Читать книгу "Англия и Франция. Мы любим ненавидеть друг друга - Стефан Кларк"

Вскоре он приобрел репутацию очень серьезного молодого человека, а его единственными слабостями были охота и фокусы. Он никогда не напивался за столом, употребляя не больше трех бокалов вина (еще одно доказательство того, что его нельзя назвать истинным французом), и у него начисто отсутствовало чувство юмора. Однако он виртуозно оскорблял других, причем особенно крепко доставалось тем, кто имел неосторожность пройтись насчет его низкого происхождения.

Когда Вильгельму исполнилось двадцать четыре года, он решил упрочить свое политическое положение достойной партией. Старомодный «датский брак» его не устраивал, и он сделал предложение Матильде (так зовут ее французы), или Мае (что больше похоже на ее настоящее имя), дочери графа Фландрии и внучке правящего короля франков.

Однако Матильда не разделяла страстного желания Вильгельма и публично объявила о том, что не хочет выходить замуж за бастарда. Но Вильгельм ни одному человеку не спускал оскорблений в адрес своей матери, поэтому он тотчас оседлал коня и рванул верхом из Нормандии в Лилль, до которого было четыреста километров; он пересек долину Сены, оставил за спиной болотистые берега Соммы, все дальше углубляясь в потенциально опасные владения короля франков. Наконец после нескольких дней в седле, и уж, конечно, не отвлекаясь на остановки, чтобы освежиться или купить цветы, Вильгельм ворвался в замок графа Фландрии, швырнул Матильду на землю и, по легенде, «шпорами изорвал на ней платье», что, пожалуй, нельзя назвать метафорой «любезного предложения выйти за него замуж». Очевидно, высокомерная молодая леди «поняла, что наконец-то встретила своего хозяина, и согласилась на свадьбу».

Ее отцу, вероятно, тоже пришлось изменить свое мнение. Когда нормандец вторгается в твой замок и силой берет твою дочь, это более чем прозрачный намек на то, что подобное может произойти и в остальных твоих владениях. К тому же Вильгельм собственной персоной служил живым воплощением своего политического влияния: мускулистый мужчина ростом пять футов десять дюймов[6], он был гигантом для своего времени, уже имел опыт нескольких военных кампаний и, определенно, являл собой человека большого будущего. Короче, неплохой кандидат в зятья.

Лишь одна загвоздка мешала воссоединению пары. Вильгельм забыл или предпочел проигнорировать, что невеста приходилась ему кузиной и Церковь выступила против этого союза. Не привыкший отступать, Вильгельм решил идти напролом, и к концу 1053 года брак состоялся.

Отношения в этой семье можно назвать весьма бурными. Как мы уже знаем, Вильгельм мог внезапно прийти в ярость, и Матильда оказалась ему под стать, хотя многие источники утверждают, что росту в ней было всего четыре фута четыре дюйма[7]. Между супругами часто случались ужасные ссоры, и говорят, что во время одного семейного скандала Вильгельм тащил Матильду за волосы по улицам Кана, чтобы показать всем, кто в доме хозяин. Но, несмотря на эпизодические вспышки домашнего насилия, их брак считался образцовым. Вильгельм, пожалуй единственный из правителей своего времени, не наплодил бастардов и хранил верность жене[8], и за тридцать лет совместной жизни они произвели на свет десятерых детей — шесть девочек и четырех мальчиков.

Эта преданность идее создания династии, в сочетании с одержимостью Вильгельма делать все по-своему, не сулила ничего хорошего англосаксонским правителям, которые неплохо устроились в Англии.

Гобелен иллюзий

Мы только потому знаем так много о причинах, побудивших Вильгельма к вторжению в Англию и смещению короля Гарольда, что на ковре из Байё мастерски отображена хроника исторических событий.

Вышитое полотно длиной семьдесят метров, с его живыми картинами событий, предшествующих Завоеванию и заканчивающихся гибелью Гарольда в битве при Гастингсе, представляет собой удивительно красивое произведение искусства, и каждый, кто хоть немного интересуется историей, культурой, вышивкой или обладает простым человеческим любопытством, обязательно должен съездить в Байё, маленький городок Северной Нормандии, чтобы полюбоваться этим шедевром. То, что гобелен уцелел, само по себе чудо: в 1792 году, во время Французской революции, его чуть не порезали на куски, чтобы укрывать повозки с амуницией, а в годы Второй мировой войны Геббельс старался заполучить его всеми правдами и неправдами. Это единственное в мире вышитое полотно такого типа и возраста, сохранившееся до наших дней.

Единственный изъян гобелена, пожалуй, состоит в том, что представленное на нем изложение исторических фактов нельзя назвать достоверным.

В качестве современной параллели можно представить себе, как экс-президент Буш заказывал бы фильм об Ираке. Проследите, сказал бы он, чтобы фильм начинался сюжетом о саддамовском оружии массового уничтожения. Что значит, не было ничего отснято? Так снимите! Потом мы хотим, чтобы было много танков и взрывов — мне нравятся взрывы. Пытки заключенных? Нет, такой депрессив нам ни к чему. О, да, и в конце я лично ловлю Саддама, договорились?

Примерно так замышлялся и ковер из Байе. Но получился он не совсем таким, и в этом его прелесть.

Отчасти это связано с тем, что работу по воплощению Завоевания в картинах поручили англосаксонским вышивальщицам, которые славились по всей Европе качеством своей работы, и они, похоже, воспользовались возможностью добавить в общую картину изрядную порцию шуток. Еще большая путаница возникла из-за того, что историю Завоевания доверили рассказывать тому, кто хотел опорочить все деяния Вильгельма.

Чтобы разобраться в этих хитросплетениях, давайте попытаемся распутать все узелки этого полотна и сравнить франко-нормандское изложение истории Завоевания с другой, возможно более правдоподобной, версией событий. Будем продвигаться шаг за шагом…

Шаг 1. Герцог, имеющий виды на королевский трон

К началу 1050-х годов Вильгельм, теперь уже герцог Нормандии, выгнал бретонских и франкских захватчиков и подавил нормандские бунты. Возможно, наученный горьким опытом покойного дяди Ричарда, который захватил замок в Фалезе, но недоглядел за братом, вернувшимся, чтобы убить его, Вильгельм разработал простую, но эффективную стратегию борьбы с врагами. Вместо того чтобы крушить запертые ворота и брать приступом замки, а потом возвращаться домой и ждать, пока тебя отравят или отправят к праотцам каким-либо другим способом, Вильгельм преследовал агрессоров и тех, к кому испытывал неприязнь, добивал их или захватывал все их богатства, тем самым лишая своих противников всякой власти. Очень скоро стали говорить о том, что никому не стоит раздражать Вильгельма, если только нет уверенности в возможности одолеть его, а это было маловероятно, поскольку он имел в распоряжении личную армию хорошо обученных рыцарей, да и сам не знал страха в бою.

Вильгельм к тому же отличался неуемным честолюбием, и у него уже давно глаза загорались, когда он думал об Англии. При правлении англосаксов она стала богатой и стабильной страной, но все изменилось с кончиной Альфреда Великого: скандинавы снова совершали набеги, а король Англии, Эдуард Исповедник, был слаб и находился под влиянием враждующих эрлов[9]. Все благоприятствовало тому, чтобы в игру вступил такой сильный игрок, как Вильгельм, и взял власть в свои руки.