Читать книгу "Расслабься, крошка! - Георгий Ланской"

— А чего я ей не дал? — с яростью, самому себе показавшейся наигранной, ответил Антон, заглянув в сценарий. — Это же все для нас, для двоих. Думаешь, мне так хочется мотаться хрен знает куда? Но ведь надо деньги зарабатывать! Это жизнь!

— Может быть, ей не нужна такая жизнь? — спросил Егор, и в его голосе вдруг прозвучала горечь, не киношная, с подлинной надорванной интонацией. — Может быть, ей просто тепла хотелось?

Антон, уловивший ноты голоса того, прежнего Егора, с которым было так хорошо дружить, поперхнулся, закашлялся и, взяв неверную интонацию, проблеял:

— Все это глупости. Место женщины — у плиты. Ну, или у окошка, чтобы ждать мужа-добытчика.

Альмухамедов поморщился. Антон, почуяв неладное, зачастил, потом сбился, скомкав окончание фразы в непроизносимый узел звуков. Егор сохранял ледяное спокойствие.

Когда сцена была дочитана, Тимур встал с места.

— Егор, спасибо, как и в прошлый раз, бесподобно. Зря ты на телевидении прозябаешь, тебе сниматься надо. Зафиксируй эти интонации, мне очень понравилось. Антон, теперь с вами… Как у вас с физической формой? Спортом увлекаетесь?

— Ну… Штангу тягаю, — уклончиво ответил Антон, покраснев. В спортзале он не был уже полгода и сам знал, что начинает расплываться. Но пара месяцев жесткого режима, диеты — и он снова будет в хорошей форме. — А что надо сделать?

— По сценарию, ваш герой должен немного покувыркаться. Сможете?

— В каком смысле — покувыркаться? Как колобок?

— Нет, не так, конечно, — рассмеялся Тимур. — Простецкое сальто. Ну, скажем, через вот этот стул. Я, знаете ли, достоверность люблю, простые номера у меня актеры сами делают. Вот, недавно Миллу Йовович пробовал на главную роль, вы себе не представляете, на что способна эта девочка! Я просто восхищаюсь. Половину трюков делает сама, у нас большинство актеров на это не способны, а уж про актрис я вообще молчу…

Сравнение с голливудской красоткой Антону не понравилось, тем более что в снисходительном тоне Альмухамедова слышалась этакая уверенность, что Антон ни на что не годен и сейчас просто уйдет, понуро опустив голову, а значит, и связываться с ним изначально не стоило… Антон пожал плечами и снял пиджак, оставшись в рубашке. Альмухамедов смотрел насмешливо, Егор — с непонятной гримасой, которая могла означать все, что угодно. Лиц операторов не было видно.

Роль у Альмухамедова была нужна Антону как воздух.

Сказать, что его карьера совершенно не складывалась, было нельзя. Вон сколько актеров в лучшем случае играют подставных свидетелей в заполонивших все каналы судебных шоу, а в худшем — и вовсе сидят без работы. Им за счастье даже в эпизоде сняться, не то что в сериале. Антону в этом отношении везло. В сериалы его приглашали постоянно, правда, роли были однобокие: красавец, борющийся за свою любимую. И, что самое обидное, ни один из сериалов не стал рейтинговым. Так, «мыло» для домохозяек. Вялая страсть, фальшивая любовь, глицериновые слезы. Актеры, по примеру своих мексиканских коллег, дружно теряли память, детей, отлеживались в коме пятьдесят серий, кончали жизнь самоубийством и находили любовь всей жизни в глухой деревне, где даже столетние бабки почему-то ходили с маникюром. Не работа, а тоска. А тут шанс…

Альмухамедов, с его хитрым восточным прищуром, толстыми щеками и мохнатым свитерком походил на сытого кота, зорко наблюдавшего за неосторожной мышью. Антон, вспотевший от стараний, чувствовал себя то этой самой мышью, то провинившимся школяром, которого вызвали к доске и вот-вот оттаскают за ухо. От этого прищура, а еще от страха Антону захотелось, чтобы все уже закончилось, а режиссер вкупе с Черским убирались к черту.

— Тимурчик, я опоздала, прости старую дуру…

Антон, который уже хотел разбежаться, остановился, услышав вопль из глубины темного коридора. К Альмухамедову семенила грузная фигура, размахивая руками, словно подающий сигналы матрос. Антон вздохнул. Встреча с бывшей женой в его планы точно не входила.

— Прости, прости, совсем забыла, — оправдывалась Мария Голубева, вкусно чмокнув Тимура в обе щеки. — Спектакль затянулся, дважды на бис вызывали, голова кругом… Здравствуй, Егор.

— Здравствуй, Маша.

Черский тоже подошел поцеловаться, после чего стрельнул глазами в сторону Антона. Змеиная ухмылочка вновь исказила его лицо. Голубева обернулась.

— Фу-ты ну-ты, какие люди и без охраны, — пробасила она. — Антоша, какими судьбами?

Антон кивнул, но подходить не стал.

— Маша, я же вчера просил своих бандерлогов передать, чтобы ты не дергалась, — сказал Тимур. — Роль твоя, у меня даже сомнений никаких не было. Не позвонили, что ли?

— Да телефон куда-то засунула, найти не могу, — рассеянно ответила Мария, искоса наблюдая за Антоном. — А чего тут у нас?

— Да, Антон, вы можете уже попробовать, — спохватился Тимур.

Антон разбежался и прыгнул. В тот момент, когда он, держась руками за спинку стула, задрал ноги кверху, Голубева оглушительно чихнула. Этот пушечный звук напугал Антона, и тот, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, скривившись от боли.

— Шапито на выезде, — веско прокомментировала Мария. — Тимур, хочешь плюшечку?

— Плюшечку?

— Ага, плюшечку. Вкусную, сама пекла.

— Можно, — милостиво кивнул Тимур. — Сейчас чайку попьем, а то у меня еще три кандидата на сегодня… Да, Антон, спасибо, мы вам перезвоним.

— Егор, хочешь плюшечку?

От плюшечки Черский отказался и, убедившись, что больше не нужен, направился к выходу. Антон последовал за ним.

Наверное, следовало поговорить. Это он чувствовал просто нутром. В конце концов, проступок его был не так уж ужасен, учитывая, что камень преткновения, художница Алла, исчезла из жизни обоих. Встречаться все равно придется, так что закопать топор войны куда проще, чем каждый раз сдерживаться от желания впиться друг другу в глотки. Впрочем, это были скорее порывы Егора. Сам Антон ничего подобного не ощущал.

— Егор, подожди!

Черский шел впереди по гулкому коридору, в котором эхо отскакивало от стен, словно теннисные мячи, но даже с шага не сбился. Антон остановился, зло чертыхнулся и полез в карман за сигаретами.

Сигарет не было. Более того, не было даже кармана. Антон вспомнил, что снял пиджак и оставил его там, в павильоне. Развернувшись, он направился обратно.

Из крохотного кабинета доносился тяжелый бас Голубевой, хохотавшей над чем-то забавным. Альмухамедов хихикал. Судя по всему, их беседа была весьма увлекательной.

— Кстати, зачем тебе этот циркач недоделанный? — осведомилась Мария. — Бери Черского, не ошибешься. Талантливый парень.

— Я и так его беру, — ответил Тимур. — Жаль даже, что не актер.

— Ай, да брось, — фыркнула Мария. — Кто сейчас актер? Нет уже зубров и мамонтов, мелочь одна осталась. Скоро все динозавры вымрут. Куда ни плюнь, красотки и красавцы, а характер кто играть будет? У Черского в этом отношении ничуть не хуже экстерьер. И опыт опять же. Он перед камерами каждый день, импровизирует — будь здоров, и с реакцией все в порядке. Не то что этот клоун.