Читать книгу "Тилли - Фрэнк Перетти"

– Кэти… — в отчаянии тихо проговорил он. — Я очень люблю тебя. И хочу, чтобы ты знала это.

Кэти посмотрела на Дэна — кажется, в первый раз.

– Правда?

Дэн поднялся с кресла, сел на диван рядом с же­ной и, обняв ее за плечи, притянул к себе. Она с готовностью ответила на проявление нежности и порывисто прильнула к нему.

– Я люблю тебя, — сказал Дэн. — Честное слово.

– Как ты думаешь, я хороший человек?

– Самый лучший на свете.

Губы ее задрожали, и она быстро опустила голову.

– Ну-ну, перестань, — сказал Дэн.

Первое рыдание сотрясло тело Кэти.

– Я всегда хотела быть хорошей. Я всегда старалась…

Он нежно дотронулся до ее щеки.

– Ты замечательная. Я тебя ни на кого не променял бы.

Кэти крепко прижалась к нему, ничего не отвечая. Это было чудесно. Дэн знал, как выразить свою любовь к жене, и с великим удовольствием делал это. Им больше не нужны были никакие слова — просто возможность побыть наедине друг с другом. Они воспользовались этой возможностью — и Кэти вроде бы стало немножко легче.

Он заметил большую книгу, все еще лежащую на коленях у жены.

– Что это у тебя?

Кэти бросила на книгу мимолетный взгляд. Альбом с фотографиями. Дэн взял его и раскрыл посередине. Он не сдержал улыбки.

– Ого, вот где настоящая история!

Теперь и Кэти взглянула повнимательнее.

Много раз они рассматривали старые фотографии, но сегодня ночью было настоящим утешением любоваться этими прелестными лицами — их дети, улыбающиеся, смеющиеся, пускающие пузыри. И, как всегда, казалось, все это было совсем недавно.

Светловолосая малышка Эмми в новой коляске. Шумный непоседа Брюс с футбольным кубком, завоеванным в шестом классе. Томми, гордо демонстрирующий перед фотокамерой свой только что выпавший зуб.

Перелистнув несколько страниц назад, они на­ткнулись на фотографии давнишнего рождественского праздника, и дети на них были еще меньше.

– Сколько лет им здесь? — спросил Дэн.

– Это наш старый дом в Худспорте. Значит, Брюсу три, а Эмми всего два годика.

– А Томми?..

– А Томми я еще носила в животе.

Дэн перевернул страницу.

Кэти хихикнула при виде крайне нелестного мгновенного снимка.

– Ну конечно, так оно и есть!

Дэн тоже хмыкнул:

– Ну да, так и есть! — Потом он потряс голо­вой. — Ты только посмотри на этих крошек! Брюс теперь учится в колледже, Эмми руководит школьным хором, а Томми…

– А Томми исполнилось пятнадцать!

– Да, верно. — Они оба рассмеялись и почувствовали долгожданное облегчение. — И этим все сказано!

Они еще немного посидели на диване, просто наслаждаясь обществом друг друга, тишиной и мирным течением времени.

– Ты много думаешь о детях в последнее время?

– О, я всегда думаю о детях.

– Ну конечно. Но…

– Но что?

– Ну, сегодня — альбом с фотографиями, а вчера ночью ты вытащила из чулана старые игрушки, а позавчера разве ты не просидела всю ночь в швей­ной комнате?

– Просто там было тихо.

– Раньше там была детская, помнишь? — спросил Дэн и тут же осознал опасность своего замечания.

Кэти молчала. Дэн почувствовал себя неловко. Возможно, он сказал больше, чем следовало.

– Я просто… понимаешь… — пробормотал он.

– Я была хорошей матерью?

Дэн ответил немедленно и совершенно искренне:

– Милая, ты была замечательной матерью. И такой осталась. Все наши дети выросли чудесными людьми.

– Я все делала правильно?

Значит, боль все еще оставалась. Значит, сейчас им придется снова говорить об этом.

– Дорогая моя, в самом деле, когда все сказано и сделано, тебе не в чем раскаиваться. Тебе незачем возвращаться назад и что-то переделывать.

Всего миг спустя Кэти решительно захлопнула альбом.

– Пожалуй, я пойду спать.

Разговор был окончен. Дэн почувствовал облегчение.

Кэти встала с дивана, Дэн не отходил от нее ни на шаг. Держась рядом, они вернулись в спальню.

– Спасибо за то, что любишь меня, — сказала Кэти.

– Об этом никогда не беспокойся, — ответил он.

Ранним утром Кэти наконец забылась тревожным, прерывистым сном. Дэн не помнил, удалось ли ему вообще заснуть.

Глава 3

«Я уже сто лет не пользовался этой бритвой, — думал Дэн, промывая бритву в раковине и надеясь, что она еще достаточно остра. — Надо по­стараться не шуметь, чего бы это ни стоило. Пусть Кэти поспит».

Тюбик выплюнул и разбрызгал крем для бритья на ладонь. Крем был жидкий и скользкий. Крышка тюбика начинала ржаветь. «О-хо-хо, надеюсь, я еще помню, как это делается».

Дэн чувствовал себя усталым и раздраженным, и мысли его сегодня не отличались особой последова­тельностью, но все же оставались достаточно ясны­ми. У него созрел план. Он все тщательно продумал, когда в окне спальни забрезжил рассвет.

«Я приложу все усилия, — думал он, — я сделаю все возможное и невозможное, — невзирая на по­следствия. Нам просто необходимо раз и навсегда разобраться с этой проблемой».

Он услышал шаги за дверью ванной. Должно быть, Эмми. Она рано встает.

В дверь тихонько постучали.

Дэн прошептал:

– Эмми, тише. Мама спит.

Дверь чуть приоткрылась, и в ванную заглянула Эмми. Дэн подумал, что она очень мало похожа на ту детскую фотографию, которую они рассматривали вчера ночью… или, вернее, сегодня утром.

– Она спит? — прошептала Эмми, удивленно округляя глаза. — Ты серьезно?

И скажи Брюсу и Томми, чтобы они не шумели. Я не хочу, чтобы ее что-нибудь разбудило!

Эмми слабо усмехнулась:

– Ты поэтому бреешься старой бритвой?

Дэн уже сделал несколько удачных заходов.

– Электрическая слишком шумит.

Потом Эмми встрепенулась:

– О Боже. А как же радио Томми?

Ему придется обойтись сегодня без него, это уж точно. Почему бы тебе не пробраться туда и не вы­дернуть радио из розетки?

Идея понравилась Эмми.

– О'кей.

– Да, Эмми…

Она остановилась и снова просунула голову в дверь.

– Послушай, мне нужно уехать. Ты можешь поднять и расшевелить Томми, а потом завезти его в школу? Мне не по дороге.