Читать книгу "Контрмеры - Анатолий Нейтак"

В тот же момент стайгеры прекратили обстрел. Пятеро хищно спикировали на те капсулы, какие больше приглянулись их пилотам, а шестой, пожадничав, уцепил силовыми захватами целый катер — да так ловко, что в процессе поимки начисто срезал у того внешние части двигателей. После чего оба звена вместе с добычей ушли в длинный прокол и вынырнули снова всего в трёх мегаметрах от «Росомахи».

«Отличная работа, — подумал полный адмирал. — Осталось принять птичек на борт…»

Стайгеры покидали носитель, ныряя в прокол. Но вернуться на борт лаутов таким же образом они не могли. Подобный трюк был слишком опасен. И хотя немало пилотов похвалялось, что его/её лучший друг/подруга как-то раз на спор «сделал это», иначе говоря, «как взлетел, так и сел», — на практике почти никто и никогда не пытался повторить легендарный манёвр. Чтобы оправдать хулиганство аса, обстоятельства должны были сложиться поистине экстраординарные.

А на этот раз «птички» прибыли с грузом…

«Ничего, — подумал Меран Ликс, выплывая из трансовой сверхчувствительности. — Эти точно справятся. Легко!»

…Открыть глаза. Осмотреться.

Ага.

— Сарина Келл Морайя?

— Да, Высший.

— Наслышан.

На это замечание девушка не ответила. Собственно, ответа от неё и не требовалось.

Меран Ликс Техат чуть прищурился, фокусируя внимание.

Невысокая. Неяркая. Внешний вид и впрямь на удивление… серый. Но когда Владеющие высоких рангов обращали много внимания на внешность? То, что внутри — важнее; а внутри у Сарины Келл полыхало

сияло

трепетало

билось в десятке различных ритмов

средоточие мощного и яркого пси. Эту мощь, эту яркость не могли по-настоящему притушить ни усталость, бросающаяся в глаза, несмотря на маскирующие усилия полутьмы, ни какие-то жёстко контролируемые чувства, скрытые за плотными ментальными щитами. Пожалуй, лишь жёсткость самоконтроля, доходящая до поистине пугающей интенсивности, не нравилась Высшему в этой молодой Владеющей.

«Готова получить седьмой ранг. Взойти на вершину, приобщиться к двуединой истине.

Так рано!

Но она действительно готова… все основные признаки в наличии. Старина Энар Итиари воспитал достойную наследницу.

Но меньшего он бы не сделал, верно? Иначе он не являлся бы одним из лучших».

— Скажи мне, дочь Морайя, — Меран Ликс Техат произнёс это совершенно иначе, чем Аниэр Литто Эссори произносил «дочь Энара», — чем ты хочешь заняться в ближайшем будущем?

Если адмирал ждал просьбы о предоставлении отдыха, то её не последовало. Равно как просьбы о подтверждении степени Владения пси или иной, ей подобной. То, что Сарина могла и привыкла контролировать сама, а также то, что составляло долг вышестоящих — упоминания об этом в её понимании были лишними. О переводе в лётный состав одного из истребительных звеньев группы она также не попросила, хотя шанс был исключительный.

— Как дочь Морайя, — почти незаметное выделение, — я хотела бы заняться пленными тихэру. Учить их, одновременно изучая — это, на мой взгляд, самое нужное и интересное занятие на данный момент.

— Хорошо. Тогда приступай.

Выражая благодарность, Сарина поклонилась.

— Могу ли я также принять участие в изучении тихэру?

Вот этого вопроса адмирал не ожидал.

— Высшая Ран'холь?

— Я хочу лишь понаблюдать. У меня нет намерения вмешиваться, но держать глаза широко открытыми — мой долг.

— Если таково ваше желание, я не стану препятствовать, — сказал Меран Ликс. — На территории виирай вы вправе делать всё, что сочтёте уместным, и не мне оспаривать это право.

— Благодарю вас, адмирал.

— Не за что, посол.

Оперативная группа «Бумеранг» словно проваливалась сама в себя. Умалялась. Съёживалась. Такое ощущение у стороннего наблюдателя могли создать возвращающиеся на борт лаутов стайгеры.

Однако в процессе была и незавершённость. Далеко не все стайгеры вернулись в свои вакуумные колыбели за силовыми стенами. Часть ушла в прокол, чтобы вынырнуть в разных точках системы, а потом медленно поплыла, дрейфуя в пространстве вдоль линий гравитационного поля и собирая информацию. Дежуря. Наблюдая. Некоторое время спустя эти стайгеры сменила следующая группа наблюдателей; отдежурившие отправились к носителям для того, чтобы пилоты могли отдохнуть, а их машины — пройти профилактику или, при необходимости, текущий ремонт.

Но к тому времени в системе остались только два лаута из состава сине-белой эскадры. «Росомаха», нырнув в скрученное пространство прокола, отправилась к сердцу Большого Узора.

— Морайя.

— Эссори?

Сарина позволила себе утомлённо-недовольный тон. А что уж там скрыто за этим тоном и за многослойными щитами… пусть гадает.

— Ты примешь меня в свою исследовательскую группу?

Вот так, прямо и просто. Настолько прямо и просто, что Сарина, зная Аниэра (или думая, что знает), немедленно заподозрила подвох.

— Зачем тебе это нужно?

Отпрыск ген-линии Эссори ухмыльнулся.

— Чисто шкурный интерес, — ответил он. — Да ты ведь и сама уже сообразила, что к чему. Ты всегда была умненькой… для своих лет. А я, как и ты, читал кое-какие материалы о контактах с иными расами. Те виирай, которые обнаружили мелькарийцев; те, которые обнаружили танириан; те, кто вступил в контакт с жителями системы Рах-Диар… все они вошли в историю. И я тоже хочу войти в историю. Хотя бы с чёрного входа, если с парадного не выйдет. Я не настолько гордый, чтобы прозевать свой шанс.

— Вот как.

— Ну да. Считаешь, моё желание предосудительно?

— Нет. У меня другой вопрос. Почему ты обратился со своим предложением помощи именно ко мне, а не к адмиралу?

— Зачем беспокоить Высшего такими мелочами? К тому же он дал тебе фактически неограниченные полномочия.

— Неубедительно. Ты что, ухитрился поссориться с адмиралом?

— Я похож на больного? Ссориться с Высшим… ха!

Сарина не шевелилась, молчала и ждала. Беззвучно, но красноречиво. Аниэр Литто Эссори быстро сообразил, что без ответа — причём ответа прямого и честного — в исследовательской группе ему не быть.

Прямота и честность ему никогда не нравились. Но именно поэтому ответ, который он сумел из себя выжать, прозвучал на редкость откровенно:

— Никто ни с кем не ссорился. Адмирал просто меня невзлюбил.

Сарина мысленно хмыкнула.

«Понятно. Значит, в отношении данного образчика „деревяшек“ Высший вполне солидарен со мной. Мелочь, а приятно».