно мерцая, словно боясь побеспокоить мага, он не разгонял сгущающийся сумрак. Ночные тени в мгновение ока оплели Рэвендела, заключив его в ледяные объятия.

– Они боятся вас, – пожал плечами Винсент, наблюдая, как Рэвендел вертит в руках только что купленную пистоль. – Решили попрактиковаться в стрельбе, господин? – Дворецкий встал на краю тротуара, в самом освещенном месте, всматриваясь в даль.

Несмотря на позднее время суток, в Нэрфисе бурлила жизнь. По кварталу Механиков туда-сюда сновали деловитые, неопрятные гномы, стройные эльфы в изящных костюмах и люди, чем-то напоминающие и тех, и других. Огромный полуорк, с широким клинком за спиной, сопровождавший пожилую пару, недобро покосился на стоящего в тени Алана, явно почувствовав в человеке яркий след магии. Но, заметив навершие трости, поспешно отвел взгляд. Все, кто проходил рядом, обеспокоенно косились на мерцающие фонари, недоумевая, что происходит, ведь маги обычно не посещали квартал Механиков точно так же, как те не совались в Переулок Чудес – сердце квартала Магов.

– Мне не дано пользоваться чем-то подобным, – Алан стянул черную перчатку и взялся за расписную рукоять оружия, начавшую уже тускнеть. Стоило Рэвенделу коснуться оружия, как рукоять из слоновой кости треснула, а по начищенному до блеска стволу стремительно начала расползаться ржавчина. Спустя несколько мгновений пистоль превратилась в бесполезный кусок металла.

– Ваше расточительство не знает границ, мой господин, – несмотря на строгий тон, в голосе Винсента не слышалось упрека. – Сначала осчастливили гнома, а теперь мгновенно привели в негодность не самую дешевую вещь. Ваши покойные родители не одобрили бы подобного.

– Ты ворчишь, словно старый дед, Винсент. – Отмахнувшись от дворецкого, Алан выбросил то, что осталось от пистоли, в ближайший, начавший уже подтаивать сугроб, и оружие исчезло в нем, оставив за собой темнеющий след.

– По людским меркам, я не просто старый дед, – когда Алан подошел ближе, дворецкий услужливо протянул своему господину белоснежный платок, чтобы тот мог вытереть руки. – Я служил роду Рэвенделов не одно столетие, с самого его основания, пока ваш дед не тронулся рассудком и не связался с Блюстителями Добра, теми еще ненормальными. Хотя и Вестники Безысходности недалеко ушли от своих светлых дружков. Век бы не видел ни тех, ни других. Вы даже не представляете, до чего унизительно быть изгнанным.

– Если тебе все так не нравится, то почему же ты явился мне в ту ночь?

– Как я мог бросить единственного наследника рода в одиночестве? Можете называть меня сентиментальным, но сколько вам было лет, когда ваши родители погибли? Десять? Да меня бы совесть замучила, оставь я вас на произвол судьбы. Я клялся в верности роду Рэвенделов, когда заключал договор с его основателем, господином Альбертом, милостиво сохранившим мою жизнь и спасшим от выродков-жрецов. Подумать только, они решили уничтожить демона только за то, что тот решил одним глазком взглянуть на этот мир. Это бесчеловечно!

При упоминании основателя рода Рэвенделов в душе Алана неприятно кольнуло. Многое бы он отдал, чтобы узнать, что это был за человек. Все что осталось от него – это старый портрет и основное место в обширном фамильном древе, однако Алана не покидало чувство, будто он знал Альберта.

– Из всех демонов мне достался самый совестливый, надо будет рассказать о твоем новом откровении Анжелике, – заметил Алан, отогнав прочь невеселые мысли, давно не дающие ему покоя.

По мокрой брусчатке застучали копыта лошадей, и проезжающий мимо экипаж, повинуясь жесту Винсента, остановился.

– Кстати, господин, Анжелика просила передать вам, что утром приходил этот старик, Фердинанд, кажется. – Распахнув дверцу, Винсент пропустил вперед Алана и, бросив кучеру пару слов, также забрался внутрь. – Тот, что прислуживает леди Кристине… – Дворецкий замолчал, увидев, как погрустнел его господин при упоминании имени девушки. – Прекратите уже изводить себя, почему вы игнорируете все ее приглашения? Вы как-никак обручены…

– Довольно! – грубо прервал собеседника Алан, не отрывая взгляда от окна, на которое начали падать первые капли весеннего дождя. Экипаж, покачнувшись, тронулся. – Наша помолвка ушла в небытие вместе с нашими родителями.

Цокот копыт вклинился в разговор мужчин.

– Но…

– Нет, – покачав головой, Рэвендел устало вздохнул. – Она еще молода, и ей нужно жить дальше. К тому же что я могу ей дать? С моим прошлым и моим настоящим? Про будущее я даже думать не хочу. Я не желаю ей судьбы, которая может постичь ее, если мы будем вместе.

– Вы любите ее? – серьезно спросил Винсент, пристально глядя в глаза Алану поверх очков. – Скажите честно.

– Я всегда любил ее. – На миг лицо Рэвендела посветлело, но практически сразу стало прежним: задумчивым, сосредоточенным, отрешенным. – Я не хочу говорить об этом, – жестко отрезал Алан. Он представил себе Кристину: ее красивое личико, обрамленное светлыми, крупно завитыми локонами, ниспадающими на хрупкие плечи. Пухлые губы девушки почему-то были поджаты и предательски дрожали, а на больших голубых глазах выступили слезы. Алану захотелось обнять ее, прижать к себе. Но он с трудом поборол желание послать все куда подальше и приказать извозчику ехать на улицу Тополей, в квартал Знати, где и находился дом Кристины.

– Почему бы вам не позволить ей самой выбрать, как жить дальше? – заметив смятение господина, произнес Винсент. – Даже мое черное сердце скоро не выдержит. Оно и так разрывается на части каждый раз, когда я смотрю в глаза леди Кристины, стоящей на пороге вашего дома, и лгу ей, что вы ушли.

– У Анжелики случилась бы истерика, услышь она сейчас твои слова. Тем более что ты отходишь от своей роли.

– О какой роли вы говорите? Я дворецкий рода Рэвенделов. Для меня естественно – заботиться о вашем благосостоянии. К тому же сейчас речь не об Анжелика, а о леди Кристине, – не отступал Винсент. – Однажды она сказала мне, будто ей почудилось, как ночью из темноты за ней кто-то наблюдал. Мой лорд, – он язвительно улыбнулся, – как вам не стыдно? Зачем пугать девушку?

– Я не собираюсь оправдываться перед тобой.

– А как насчет леди Кристины? Продолжите держать ее в неведении?

– Так будет лучше для нее.

– Но не для вас. – Винсент быстро поправил съехавшие от тряски на нос очки.

– Мне достаточно того, что она будет счастлива, – убежденно произнес Алан. Молодой человек откинулся на спинку мягкого, обитого темным бархатом сиденья и прикрыл глаза. Его пальцы в черных перчатках скользили по серебристой голове ворона, венчавшей тонкую трость.

– Но только вы сможете сделать ее счастливой, – не унимался дворецкий.

– Я принесу ей лишь боль, так же, как всем остальным. Разговор окончен. – Прежде чем Винсент успел возразить, господин жестом попросил его замолчать. Именно попросил, несмотря на свои возможности Алан никогда не злоупотреблял властью, считая дворецкого лучшим другом, знакомым ему с самого детства.