Читать книгу "Суровая нежность - Моника Маккарти"

Хруст ветки был единственным предупреждением, прежде чем две большие руки обхватили ее сзади за талию и рывком стащили на землю.

Она тихонько ойкнула, когда спина столкнулась с твердыней его груди. Щеки горячо запылали. Святители небесные, какой же он сильный! Стройное, сухощавое тело теперь обросло слоями твердой, стальной мускулатуры. Перемены в нем не прошли незамеченными, и, будучи так интимно прижатой к этому мускулистому торсу, она ощутила, как какое-то странное тепло растеклось по ней, и чувственный трепет пробежал внизу живота. Сердечко учащенно забилось.

Он развернул ее лицом к себе.

– Я думал, мы договорились: больше никакого лазанья по деревьям.

Договорились? Уж скорее, это был приказ. Она сморщила нос. Порой он умудряется быть таким же самонадеянным и чересчур покровительственным, как и ее братья. «Ах, Хелен, – говорят они со снисходительным вздохом, ероша ее рыжие волосы, словно в них все дело. – Ну, что ты натворила на этот раз?» Они желают ей добра, но никогда не понимали ее так, как понимает Магнус.

Хелен ахнула, подняв глаза на знакомое красивое лицо. По-мужски резкие правильные черты сейчас посинели и распухли почти до неузнаваемости. Он умылся и сделал попытку позаботиться о своих ранах, но никакая вода не могла смыть огромный багрово-фиолетовый синяк на подбородке, разбитую губу, сломанный нос и большой порез возле глаза. Она легонько обвела его пальцами, видя, что кто-то уже поухаживал за ним.

– Очень больно?

Он покачал головой, поймал ее руку в свою и отвел в сторону.

– Терпимо.

– Лжец. – Хелен оттолкнула его и, услышав, как он охнул от боли, сообразила, что забыла про его ребра. Она уперла руки в бока. – Но ты это заслужил после того, что тут происходило.

Он озадаченно нахмурился.

– Я победил.

– Плевать мне, что ты победил, он же чуть не убил тебя!

Он сложил руки на груди с саркастической ухмылкой на лице. На секунду взгляд ее задержался на вздувшихся мускулах рук. В последнее время она, похоже, постоянно замечает подобные вещи в самые неподходящие моменты. Это ее смущает. И это расстраивает, поскольку с самого начала ей всегда было покойно рядом с ним.

– Но не убил же, – сказал он.

Надменность этого заявления отвлекла ее от появления несвоевременных мыслей. Она сузила глаза. Ох уж эти мужчины со своей вечной гордостью. Вернее, ох уж эти горцы со своей гордостью. Это особое племя гордецов и упрямцев. Единственное на земле.

– Вижу, ты ужасно доволен собой.

Он нахмурился.

– А ты разве мной недовольна?

Хелен чуть не вскинула руки в отчаянии.

– Конечно, я тобой горжусь.

Хмурая складка у него между бровей стала еще глубже.

– Тогда чего такая расстроенная?

Интересно, мужчины все такие тупые?

– Потому что мне не нравится видеть тебя избитым. Еле живым…

Он снова ухмыльнулся и поймал ее за талию, когда она попыталась отскочить от него. Это был игривый жест, он делал его много раз раньше, только сейчас все было как-то по-другому, когда он притянул ее к своему крепкому, сильному телу. Что-то горячее и опасное пронеслось в воздухе между ними.

Она ахнула от неожиданности, ощущая каждый дюйм его крепкой груди и ног, прижатых к ее ногам.

Он посмотрел на нее, и его теплые, золотисто-карие глаза потемнели.

– Но у меня же есть ты, чтоб заботиться обо мне, не так ли, мой ангел?

Сиплость его голоса отозвалась в ней трепетом. Мой ангел… Он называл ее так с самого первого дня их знакомства, но сегодня эти слова прозвучали по-другому. Она заморгала, удивленная произошедшей в нем переменой. Он никогда не вел себя с ней так, как сегодня. Это было волнующе и чуточку пугающе. Он мужчина. Воин. Победитель. Уже не тот высокий долговязый парень, с которым она когда-то познакомилась. И внезапно она остро ощутила это.

Хелен запрокинула голову, губы ее приоткрылись в некоем инстинктивном отклике. Она увидела плескавшееся в его глазах желание и глубоко вдохнула в предвкушении.

Сейчас он поцелует ее. Боже, сейчас он действительно ее поцелует.

Наконец-то!

Сердце молотом застучало в ушах, когда он опустил голову. Она почувствовала, как мускулы обнимающих ее рук напряглись. Ощутила громкий стук его сердца совсем рядом и страсть, бушующую внутри его. Колени ослабели от желания, окатившего волной плавящегося жара.

При первом прикосновении она вздохнула от удовольствия, ощутив мягкие губы, прижимающиеся к ее губам. Тепло со слабыми пряными нотками растеклось по ней, затопляя чем-то головокружительным.

Он целовал ее нежно, мягко лаская губы своими. Она прильнула к нему, бессознательно ища большего.

«Покажи, как сильно ты любишь меня». Ей хотелось вспышки страсти. Хотелось искренних заверений в любви. Хотелось всего, что может дать настоящее чувство.

Он издал какой-то сдавленный звук, и на минуту она испугалась, не слишком ли сдавила его поломанные ребра. Но потом кольцо обнимающих ее рук сжалось теснее. Рот затвердел, сильнее прижимаясь к ней. Его пряный привкус сделался более глубоким, более возбуждающим. Она почувствовала напряжение мускулов, ощутила мощь, бурлящую в нем, и тело ее растаяло в предвкушении. А потом он вдруг оцепенел и со стоном оторвал ее от себя.

Он отпустил ее так резко, что ей пришлось ухватиться за дерево, чтобы не упасть. Ноги стали как ватные и больше не держали ее.

Глаза ее расширились, потрясенные и чуть-чуть разочарованные. Неужели она сделала что-то не так?

Он пропустил сквозь пальцы свои шелковистые песочно-каштановые волосы.

– Выходи за меня замуж.

Хелен разинула рот от изумления.

– Ч-что?

Он удержал ее взгляд.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Это неожиданное предложение было так не похоже на него, что вначале она подумала, что он, должно быть, шутит. Но одного взгляда на его лицо оказалось достаточно, чтобы убедиться в обратном.

– Ты серьезно?

– Да.

– Но почему?

Он нахмурился. Было ясно, что не на такой ответ он надеялся.

– Я бы сказал, что это очевидно. Ты дорога мне.

Никакого «я тебя люблю». И «я не могу без тебя жить». И «я сгораю от страсти к тебе».

Хелен ощутила крошечный укол где-то в области сердца. Она твердила себе, что с ее стороны обижаться нелепо, разве не этого она хотела? Он сказал ей о своих чувствах, ну, пусть не так красиво и романтично, как она мечтала.

Но уж очень он сдержанный. Не холодный и бесчувственный, а скорее спокойный и уравновешенный. Невозмутимый. Твердый. Скала, а не вулкан. Но порой ей хотелось, чтобы он взорвался.