Читать книгу "Отстаньте от людоеда! - Светлана Лаврова"

— Минуточку, — подскочил какой—то запоздавший царевич. — Извините, я задержался.

— Ничего не могу сделать, — развёл руками папа, — обеденный перерыв. Ты не в курсе, парень, где тут ближайшая столовка?

— Так это… того… — замялся царевич. — Нету у нас трактиров для людоедов.

— Да я не гордый, и обычную еду могу употребить, — великодушно сказал папа.

— Тут вообще никакого жилья нет, дикие места, полное безлюдье.

— Ага, безлюдье, с утра толпы, как в автобусе в час пик, — проворчал папа. — И есть хочется… И ребенок некормленый.

— Собственно говоря, я могу предложить разделить мою скромную трапезу, — нерешительно предложил царевич — Мне Баба Яга много чего в торбу насовала.

— Да? — обрадовался папа. — Ну, спасибо. А у нас земляника есть в неограниченном количестве. Устроим пикничок.

Царевич разложил на вышитом полотенце краюху хлеба, масло, творог, варёную курицу и туесок мёда.

— Замечательно, — одобрил папа. — Тебя как звать-то, царевич?

— А я не царевич, — сообщил парень. — Я — Андрей-стрелок. Из простых мы.

— Леська, не макай курицу в мед, — сказал папа.

— Она же вареная, ей уже ничего не повредит, — сказала Леська. — Я понимаю, если б я живую курицу в мед окунала. Дядя Андрей, а конфет у вас нет? А то мама мне велела не объедаться конфетами, а их нет. И расскажите чего-нибудь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Андрей-стрелок оказался очень милым молодым человеком, но невезучим, каких мало. За трапезой он рассказал, как не везло ему в юности с девушками, и он с горя женился на какой—то случайной знакомой голубке. Правда, голубка попалась сознательная, тут же превратилась в женщину, но тут пришла другая беда. Позавидовал царь, что у Андрея-стрелка такая оригинальная жена птичьего племени и решил отобрать её у мужа. Он постоянно посылал Андрея-стрелка в заграничные командировки (то на тот свет, то за котом Баюном), а в этот раз вообще велел принести то-не-знаю-что, а за невыполнение грозил голову с плеч. Чтобы, значит, в отсутствие папаа жену к себе переманить или (в случае летального исхода) на вдове жениться.

И где искать то-не-знаю-что, ни Андрей-стрелок, ни жена его Марья не представляли. Семья рушилась, и ничего нельзя было сделать.

— Папа, помоги человеку, — попросила Леська. — Только я уже большая, сказку про Андрея-стрелка читала давно и не помню, что означает «то-не-знаю-что».

— Я тебя взял с собой как знатока сказок, а ты… — проворчал папа. Потом расстегнул браслет электронных часов, снял их с руки и протянул Андрею-стрелку:

— Возьми.

— Это что? — не понял Андрей-стрелок.

— Это то-не-знаю-что, — пояснил папа.

— О-о-о, — с уважением протянул Андрей-стрелок. — А для чего оно?

— Не скажу, — сказал папа. — Если ты будешь знать, что это такое, то это уже не будет то-не-знаю-что. Возвращайся к царю и не сомневайся: он даже не представляет, что это такое.

Андрей-стрелок поблагодарил и отправился обратно, но было видно, что он очень не уверен в том, что из этого выйдет. А зря. Как показали дальнейшие события, царь не смог догадаться, что это такое, отстал от Андреевой жены и всё свободное время проводил в диспутах о назначении того-не-знаю-чего. Вот однажды собрал он всех мудрецов своего царства и сказал: «Кто дознается, что это такое, тому отдам полцарства и бочку солёных рыжиков в придачу». И тут появился Ходжа Насреддин и сказал …

Впрочем, это уже совсем другая сказка.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Без часов время определить было трудно, но по приблизительным подсчётам оно приближалось к двум часам пополудни.

— Пора перебираться в сказку «Мальчик-с-пальчик», — сказал папа. — Нельзя опаздывать, еще подведем соседа.

— Погоди, вон кто-то скачет, — заметила Леся трёх всадников.

Всадники на чахлых лошадках подъехали ближе. Это были странного вида мужичонки в красных кафтанах, с чернильницами, привязанными к поясам и гусиными перьями за ухом. Из-за перьев они смахивали на трёх сбрендивших Чингачгуков.

Они спешились, и один из них достал из шапки какую-то бумагу и начал читать скрипучим голосом:

— Указ. Во оноже число некоего месяца сего года получена жалоба от Афиногена-царевича на Людоеда. Что якобы означенный обязанности свои благолепно не справляет, никого из нуждающихся в сём не ест, а праздно на травке валяется и при вопросах врально отговаривается пустыми причинами, как-то животной болестью або поносом неприличным. Поелику повелеваем учредить комиссию из трёх достопочтенных дьяков примерной нравственности, дабы проверили они сей донос и бездельника Людоеда наказали с пристрастием. Царь (подпись неразборчива).

Дьяк закончил читать и подбоченился, сделав паузу, видимо, чтобы подсудимый понял всю серьёзность ситуации. Но это он сделал зря, потому что папа тут же вклинился в паузу:

— Так-так. Это вы, значит, комиссия?

И глаза его загорелись нехорошим блеском.

— Да, мы комиссия, — уверенно ответил дьяк и хотел ещё что-то воспитательное добавить, но папа перебил:

— Ах, как замечательно, — и облизнулся.

— Как я люблю комиссии, — и облизнулся снова.

— Вот уж комиссию я точно съем! — облизнулся он в третий раз и вдруг бросился на дьяка и укусил его за палец! Дьяк заорал не своим голосом, а папа снова укусил его, по-моему, за нос или ещё куда-то, потом бросился на второго дьяка… Комиссия, не разбирая дороги, бросилась врассыпную, за дьяками мчались их изумлённые лошадёнки и никак не могли догнать. Папа выплюнул откушенную пуговицу и сказал, отдуваясь:

— Ты не поверишь, какой у этих бюрократов мерзкий вкус. Жаль, что разбежались, я бы их точно загрыз. Такой случай выпал хоть с одной комиссией разобраться. Еще бы этого, Афиногена-ябеду сюда…

Потом папа вспомнил о воспитании и смущенно сказал Леське:

— Вообще-то кусаться нехорошо и даже неприлично. Но…

— Но ябед можно, — закончила за него Леська.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Разбираясь с комиссией, папа и Леська порядком подзадержались и решили скосить угол. Дорога делала приличную загогулину вокруг луга, и если шагать по лужку напрямик, кратчайшим путём, они должны были значительно сократить расстояние до камня с надписью.

Как и все кратчайшие пути, лужок оказался с сюрпризами. Сначала Леся по колено провалилась в болотце и, что хуже всего, утопила в нём казённый тапок. В ужасе от гибели государственного имущества Леська чуть не бросилась туда сама, но болотце забурлило, и из зловонной тины высунулся озадаченный Водяной с великолепной фиолетовой шишкой на зелёной лысине. Видимо, его контузило леськиным тапком. Леська захихикала. Водяной поворчал, но вредничать не стал, нырнул за тапком и отдал его Лесе.