Читать книгу "Царь Иисус - Роберт Ранке Грейвс"

Что до фарисеев, то клеветники объявляют их самыми главными врагами Иисуса, а он, ни разу не осудив всю просвещенную секту, о нет, бранил лишь тех, кто не оправдывал своих моральных притязаний, или тех, кто, пользуясь диалектическим методом его учения, пытался его же поймать в ловушку революционных заявлений. Именно фарисеи, известные своим замечательным человеколюбием и строгим следованием древнему Закону, проповедовали и сами практиковали те добродетели, которые язычники-хрестиане выдают за исключительно хрестианские. Их моральный кодекс был сформулирован сразу же после исхода потомками первосвященников — сыновей Аарона, которые были свергнуты саддукеями во время правления царя Соломона. Именно фа Рисеи › не состоявшие на жалованье и на церковной службе, оказались в силах обновить духовные ценности, не пятная их политикой. Иисус осудил фарисеев! Похоже на то, как если бы Сократ осудил всех философов за ошибки вполне определенных софистов.

Саддукеи же, которые по необходимости были политиками, мало думали о той особой духовной миссии, которую возложил на себя еврейский народ, и всегда были готовы пойти навстречу чужеземцам, начисто забывая о национальной гордости евреев. Когда фарисеи, что означает «отделившиеся», или отошедшие от всякой скверны, подняли под предводительством Маккавеев религиозное восстание против эллинистически настроенных Селевкидов, наследников Александра Великого, именно саддукеи свели на нет их усилия, когда позднее уговорили Маккавеев вновь открыть ворота эллинизму. Главный закон фарисеев — брать в руки оружие только для защиты религиозной свободы — не был принят саддукеями, и последовательное увеличение маленькой бедной страны за счет завоевательных войн против Едома и Самарии в конце концов доказало свою несостоятельность.

Язычники-хрестиане, которые цитируют Иисуса как поносящего Моисеев Закон, просто не знают, что он постоянно и с одобрением цитировал рабби Гилле-ля, самого почтенного из философов-фарисеев. К тому же, должен сказать, в некоторых сирийских деревнях, где иудеи-хрестиане и иудеи все еще умудряются жить рядом в дружбе и согласии, хрестиане молятся в синагогах и считаются младшими братьями фарисеев.

Не буду отрицать, что и фарисеи тоже были разные во времена Иисуса, недаром он говорил о том, что материальное благополучие ослабляет дух и многие так называемые фарисеи забыли о духе закона и помнили только о его букве. Однако в целом дух торжествовал над буквой, и даже в монашеском ордене ессеев, самых консервативных фарисеев, духовность и милосердие исповедовались в более упорядоченном и гуманном виде, чем в любом из современных хрестианских сообществ, которое построено не по его образу и подобию.

Правомерно спросить: зачем клеветникам распространять свои измышления, если в них ни на гран правды? Ответ прост. И в наши дни иудео-хрестиане, ибо у евреев есть только один Бог, отказываются обожествлять Иисуса, а так как язычники-хрестиане не знают древнееврейского, то иудаисты, естественно, пользуются огромным преимуществом в толковании мессианских пророчеств об Иисусе и всего свода его заветов и рассуждений, в частности о морали. Это порождает ревность и обиды. Заповеди, которые инородцу, воспитанному в божественном почитании, кажутся совершенно оригинальными откровениями, иудаисту являются как логическое развитие фарисейства.

Как-то раз один римский хрестианин воскликнул на вечере братства, куда меня пригласили в качестве гостя: «Послушайте, братья и сестры во Христе, у меня хорошая весть! В Десяти заповедях, данных Моисею, две принадлежат Иисусу: «Возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею». И: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Все ему захлопали.

Сидевший же рядом со мной недавний иудаист, поморгав немного в изумлении, сухо сказал:

— Да, брат мой, хорошо молвил Иисус! Теперь все понятно! Бесчестные евреи-переписчики украли его мудрость и вставили первую заповедь в шестую главу Второзакония, а вторую — в девятнадцатую главу Левита.

— Неужели Господь простил им их воровство?! — завопила благочестивая матрона с другого конца стола. — Это все фарисеи виноваты, я-то уж знаю!

Мне не хотелось затевать спор и напоминать ей, что Иисус хвалил фарисеев как «праведников, не нуждающихся в покаянии» и как «здоровых, не имеющих нужду во враче», и в своей притче о блудном сыне он вывел их в честном сыне, оставшемся дома: «Сын мой! ты всегда со мной, и все мое твое…»

Хрестиане, подобно орфикам и другим религиозным сообществам, тайной доктрине учат часто с помощью драматических представлений. К сожалению, этот старый и приятный способ нести истинную веру все же имеет и свои недостатки, если персонажи более исторического, нежели мифологического толка, и если верующие принимают художественный вымысел за незыблемую истину. Вот передо мной список Рождественской драмы, принятой египетской Церковью. Главные роли в ней принадлежат ангелу Гавриилу, Марии, матери Иисуса, ее двоюродной сестре Елисавете, мужу Елисаветы, священнослужителю Захарии, мужу Марии — Иосифу, трем пастухам, трем астрологам, повивальной бабке Силом, Ироду, Анне-пророчице и священнослужителю Симону. Пьеса написана просто, но с настоящим искусством, и я не нахожу в ней ничего неправильного с точки зрения религии, ибо она должна показать, что Иисус — долгожданный мессия евреев и, более того, Божественное Дитя, явление которого было предречено всеми древними мистериями — греческими, египетскими, кельтскими, армянскими и даже индийскими. В третьей сцене, например, действие происходит в плохо освещенном хлеву в Вифлееме.

Петух (кричит): Христос родился!

Вол (мычит): Где?

Осел (кричит): В Вифлееме!

Кстати, эти существа — не хитрые персонажи из басен Эзопа, о нет, это священные животные. Петух, принадлежа Гермесу, сопроводителю душ в Аид, и Аскле-пию-врачевателю, разгоняет ночную тьму и предвещает восход солнца. Помните, что говорил Сократ прежде, чем испил цикуты? Он просил друга пожертвовать Ас-клепию петуха. Мне кажется, что таким образом он выражал надежду на воскресение. Петух фигурирует и в рассказах о последних страданиях Иисуса. Он же воспринимается как предвестник его воскресения, хотя я нахожу это несколько надуманным. Бык и осел — символические, животные двух обещанных Мессий: Мессии — сына Иосифа и Мессии — сына Давида, с которыми хрестиане отождествляют Иисуса. Об убежище «диких ослов и пасущихся стад», о блаженных, посылающих «туда вола и осла», говорится в тридцать второй Книге пророка Исайи, и иудейские комментаторы неизменно интерпретируют это как имеющее непосредственное отношение к обоим Мессиям.

После того как петух, осел и вол сказали свое слово, наступает день, и мы видим Святое семейство, как издавна принято, Деву-Мать — в синих одеждах с короной из серебряных звезд на голове, а Иисуса — в яслях, которые точно для той же цели использовались в дельфийских и элевсинских мистериях. Бородатый Иосиф стоит немного поодаль. Он не увенчан короной и даже не в пурпурных одеждах, подобно праведникам, заслужившим божественного света. Постепенно приближаются отдаленные звуки барабана и трубы. Входят три радостных пастуха, похожие на тех, что на горе Иде поклонялись маленькому Зевсу… Или (позволю себе раскрыть секрет) на мистов, одетых, как пастухи, которые во время церемонии Пришествия, давшего название элевсинским мистериям, показывают новорожденное дитя, освещая его факелами, и кричат: «Ликуйте, ликуйте, вот наш Царь, сын Дочери Моря, лежит в корзине среди речных тростников!»