Читать книгу "Война. Хроника пяти дней - Орхан Джемаль"

Без внимания Путин не желал оставлять судьбу российских граждан. Еще в средине 1990-х жителей Южной Осетии поголовно снабдили российскими паспортами и теперь Россия собиралась их защищать. В Грузии коллеги-журналисты в это время были убеждены, что в Цхинвали никакого мирного населения давно нет, а есть лишь вооруженные ополченцы, которых они называли «членами бандформирований».

Отчасти так все и было. В первый же день все мужское население, способное держать оружие в руках, либо разбежалось, либо вооружилось. Самые решительные сбились в группы по десять-двадцать человек и заняли позиции на окраинах Цхинвали. Те, кто оружие держать не могли, помогали в меру сил. Прямо в подъездах ставились столики с вареным мясом, хлебом, домашним вином, сыром, соленьями, компотами. Все это понемногу подъедалось в ожидании момента, когда будет можно уничтожать уже не мясо и вино, а грузинских солдат.

Солдаты не шли. Вместо них на защитников сыпались авиационные бомбы, гаубичные снаряды и «град». Боевой задор мало помалу таял. Менее решительные заняли позиции не на окраинах города, а во дворах собственных домов. Собравшись по три-четыре человека, они браво клацали затворами, дарили заглянувшим на огонек журналистам патроны на память, ожидали противника, а покуда, разбирались все с тем же вином, мясом и соленьями.

Между тем в подвалах домов, превратившихся в импровизированные бомбоубежища, в это время находилось порядка 15 000 женщин, стариков и детей. Гордое имя «бомбоубежищ» эти подвалы носили совершенно незаслуженно. В основном это были просто кладовки безо всяких бетонных перекрытий. Они неплохо защищали от осколков «Градов», которые без остановки работали по городу, но не выдерживали попадания гаубичного снаряда и, тем более, авиационной бомбы. Прямое попадание, — и подвал становится большой братской могилой. Основные жертвы среди мирного населения Цхинвала появились именно в первую ночь во время бомбардировок и артобстрела Цхинвали.

В каждом таком подвале-кладовке сидели насмерть перепуганные люди, рыдали дети, любому вновь появившемуся человеку задавали один и тот же вопрос:

— Русские на помощь идут?

В первую ночь никто не знал на него ответа. Помощь русских каким то непостижимом образом увязывалась с количеством потерь. Спустя сутки многие пересказывали диалог некого безымянного осетина, спешащего из Владикавказа в Цхинвали с таким же безымянным танкистом из 58-й армии:

— Чего стоите на дороге? Чего ждете? Сейчас вы нужны там!

— Команды «Вперед!» нет. Начальству нужны основания для вторжения. Пока жертв мало, вроде как и причины вмешиваться нет.

Эдуард Какойты в первый же день войны заявил о тысяче погибших. На второй день он говорил уже о двух тысячах. Как президент, сразу же удравший из Цхинвали в Джаву и не имевший нормальной связи с осажденной столицей, мог узнать о количестве жертв, — не понятно. В первые два дня и в самом то городе никто не понимал масштабов потерь, — ни среди ополченцев, ни среди мирных жителей. Какойтовские цифры были, конечно, пропагандистскими, но люди под грузинской бомбежкой погибали и в самом деле. Может быть их были десятки… может сотни.

К утру 8-го августа Цхинвал стал похож на Сталинград, каким его привыкли видеть на кадрах кинохроники времен Второй мировой войны. И на рассвете вперед пошли грузинские танки…

Первый день войны

Цхинвали

В ночь с 7-го на 8-е августа грузинская армия была введена в Южную Осетию почти в полном составе.

В операции участвовали: четыре пехотных бригады, одна артиллерийская бригада, на вооружении которой стояло сорок четыре самоходные гаубицы (в том числе тяжелые 203-милиметровые «Пионы»). Высокомобильные чешские 152-мм «Даны» и мощные советские «Акации» того же калибра. Сорок две системы реактивного залпового огня (в основном БМ-21 «Град»). Несколько танковых батальонов, располагавших двумя сотнями модернизированных танков Т-72. Ряд подразделений спецназа натасканных в Ираке на борьбу с партизанами. С воздуха их поддерживали десять штурмовиков СУ-25, которые модернизировали израильские специалисты (по грузинской военной терминологии эти усовершенствованные самолеты именовались «Мимино»). Кроме них грузинская авиация располагала несколькими боевыми вертолетами.

Им противостояли значительно меньшие силы, которые вдобавок были из рук вон плохо организованы. Вокруг Цхинвали имелись части миротворцев, — однако единственным боеспособным подразделением у них оказалась прикомандированная весной рота чеченского спецназа из батальона «Восток», которая занимала позиции на горе Паук. Так же в городе находилось несколько сотен осетинских ополченцев и цхинвальская милиция. В их распоряжении было примерно восемьдесят устаревших танков Т-72, и около ста артиллерийских единиц, считая минометы и установки залпового огня «Град».

Теоретически, попытаться организовать оборону можно было даже с такими силами. Но югоосетинские ополченцы просто не умели всем этим пользоваться. Централизованное управление войсками, многоканальная связь, артиллерийские и противотанковые резервы, — ничего этого у них просто не было. Инструменты общевойскового боя у осетин отсутствовали полностью. Боевая техника по большей части находилась не в Цхинвале, а в тыловой Джаве. Ее распределили по ополченческим отрядам, однако техника так и простояла без экипажей и, как правило, в неисправном состоянии.

С воздуха их поначалу поддерживала российская авиация. В районе Дубовой рощи (окраина Цхинвала) она даже успела разбомбить колонну грузинских танков. Однако после того как грузинские ПВО сбили два российских штурмовика Су-25 защитники Цхинвала остались без поддержки с воздуха. Российское командование осторожничало и не хотело терять самолеты. А основные подразделения российской 58-й армии находились в тот момент и вовсе вне театра боевых действий. Они стояли за Рокским туннелем — главной дорогой связывающей Южную Осетию с Россией.

Всю ночь грузинская армия готовилась ко входу в Цхинвали. Штурм планировался по всем правилам военной науки. За последние пять лет она была усвоена с помощью американских и израильских советников. До утра город находился под ни на минуту не прекращающимся шквалом огня. Шла авиационная и артиллерийская подготовка танкового прорыва. На высотах окружающих Цхинвали и в самой столице Южной Осетии подавлялись огневые позиции осетин, реальные и потенциально возможные.

К полудню 8-го августа президент Грузии Михаил Саакашвили сделал заявление:

— Большая часть территории Южной Осетии освобождена, и находится под контролем силовых структур Грузии. Бои идут уже в центре Цхинвали.

Это было правдой. Грузинские танки, выдвигавшиеся с юга, прошли по улице Героев, подавляя по пути редкие очаги сопротивления. У железнодорожного вокзала они свернули к миротворческому штабу. Координировать оборону Цхинвала было некому. Где находится лидер Южной Осетии Эдуард Кокойты, никто не знал. Невозможно было найти и главу Министерства обороны Южной Осетии Василия Лунева. Позже мне рассказывали, что где-то около полудня Кокойты звонил из Джавы в Москву и говорил, что к ночи придется признать: Цхинвали перешел в руки грузин.