Читать книгу "Человек-змея - Крэг Клевенджер"

Откашлявшись, я глотнул воды. Надо же, ещё никому не рассказывал, чем занимаюсь.

— Да, но без инструментов не обойтись: трафаретов, шаблонов и так далее… Иногда приходится делать штампы или печати… Всё должно быть безупречно.

Кеара улыбнулась, и симметрия нарушилась: вправо губы растягивались больше, чем влево. Зато я увидел безупречные зубы и сверкающие глаза.

— Докажи! — попросила она. — Джонни, преврати меня в кого-нибудь!

Кровь вскипела, как от кокаинового косячка, хотя я был трезв и не под кайфом. В голове всё выстроилось по своим местам, ответы на вопросы рождались со скоростью, на какую мысль не способна.

— Ладно, — кивнул я. — Только не по-настоящему. Зачем рисковать, если нет необходимости?

Отказывать нельзя: за мной должок. Она сквозь пальцы смотрит на величайшую аферу в моей жизни и не задаёт лишних вопросов.

— Просто придумай имя. — Кеара обвела пальчиком контур моей ладони. — Джонс, Смит… что-нибудь в таком духе.

— Первое правило — никаких Смитов, Джонсов и Андерсонов. Такие фамилии как раз простотой и выделяются.

Кеара села, взяла у меня стакан, и я замешкался: непривычно раскрывать принципы своей работы.

— Фамилия должна быть расхожей, чтобы в любом справочнике несколько однофамильцев нашлось, но не вызывающе простой вроде Джонса.

— Например?

— Хорошо подходят шотландские или ирландские фамилии вроде О’Фаллона, Магуайра. Ну или англосаксонские: Уиллер или Тейлор, Арчер, Карпентер, Купер или Мейсон. Что-нибудь такое, что быстро вылетает из памяти.

— Флетчер?

— Сообразительная ты моя! — похвалил я. Кеара хихикнула, подтолкнув меня локтем. — Но одно дело просто подобрать фамилию, а другое — вжиться в образ. Тут море сложностей, даже национальный колорит придётся учитывать.

— А как насчёт имени?

— Те же правила: простое, но незапоминающееся. Молли?

Кеара рассказывала о яппи с выбеленными зубами в футболке-поло, который в тот вечер пришёл в бар, набрался до поросячьего визга и запел «Молли Мэлоун». Слова парень знал плохо, однако не тушевался и заменял их на «ла-ла-ла-ла». В итоге «Молли Мэлоун, ла-ла-ла-ла!» пришлось слушать раз десять.

— Молли Уиллер, — выбрала Кеара.

— Умница, самую суть ухватила! В эти выходные сделаю Молли Уиллер свидетельство о рождении.

В спальне полумрак. Поставив стакан на поднос, Кеара уселась на меня верхом, грациозно, словно профессиональная стриптизёрша. Здорово, даже спасть расхотелось.

— Хочу наблюдать за процессом.

* * *

Дэниел Флетчер лежит под капельницей с питательным раствором и мучается болью в горле. Поцарапали, когда вводили смазанный лубрикантом наконечник зонда.

Дэниел Флетчер отказывается пить аспирин, чтобы успокоить повреждённую трахею: во время предыдущего передоза заработал язву желудка.

Хотя нет, это не Дэниел Флетчер аспирин перебрал, а Пол Макинтайр. Значит, у Флетчера чистая история: ни передозов, ни попыток самоубийства, ни психических заболеваний.

Дэниел Флетчер родился и вырос в Корнуоллисе, штат Орегон. Я частенько выбираю Орегон для своих новых «Я». Иногда отдалённые районы Техаса или Вашингтона, однажды Массачусетс, но чаще всего Орегон.

Я решил появиться на свет на тридцать один месяц позже, а потом подогнал даты рождения родителей, высчитав максимальный и минимальный возраст. Для отцов применяю следующую формулу: выбранный год рождения минус сорок пять или минус двадцать один; для матерей — выбранный год рождения минус тридцать пять или минус семнадцать. Да, с цифрами я всегда дружил.

Девять кладбищ назад я нашёл мистера и миссис Карл Флетчер, похороненных рядом под одинаковыми мраморными плитами, украшенными гравировкой: даты рождения и смерти плюс «Гуманист и филантроп» на надгробии мужа. Всё понятно, некролог был длиннее и подробнее, чем обычно, а в библиотеке ждут биографии супругов на микрофильмах. Миссис Флетчер пережила мужа на семь лет — самый средний результат. В библиотеке столько бесценной Информации: даты рождения Флетчеров, бракосочетания, данные об их здравствующем сыне и аневризме мозга, от которой скончался Карл Флетчер… Я аккуратно всё законспектировал. Иногда попадаются супруги, умершие в один день, погибшие в авиакатастрофе, ДТП, на пожаре, а иногда целые «семьи» надгробий: мать, отец, дети с похожими датами рождения и смерти.

Чем больше хожу по кладбищам, тем трепетнее отношусь к некрологам на микрофильмах, которые пылятся в библиотеках. Читаю быстро, пинбольным шариком отскакивая от десятков тысяч имён и надгробий.

Ещё до Флетчеров я находил множество подходящих по возрасту пар, но у всех, как назло, оказывались азиатские или испанские фамилии. Польскую пару со спутанным клубком согласных на конце фамилии я на всякий случай записал: вдруг пригодится, армянскую — категорически отверг, равно как и всех Нгуенов, Вонгов, Гонсалесов и Родригесов. Нужно английское имя.

Тюрьма меня пугает. Шоковая терапия пугает ещё сильнее. А ещё рубашки из парусины с длинными, до колен, рукавами. В городке, где я вырос, была психбольница. Каких только историй я не наслушался: самые тяжёлые больные ходят под себя, им не дают лекарства или, наоборот, закалывают аменазином до бессознательного состояния. В газетах мелькали ужасные сообщения: пациентов так долго держат в камерах для буйных, что врачи забывают об их существовании. А о чём ещё умолчала администрация? Насколько я помню, нескольких санитаров отдали под суд.

Флетчеры — старинное семейство, богобоязненные протестанты, их предки наверняка приплыли на «Мэйфлауэре». А самое главное — в одном только Лос-Анджелесе более четырёхсот пятидесяти Флетчеров!

Нашёл родителей — нашёл фамилию, теперь нужно свидетельство о рождении, чтобы получить номер социального страхования и официально появиться на свет.

Солнечный свет и чай помогают бумаге «состариться». Некоторые опасаются, что характерный запах чая или кофе может вызвать подозрение, но если чиновник из соцстраха или управления автомобильным транспортом принюхивается к свидетельству о рождении, значит, его владелец уже успел чем-то отметиться. Я веду себя очень осторожно, поэтому до сих пор гуляю на свободе.

На распродаже чьего-то имущества обнаружил «Историю железных дорог США в картинках» 1957 года издания и с радостью отдал за неё десять долларов. Большой формат страниц и огромные поля предоставили в моё распоряжение четыре листа нужного размера и нужного возраста — при условии, что вырежу аккуратно. Что ж рука у меня твёрдая, не дрогнет. В случае необходимости мои свидетельства датирование по радиоуглероду пройдут!

Новички часто попадаются на неправильных номерах свидетельств — у орегонских малышей первые Цифры — 1-36 — или ставят индекс и буквенные аббревиатуры на документы, выданные до 1970 года. Я таких глупых ошибок не делаю. Готовый формуляр с высеченными надписями заполняю на «Смит-Короне» 1955 года выпуска. Ленты для неё — страшный дефицит, а те, что нахожу, приходится вымачивать в скипидаре, чтобы краска не была слишком яркой.