Читать книгу "Навуходоносор - Михаил Ишков"

Созданная им и его отцом империя рухнула через восемьдесят лет после коронации Набополасара на вавилонский трон. Сам Навуходоносор правил сорок три года, то есть большую часть этого срока. Выходит, все держалось на одном-единственном человеке? Это обстоятельство вам ничто не напоминает?

Понятно, первым приходит на ум сравнение с Советской Россией, и должен признать, что аналогии здесь уместны. Первое в мире социалистическое государство просуществовало чуть более семидесяти лет — Нововавилонское царство чуть менее девяноста. Полнота власти к их основателям — В. И. Ленину и Набополасару — пришла после долгих лет упорного труда в тени существующих в ту пору режимов. Их наследники — И. В. Сталин и Навуходоносор II — правили долго, именно в эти годы оба, только что созданные государственные образования достигли небывалого величия. После их смерти началась борьба между наследниками и в результате — крах. Однако при внимательном рассмотрении вопроса, обнаруживаются и существенные различия, особенно в понимании власти, ее возможностей и пределов.

Все подобные государственные образования (державы Кира Великого, Чингиз-хана и Тимура, империя Александра Македонского, Карла Великого, Франция времен Наполеона и Советская Россия в том числе) возникали либо в смутные времена — в эпоху духовных кризисов, в момент поиска точки прорыва к будущему, когда старые боги умирали, а образы новых еще были смутны, загадочны и чудовищно привлекательны, — либо в преддверии крутого перелома истории. Время как бы ставило опыт за опытом, нащупывая русло, где оно могло бы свободно перетекать из прошлого в будущее. Организованная воля, возможно, самое мощное духовное оружие в руках человечества, и каждый из оставшихся в памяти последователей ассиро-вавилонских царей вполне осознавал, какая это сила. С ее помощью становится возможным решить многие насущные вопросы, стоящие как перед государством, так и перед личностью. Но камень преткновения в том, как применять эту силу? К какому горизонту осознанно, а также поддаваясь на импульсы, бессознательного, стремится вождь? И в каждом случае история ставила свои ограничения дерзнувшему. Главной целью Сталина, например, было вовсе не построение социализма в одной, отдельно взятой стране, а победа мировой революции. Тем самым он просто-напросто перечеркнул самое существенное, чем ценен марксизм — его экономическую теорию. Для Сталина не существовало компромиссов, отсутствия врага. Примирение с соперником, было для него психологически невыносимым состоянием. Вот почему, как мне кажется, он умер преждевременно, в состоянии надлома, с жуткой мыслью, что «классовый враг» в конце концов одолел его. Если Сталину (как, впрочем, и Александру Македонскому) власть всегда казалась идеальным средством для достижения нереальных целей, то Навуходоносор с детства усвоил, что порядок целей определяют боги. Или историческая необходимость… В отличие от Александра Македонского царь Вавилона никогда не полагал себя, даже внутренне, божественным существом. Древний царь Вавилона проявил в этом вопросе подлинно божественную мудрость. Он всегда знал меру, даже в тех случаях, когда решался идти до конца. Он пытался уловить аккорды, исходящие из небесных сфер, старался понять, каков смысл благой вести, куда она зовет. В эпохи, когда создавались подобные империи, небесная музыка начинает звучать особенно громко, и тот, кто умел слушать, становился в какой-то мере баловнем судьбы. Может, поэтому Навуходоносор в отличие от Александра Македонского и Наполеона царствовал до конца своих дней. Все, что ему было отмерено, он испытал полностью. У Арнольда Тойнби есть занимательная статья. В ней описываются события, которые стали бы возможны, если бы Александр Македонский не умер в тридцать три года. С его смертью все кончилось: и подготовка экспедиции в Аравию, и далее на Карфаген, и безраздельная власть, и заявка на божественное происхождение, беспримерное творческое начало, всепобеждающая воля, планы мирового господства, государство…

В случае же с этим халдейским царем провидение сумело-таки довести свой первый опыт по определению пределов возможностей человека до конца. Навуходоносор скончался по меньшей мере семидесяти лет от роду, ушел из жизни не по болезни, но в полном здравии, в славе и почете. Он добился того, что «сразу после поминовения богов» его имя «долго было на устах людей» и до сих пор оно не пустой звук для большинства населяющих Землю. И никаких мировых империй, штурма небес, исключительных по своим масштабам зверств, ошеломляющих географических открытий, попыток насильственного внедрения нового понимания божественной сути.

Что же осталось от этой блистательной жизни? Многочисленные строки в Библии, где он выступает грозящим перстом Божьим? Походы, переустройство родной земли? И, конечно, сказка о Вавилоне — висячие сады Семирамиды, отстроенная заново Вавилонская башня, Ворота Иштар, Дорога процессий, Мидийская стена — сестра китайского мегасооружения. Его удивительная судьба словно напоминание человечеству — так кончаются войны. Так завершается вражда… Сказкой, исторически документированной легендой об историческом человеке, который сумел совместить несовместимое: разрушить Иерусалим и храм и сохранить уважение пророков, покорить полмира и вовремя остановиться, любить одну женщину и сохранить эту любовь до конца ее дней.

Одно только ему и его последователям оказалось не под силу перевернуть мир. Сам уверовавший в единого Бога, Навуходоносор не пытался убедить других, что истина проста, и свет во тьме светит… Он умер со скорбящей душой. Ему более, чем какому другому человеку было известно, что всякое, пусть даже самое доблестное, громовое деяние — прах и тлен. Только слово способно противостоять напору времени. Им был рожден мир, словом он и завершится…

Часть I

Восхождение

…Всех сынов человеческих, где бы они не жили, зверей земных и птиц небесных, Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими.

Ты — это золотая голова!

Даниил; 3, 38

Глава I

Вода прибывала медленно, до замирания сердца медленно… Набу-Защити трон вздохнуть не мог — горло перехватило от волнения. Отец в сдвинутом на затылок, помятом ассирийском шлеме, напоминающем надетую на голову воронку с вытянутым и загнутым до соединения с лобной частью носиком, поверху пучками были пущены перья, — держал руки по швам. Так и застыл по стойке смирно, мало подобающей царям. Что Набополасар! Повелитель мидян Киаксар долго не мог найти себе место, все бродил по склону, откуда открывался вид на осажденную Ниневию, на исполинскую запруду, преградившую путь мелководному Хусуру, который вдали, незримо, за пределами осаждаемой крепости, впадал в священный Тигр. Наконец Киаксар уселся на установленный в треноге большой войсковой барабан с округлым дном — как только кожа не лопнула! — и не в силах справиться с волнением костяшками пальцев принялся постукивать по натянутой коже. Набу-Защити трон до самой смерти не мог забыть глухой, комканный стук, повторяющий дробь, с помощью которой в мидийском войске воинов во время атаки разгоняли до бега: «бум бум-бум-бум, бум — бум-бум-бум, бум — бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум». Он что, пытался подгонять поток?