Читать книгу "Французская вдова - Галина Куликова"

Некоторое время женщина рассматривала исписанные листки, потом быстро скомкала их и возмущенно сунула Федору обратно в руки.

– Как не стыдно! – воскликнула она. – И из-за этой писульки гоняли меня бог знает куда! Какое же это завещание? Я думала, племяш мой покойный свинью мне подложил. А это… тьфу! Сидел себе у окна, от скуки не знал куда деваться, всё записки писал. Квартирку сестрице завещал, доченьке моей ненаглядной! А тетке родной, которая его кормила и воспитывала, всякий хлам отдали с барского плеча, книжки эти драные. Давай, мама, торгуй, зарабатывай копейки.

Припомнив, какую сумму он выложил за книги, Федор хмыкнул.

– Еще марки всякие, а куда я их дену? Сейчас с какими-то кровососами филателистами связалась. Все за копейки хотят взять, все за копейки…

Мгновенно проанализировав ситуацию, Федор прервал бушующую Маргариту Сергеевну:

– Можно мне телефон вашей дочери?

– Зачем это? – насторожилась дама.

– Хочу спросить, вдруг в квартире еще что-то интересное есть для продажи.

– Ты у меня спроси. Нет там больше ничего.

– Дочь вам все отдала?

– Не все! Отдаст она, как же. Только Витькины книжки и альбомы с марками. Им-то с мужем они не нужны – за границу уезжают жить, квартиру сдавать будут.

– И все-таки, можно ее телефон?

– Не дам, – у Маргариты Сергеевны был вид крокодилицы, проглотившей живую птичку.

– Хорошо, а за пять тысяч дадите?

– Рублей? – тотчас оживилась крокодилица.

– Рублей, естественно, не долларов.

Бдительность Маргариты Сергеевны некоторое время боролась с ее же жадностью. Мучительные раздумья отразились на полном свежем лице.

– Хорошо, записывай. Но если что, я в нашу полицию сообщу, ясно?

– Хоть в нашу, хоть в нью-йоркскую, – облегченно вздохнул Буколев и достал мобильный, приготовившись внести номер в список контактов. Но перед этим вручил своей собеседнице обещанную пятитысячную купюру.

– Деньги хоть настоящие, не фальшивые?

– Ну вы даете, – укоризненно покачал головой Федор.

– С вами держи ухо востро, – сурово отчеканила дама. – Торгаши!

Едва лишь Маргарита Сергеевна с независимым видом удалилась, Федор аккуратно расправил скомканные белые листы. Хотя он и снял с них копию, оригинал все-таки мог пригодиться.

Когда Федор впервые читал эти записи, ему на ум сразу же пришел знаменитый фильм Хичкока «Окно во двор». Человек сидит перед окном и наблюдает за домом напротив. И так внимательно наблюдает, что в итоге раскрывает преступление. Не заметить сходства ситуаций было просто невозможно.

«1 мая. Сна как не было, так и нет. Говорят, после тяжелых травм и операций такое бывает. Почти не сплю, хотя глаза красные и дико болят. Поэтому компьютер мне недоступен. Появились две странные привычки – сидеть у окна и смотреть на улицу, да еще записывать кое-что для развлечения. Не дневник вести, а просто так – выкладывать на бумагу впечатления. Что увижу, то пою, короче.

Сегодня первый по-настоящему жаркий день, поэтому окно открыл настежь. Хотели поехать на дачу, но заболел Маринкин муж, поэтому я снова как в аквариуме. Сижу, любуюсь на родной двор. Любоваться особо не на что – все разъехались. Кто на природу, кто в дальние страны. Стараюсь не завидовать, только плохо получается. За четыре часа, что торчу у окна, в доме напротив дверь подъезда открывалась раза два. Город пустой. Мне кажется, что за те несколько месяцев, что я вынужден вот так сидеть в чертовом кресле и смотреть в окно, я уже знаю всех жильцов дома напротив, распорядок их дня, привычки, слабости.

Ага, вот что-то новенькое – в подъезд зашел незнакомый парень. Такая жара, а он в костюме! В гости идет? Вон сумка какая в руках. Наверное, там подарки. Интересно, напьется он или выйдет трезвым? Зуб даю, напьется… И это теперь моя жизнь?»

«2 мая. Скорее бы уже началась положительная динамика, как любит говорить мой лечащий врач. Немного посмотрел телик, полчаса почитал, и все – глаза как будто песком засыпали. Теперь, когда погода наладилась, можно дремать возле открытого окна. Или не дремать, а наблюдать жизнь. Уже заочно познакомился со всеми дворовыми кошками и собаками. Что дальше? Вчерашнего парня в костюмчике так и не удалось подкараулить – видимо, все-таки надрался и остался ночевать. Или я плохой наблюдатель. Людей как не было, так и нет. Впрочем, вот еще один тип в деловом костюмчике и с галстуком. Если бы не прическа, можно было бы подумать, что это вчерашний парень. Нет, не похож. Этот ростом повыше. И в руках у него большой пластиковый пакет. И этот идет на день рождения с подарком? Может, вчера не успел поздравить именинника или именинницу? Раньше я его здесь точно не видел. Значит, он должен рано или поздно выйти. Сегодня не упущу момент. Можно считать, что это спорт такой. Вот и буду спортсменом до конца».

«3 мая. Сгораю от любопытства. В подъезд напротив снова зашел мужик в костюме, при галстуке и с большой сумкой в руках. Уже третий! Когда и как ушли первые два, я так и не понял. Испаряются они, что ли?»

«5 мая. Я бы не обратил внимания на эту чехарду в обычное время, но майские праздники, безлюдье… Что прикажете думать? В подъезд напротив заходят по очереди молодые мужчины в костюмах и больше не появляются. Мистика! А может быть, их там убивают?! Сосед-маньяк, прикидывающийся добропорядочным гражданином. Теперь уж я точно не отойду от окна. Спать не буду, но дождусь, когда выйдет очередной гость. Вчера спрашивал у водопроводчика, который заходил кран чинить, есть ли в соседнем доме еще один выход. Он сказал – нет. Дом типовой, подвал закрыт на замок, чердак тоже. Невероятно».

«7 мая. Теперь я постоянно думаю про исчезающих мужчин. Что это – паранойя? Надо посоветоваться с моим врачом, когда он вернется из поездки. Нет, положительно все против меня. Даже врач, и тот уехал в Таиланд. Уже неделю я наблюдаю за этим проклятым подъездом. Почему никто из незнакомцев в костюмах больше не появился? Почему ни один не вышел из подъезда? Или я их ночью проглядел? Но ведь и ночью я почти не сплю. А тут как приговоренный торчал у окна…

Собственно, что мне до этих людей?»

«8 мая. И все-таки – куда они подевались? Сидят безвылазно в чьей-то квартире все вместе? Собираюсь в ночное – буду караулить сутки, двое, пока не удостоверюсь, что все в порядке и эти люди живы-здоровы. Или они все-таки ушли? В тот момент, когда я на пару-тройку минут отъезжал от своего окна? Ушли все вместе? Хм. По теории вероятностей это просто невозможно».

«10 мая. Черт побери, что делать?! Кажется, он все понял. Обо всем догадался! И я попал. Мне не по себе. Я теперь нежелательный свидетель, так, кажется, это называется? А от нежелательных свидетелей принято избавляться. Во всех детективах об этом пишут. Так странно размышлять об опасности, сидя в запертой квартире… В полицию сообщать страшно, они меня тут же приплетут к делу. Начнут допрашивать, станут подозревать… Хватит мне Ванькиного опыта. Женщину ограбили у него на глазах, побежал в полицию, так его в ограблении и обвинили. Подходил он, видишь ли, сыскарям по всем статьям. Я, может, им тоже подойду. Вдруг все-таки пронесет? Нет, не пронесет, я шкурой чувствую опасность».