Читать книгу "Диггер - Ай Рин"

— Нужно срочно завершать дела и ехать к деду Матвею! — решительно прошептал журналист. — А пока… надо как-то отвлечься!

Он дотянулся до телефона и набрал номер своих родителей.

— Алло! — услышал он в трубке голос мамы.

— Ма, привет, это я! — сказал Глеб.

— Глебушка, приехал! — почему-то всхлипывая, произнесла женщина.

— Ты чего это плачешь? — удивился парень.

— Да мне сон про тебя плохой приснился, — продолжила говорить мама. — Как будто сижу я у костра, а огонь все больше и больше разгорается. Наконец пламя стало как двухэтажный дом. В этот момент вдруг огненные языки в стороны разошлись, а из пламени ты вышел. Горишь весь… кричишь, руки ко мне тянешь… А я ничем помочь не могу! Так и сгорел у меня на глазах!

С этими словами женщина разрыдалась. Глеб вздрогнул, но взял себя в руки и спокойным голосом произнес:

— Да это же сон, мама! Обычный кошмар! Наверное, что-нибудь страшное на ночь смотрела по телевизору, вот и результат!

— Конечно, конечно, Глебушка! Ты приехал, теперь все хорошо будет! Приходи сегодня к нам. Мы с папой очень по тебе соскучились.

— Хорошо, вечером заеду.

Журналист положил трубку и обратился к коту:

— Уважаемый Георгий Матвеевич! Вы не против, если я вас так буду называть? Дело в том, что я отправляюсь в гости к своим родителям, а вам придется посидеть дома, поскольку моя мама вряд ли сможет спокойно перенести вид ваших пустых глазниц. Посему, простите! Искренне ваш, Глеб.

С этими словами парень поднялся из кресла и отправился в комнату одеваться. Собравшись, он еще раз убедился, что кот сидит на диване, спокойно вышел из квартиры и запер дверь на ключ.

Прежде чем ехать к родителям, журналист зашел в ближайший магазин и купил там коробку конфет, бутылку коньяка и кошачий корм.

— Странный набор! — усмехнулась кассирша, пробивая покупки.

Глеб промолчал. Уж очень ему не хотелось ввязываться в пустой разговор. Выйдя из магазина, он отправился к метро и сразу же поехал к родителям…

Заворачивая к знакомом у дому, журналист вдруг случайно наткнулся на своего бывшего однокурсника Женьку Снегирева.

— Опа! — воскликнул тот. — Никак Глебка?! Здорово, дружище!

Он обнял Глеба и потрепал его по плечу.

— Сколько лет, сколько зим! — продолжил Снегирев. — Где ты? Как ты? Я ведь после университета тебя не видел! Слышал, ты в журнал какой-то подался. Так по специальности и работаешь?

— Да, журналистом! — улыбнулся Глеб. — Журнал «Детство», слышал про такой?

— Детский? — удивился однокурсник. — А я думал, ты политические новости будешь обозревать.

— Я сам думал. Но, как видишь… А ты? Все очерки по археологии пишешь?

— Бери глубже! — с хитрой усмешкой произнес Снегирев. — Я теперь подземкой занимаюсь.

— Метро, что ли?

— И им тоже. Диггер я, романтик мрачных подземелий.

— Романтика — это хорошо! А чем на жизнь зарабатываешь? Романтикой сыт не будешь.

— Это как раз тот случай, когда приятное совмещается с полезным, — заметил Женька. — Я в организации одной состою. Мы экскурсии по подземной Москве проводим, со всеми городскими хозяйственными службами сотрудничаем, с научно-исследовательскими институтами и даже, — он понизил голос, — с правительством. Заказов у нас — море! И платят неплохо… на хлеб с маслом хватает и даже на икру красную немного остается.

Парень улыбнулся.

— Здорово! — искренне произнес Глеб. — И для души, и деньги есть! Что еще нужно человеку для счастья?! А у меня главред — зверь! Давно бы от него ушел, да некуда.

— А пошли к нам! — вдруг предложил однокурсник. — Энтузиасты нам нужны, а ты всегда отличался особым рвением к работе. Оплату достойную гарантирую!

— Я бы с удовольствием, но мне на поверхности спокойнее, — ответил журналист, вспоминая свои мытарства по подземным лабиринтам Великого Устюга.

— Ладно, — кивнул Снегирев, — я не настаиваю. Но телефончик запиши на всякий случай. Вдруг пригодится?

Он продиктовал номер, который Глеб тут же сохранил на свой сотовый.

— Ты меня прости, я сейчас долго разговаривать не могу, спешу, — закончил свою речь Женька. — Приятно было свидеться. Ну, бывай, «Детство»!

Он пожал руку однокурснику и отправился по своим делам. Журналист спрятал телефон в карман и зашел в подъезд девятиэтажного дома. Он поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл отец. Из-за его плеча выглядывала взволнованная мама. Заметив, что у сына на голове нет волос, женщина неожиданно разрыдалась.

— Глебушка, что случилось? — сквозь всхлипывания проговорила она.

— Ма, ты что?! — бодро произнес парень. — Просто в этом Великом Устюге такая жара стояла, что я волосы сбрил.

Он закрыл за собой дверь и крепко обнял сначала отца, потом мать. И вдруг из комнаты в коридор вышел… Жорик. Кот потянул носом воздух, заурчал и прижал уши к голове.

— Жорик?! — изумленно протянул журналист. — Ты как тут оказался?

Мама оглянулась на кота, утерла слезы и сказала:

— Ты про Рыжика? Да понимаешь, иду я сегодня из магазина, а он возле подъезда сидит. Присмотрелась, а у него глаз нет. Бедняжка! Вот и взяла его с собой. Накормила, напоила… А он умненький такой! Не орет, не гадит… сидит себе на диване да принюхивается.

— Это он умеет, — усмехнувшись, заметил Глеб. — Это мой кот, мам. Я его из командировки привез. Только вот никак не пойму, как он за мной незаметно до вас добрался?! Ведь я его дома оставил и дверь на замок запер, а окна все закрыты были…

— Несчастный! — всплеснула руками женщина.

— Кто? Я? — удивился парень.

— Да не ты! Кот! Он ведь половину Москвы за тобой проехал. Мог и под электричку попасть, и заблудиться, и бомжам на ужин достаться.

— Смотри-ка, слепой, а на местности ориентируется! — поразился отец. — Ты, сын, будь повнимательнее с ним. Ему забота требуется.

— Знаю я, что ему требуется, — произнес журналист. — А теперь пойдемте в зал, а то так и простоим целый вечер в коридоре.

Конфеты и коньяк Глеб отдал матери, затем подхватил на руки Жорика и шепнул ему на ухо:

— Для тебя тоже лакомство есть, пройдоха!

Кот пару раз фыркнул, изогнулся и, вырвавшись из рук Глеба, рванул в зал.

— Что-то он тебя недолюбливает, — заметил отец.

— Обиделся, что я его с собой не взял.

Глеб и родители устроились за столом. Мама тут же начала ухаживать за сыном. Она подкладывала ему на тарелку то одно блюдо, то другое, приговаривая: