Читать книгу "Соблазнительный шелк - Лоретта Чейз"

— Нам потребовалось десять месяцев, чтобы заполучить леди Ренфрю, — вздохнула Софи.

Честно говоря, им просто повезло: ее светлость случайно услышала, как закройщица Госпожи Безвкусицы мисс Оукс сказала, что очень трудно подгонять лифы платьев ее дочери, потому что у нее груди разные и находятся не на месте.

Исполненная праведного негодования леди Ренфрю немедленно отменила все свои заказы и явилась в магазин сестер Нуаро, который ей порекомендовала ее приятельница — леди Шарп.

Во время примерки Софи объяснила плачущей девушке, что ни у одной женщины на свете нет абсолютно одинаковых грудей. После этого она сказала мисс Ренфрю, что у нее кожа, как шелк, и половина женщин высшего общества почувствуют жгучую зависть, взглянув на ее декольте. Когда сестры Нуаро закончили процесс одевания молодой девушки, она уже нетерпеливо приплясывала и буквально светилась от радости. Позднее ее очень довольная мать сообщила, что красивая фигура дочери, умело подчеркнутая платьем, не осталась незамеченной потенциальными женихами.

— Теперь у нас нет десяти месяцев, — печально вздохнула Леони. — И мы не можем рассчитывать, что эта злобная кошка мисс Оукс оскорбит еще и леди Уорфорд. Она все же маркиза, а не скромная супруга простого рыцаря.

— Леди Клару Фэрфакс надо поймать в наши сети очень быстро, иначе шанс будет упущен навсегда, — сказала Софи. — Если Безвкусица получит заказ на свадебное платье будущей герцогини, она получит и все остальное.

— Надеюсь, что я буду первой, — сказала Марселина.

Глава 2

«Итальянская опера, Итальянский бульвар. Любители итальянского языка и музыки будут здесь восхищены певцами самых выдающихся талантов; в этом театре исполняются исключительно итальянские комические оперы. Он поддерживается правительством и связан с французским оперным театром. Спектакли идут по вторникам, четвергам и субботам».

Фрэнсис Коглен. Справочное руководство по Франции, объясняющее все формальности и расходы, связанные с путешествием из Лондона в Париж, 1830

Париж, Итальянская опера, 14 апреля 1835 года

Кливдон тщетно пытался не замечать ее.

Потрясающая брюнетка поняла, что завладела его вниманием. Она появилась в ложе, расположенной напротив его ложи, когда уже заиграла музыка.

Она выбрала крайне неудачное время.

Герцог обещал подробно описать Кларе сегодняшнее представление «Севильского цирюльника». Он знал, что Кларе очень хотелось побывать в Париже, хотя она пока довольствовалась его письмами. Через месяц или около того он вернется в Лондон и возобновит жизнь, которую вел прежде. Он решил, ради Клары, разумеется, стать хорошим. Он ни за что не будет таким мужем и отцом, каким был его собственный отец. После свадьбы он увезет жену за границу. А пока они переписывались — с тех самых пор, как она научилась писать.

Но в настоящий момент Кливдон был намерен использовать наилучшим образом каждое оставшееся мгновение свободы. И письмо Кларе было не единственным делом, которым он собирался заняться сегодня.

Он явился в театр вслед за мадам Сен-Пьер, которая сидела в соседней ложе с друзьями и периодически бросала на него совсем не враждебные взгляды. Кливдон поспорил с Гаспаром Арондуилом. Герцог поставил двести фунтов на то, что мадам пригласит его после оперы на суаре, а потом он собирался побывать в ее постели.

Но таинственная брюнетка…

На нее посматривали все мужчины в опере.

Ни один из них не обращал ни малейшего внимания на спектакль.

Французская публика, в отличие от англичан и итальянцев, как правило, хранит во время спектакля уважительное молчание. Но его спутники не умолкали ни на минуту. Мужчинам хотелось знать, что за восхитительное создание сидит в ложе вместе с актрисой Сильвией Фонтенэ.

Герцог покосился на мадам Сен-Пьер, потом перевел взгляд на таинственную брюнетку.

Через некоторое время он встал и вышел из ложи.

— Отличная работа, — пробормотала Сильвия, прикрываясь веером.

— Большое дело — качественно проведенная разведка, — усмехнулась Марселина. Она потратила целую неделю на изучение привычек герцога Кливдона и часто посещаемых им мест. Оставаясь невидимой для него, Марселина нисколько не скрывалась и все время была на виду. Она день и ночь, словно тень, следовала за ним по Парижу.

Как и остальные члены ее семейства, девушка умела быть незаметной или, наоборот, обращать на себя всеобщее внимание.

— Герцог не теряет времени, — сказала Сильвия, устремив взгляд на сцену. — Он хочет быть представленным, и что для этого делает? Идет прямо в ложу к главным парижским сплетникам, моему старому другу графу д’Oрфевру и его любовнице мадам Иронде. Кливдон — настоящий эксперт, когда волочится за женщиной.

Марселине это было известно. Его светлость был не только опытным соблазнителем, но и обладал утонченным вкусом. Он преследовал далеко не каждую хорошенькую женщину, которая встречалась у него на пути. В отличие от многих своих соотечественников, он не был завсегдатаем борделей, даже самых изысканных. Не бегал за служанками и модистками. В общем, не был типичным распутником. Герцога Кливдона интересовали только высокородные аристократки или лучшие из лучших представительниц полусвета.

С одной стороны, это означало, что целомудрие Марселины не пострадает. Но с другой стороны, это был для нее вызов: ей необходимо было привлечь внимание герцога и удержать его достаточно долго, чтобы достичь своей цели. Думая об этом, она чувствовала, что сердце начинает биться чаще — будто смотришь на вращающееся колесо рулетки. Только на этот раз на кону стояли не просто деньги. Исход этой игры определит будущее ее семьи.

Внешне Марселина сохраняла спокойствие и уверенность.

— Сколько ты поставишь на то, что он и месье граф войдут в эту дверь в тот самый момент, когда начнется антракт? — спросила она.

— Я не настолько глупа, чтобы спорить с тобой.

Как только начался антракт — зрители как раз начали вставать с мест, — Кливдон вошел в ложу мадемуазель Фонтенэ с графом д’Орфевром.

Первое, что он увидел, — спину загадочной брюнетки, открытую на толику дюйма больше, чем позволила бы себе любая парижанка. Ее плечи были идеальной формы, кожа гладкая и нежная. Темные завитки соблазнительно покачивались на затылке.

Кливдон посмотрел на ее шею и моментально позабыл о Кларе, мадам Сен-Пьер и всех остальных женщинах на свете.

Прошла, казалось, целая жизнь, прежде чем он предстал перед ней, заглянул в блестящие темные глаза, в которых мерцали смешинки… скользнул взглядом по обольстительному изгибу сочных губ, в уголках которых тоже притаился смех. Потом она пошевелилась — чуть-чуть, едва заметно, просто легонько повела плечами, — но сделала это так, как любовница двигается в постели, во всяком случае, так отреагировало на это движение его тело.