Читать книгу "Край ничейных женихов - Маргарита Южина"

В деревню они приехали, когда солнце еще не спряталось за горизонт, а только подумывало: сейчас закатиться или посветить еще немного… Стоял умиротворенный вечер. Судя по запаху, только что прогнали коров.

– Вот, как деревня заканчивается, начинаются дачи, наша самая первая, – возбужденно тараторила Элеонора Юрьевна, – деревянненький такой домик.

– Мам, ну здесь-то я уж помню!

– Да что ты можешь помнить?! Ты даже название-то никак запомнить не мог! – махнула ручкой матушка. – Теперь вон туда сверни…

Дом Иван Михайлович помнил хорошо. Да и как не помнить, когда они с отцом вместе мастерили вон ту калитку. И сарай строили… и теплицы обе сами ставили… Иван Михайлович тогда еще себе по пальцу молотком ударил.

Однако, когда все трое вышли из машины, уверенность их начала угасать: во дворе крутилась незнакомая женщина лет сорока и вела себя по-хозяйски.

– А мы… туда приехали? – на всякий случай уточнила Мария Адамовна.

– Туда… видишь, вон там, под крыльцом, мой старый босоножек валяется, – шепотом ответила ей свекровь. – А вот где этот старый башмак носит?!

Элеонора Юрьевна решительно открыла калитку и вошла во двор.

– Здрассьте, – выпрямилась женщина, которая склонялась над тазиком и что-то стирала. – А вам чего?

– Здравствуйте… – мило улыбнулся Иван Михайлович. – А вы здесь…

– Это что за «вам чего»? – насупила брови баба Нюра. – Мы приехали на собственную дачу, а вы чем здесь занимаетесь, смею поинтересоваться?

– Я чем занимаюсь? – вытерла мокрые руки о фартук незнакомка. – Так я… носки стираю… и полотешки вот еще…

– А чего это вы на нашем дворе стираете свои носки? – склонила голову набок Мария Адамовна. – Чего ж у себя не полощетесь? Шли бы к себе, вам бы никто слова не сказал…

– Простите, а вы… – перебил супругу Иван Михайлович. – Вы не видали здесь… старичка такого… скромненький, тихонький… Михаил Иванович называется…

– Михаил Иванович? – отчего-то вдруг зарделась незнакомка. – А вы, стало быть, к нему?

– Мы, стало быть, к себе, – снова вклинилась в разговор баба Нюра. – Это наша дача и… Да где Михаил Иванович? Мы с вами тут беседуем уже полчаса, а его все еще не видно.

– Так я сейчас… позову… – радостно улыбалась женщина. – А вы… вы дети его?

– Я не дети, – строго поправила незнакомку баба Нюра. – Я его жена. Законная!

– Вы-ы? – вытаращилась женщина. – Ой… А меня Любой зовут. Ну так… я ж его позову… Миша! Миша-а! К тебе жена приехала!.. Сейчас он подойдет. А я… я соседка, ну и… помочь иногда, сварить, состирнуть… Вот, носки ему стираю… А вы в дом проходите, вы же голодные, наверное? У нас тут и борщ, только в обед сварила, и вот гусик… вчерашний, правда, вдвоем-то мы его вчера не осилили… Проходите!

– Да уж, конечно, пройдем… Спасибо, что пригласили… нас в наш же дом! – недовольно высказывала Элеонора Юрьевна, решительно распахивая двери.

Дача у Коровиных была хоть и не новой, но большой. Михаил Иванович строил ее сам, надеялся, что здесь будет много-много детишек, что сын с невесткой станут тут частыми гостями, внуки будут приезжать, отдыхать от города, а правнуки и вовсе поселятся на все лето.

Из большой комнаты на первом этаже выходили еще три комнатки поменьше – на каждую семью, как думалось хозяину, а второй этаж и вовсе был одной здоровенной комнатой без всяких перегородок. Здесь Элеонора Юрьевна сначала мечтала сделать зимний сад, но так как зимой на дачу она не приезжала, то идея погибла. Кухня же находилась на застекленной веранде.

И сейчас все это блестело чистотой, свежими шторками, выскобленными полами, на форточках была заботливо прикреплена кнопками марля, чтобы мухи не докучали.

Люба сейчас крутилась по дому, пытаясь угодить каждому:

– Садитесь, я быстренько все подогрею… Погодите, сейчас самогоночки налью… Миша! Ну где ты?!

– Миша? – чуть не парализовало Элеонору Юрьевну. – Детка, это вы как же так почтенного отца семейства?.. Да как у вас…

– Мама, ну тише ты, а то вообще никогда отца не дозовемся, – прошипела Мария Адамовна, и баба Нюра стала пыхтеть, отвернувшись к окну.

Миша явно не торопился. А на столе, между тем, уже появились тарелки с ароматным борщом, небольшие тарелочки с розовым деревенским салом, тут же нашлось место и для сметаны, творога, в печи подогревался гусь. Ни о какой сервировке и речи не велось, зато все было свежим, вкусным и так и просилось в рот.

– Наверное, у соседа гостит, – объяснила женщина. – Они такие приятели! Вон, дом через дорогу… А вы садитесь, кушайте.

Гости не заставили себя упрашивать. Правда, дамы от этого любезнее не стали.

– И что же вы, вот так каждый день… здесь околачиваетесь? – не смогла сдержаться баба Нюра. – И как ваш муж на это смотрит?

– Да никак, – отмахнулась женщина. – Нету у меня его. У нас тут на всю деревню только пять мужиков, да и то… пьют все, как собаки, никого путяшного… А вот ваш Михаил Иванович! Ну такой молодец, такой молодец: чего ни попросишь, вмиг сделает. Курятник мне новый построил, обещал еще свинарник подправить…

– Некогда ему, – буркнула Элеонора Юрьевна. – Он со своим свинарником никак разобраться не может.

– Мама, что ты, право… – чуть покраснел Иван Михайлович, потянулся за самогоночкой и кокетливо стрельнул глазами на сбитую, румяную женщину. – Ну что, Любочка, за знакомство?

– Да, Любочка, – не выдержала уже и Мария Адамовна. – Мы выпьем. А вы… того… ступайте уже. Все равно сегодня Михаил Иванович вам никакой свинарник строить не будет. Так где, вы говорите, он сейчас?

– У соседа, наверное, – растерялась Люба. – Да ведь только что тут был!

– Машенька, – усмехнулась баба Нюра. – ну что ж, ты думаешь, Михаил станет докладывать всяким соседкам, куда он уходит? Ты прямо меня насмешила. Он же и дома-то не говорит, куда пошел.

– Да нет, ну что вы… – пожала плечами Люба. – Миша всегда говорит, куда он уходит. Ну, чтоб я не волновалась. А сейчас чего-то…

– Ну вот что, любезная, – треснула ложкой о тарелку баба Нюра. – Ступайте к себе домой и волнуйтесь там! А мы… Мы у себя на даче хотели бы отдохнуть без посторонних. Ступайте!

Люба фыркнула, дернула плечом. Но спорить не стала, поднялась и вышла.

– Мама, ну как же так можно? – искрился справедливым негодованием Иван. – Женщина тут… накормила нас, приютила… Да ты посмотри, какой здесь порядок! Везде все блестит! Все прибрано, все…

– Ой, недотепа-то… – со вздохом покачала головой мать. – Все у него прибрано! Твой отец, я смотрю, уже прибран… к надежным рукам! Вот окрутит сейчас его эта молодка, чего делать-то будем?

Иван Михайлович подергал бровями. Ну-у… с одной стороны, и не совсем плохо, если отец в свои года урвал такую вот кралю – и тебе борщ с порога, и самогоночка, очень понимает мужчин эта Любаша… Хотя мать жалко, конечно. Но… отец столько лет уже живет на даче… маменька, наверное, привыкла без него обходиться…