Читать книгу "Охотница. Пробуждение - Марли Гибсон"

Мама поставила коробку на кровать.

— Папа купил это в надежде решить твою небольшую… проблему.

Если только это не чугунная сковородка, которой я смогу ударить себя по голове и потерять сознание на несколько блаженных часов, мне не интересно. Ооо, может, это тот самый современный кондиционер, который папа обещал установить в каждой комнате этого суперстарого дома? Урааа!

— Посмотри!

Мама вытащила из коробки белый прибор, напоминающий большую колонку.

— Это поможет тебе уснуть.

Нахмурившись, я прочла надпись на коробке:

— Звуки жизни четыреста сорок?

Мама развернула длинный шнур и подключила прибор к ближайшей розетке. Машина зажужжала, и комнату наполнили слабые статические шумы.

— Это генератор белого шума. Он здорово помогает людям с бессонницей.

— А они разве не для младенцев? — поинтересовалась я. Меня терзали смутные сомнения в эффективности этой штуки.

Махнув рукой, мама ответила:

— Младенцев, взрослых — не имеет значения. Они подходят для всех людей с сомнипатией.

Ну, вот. Опять медицинский жаргон.

— С чем?

— С нарушениями сна.

— Мам, сомневаюсь, что у меня… — на этих словах я прикусила язык. Я ведь понятия не имею, что со мной происходит.

Мама поставила прибор на тумбочку и вытащила из коробки инструкцию.

— Оп! Ты только послушай. «Устройство «Звуки жизни четыреста сорок» имеет три программы: Звуки матки, Сердцебиение и Колыбельная. Эти умиротворяющие звуки очень благоприятно действуют на новорожденных, создавая ощущение покоя и безопасности». И смотри, Кендалл, здесь есть таймер и регулятор громкости. Эту машинку можно даже брать с собой в поездки.

Ага, потому что каждой девушке просто не терпится придти на вечеринку с идиотской штукой, напоминающей детский монитор! (Это прибор, позволяющий родителям в любой комнате слышать, что происходит в детской.)

— Не думаю, что звуки матки актуальны в моем возрасте.

Сразу видно, что мама расстроилась. Я все время забываю, что и ей переезд дался нелегко. Ей пришлось бросить работу в детской реанимации мемориальной больницы Норс-Вестерн и устроиться простой медсестрой к единственному (ладно, не единственному) в городе доктору. Пора мне научиться следить за собой.

Я через силу улыбнулась.

— Извини. Спасибо за генератор. Я обязательно его включу.

Почему бы и нет? Что я теряю?

Мама встала и подоткнула мне одеяло. Годы работы в больнице научили ее так заправлять все уголки, что я оказываюсь практически пленницей собственной кровати. Затем она поцеловала меня в лоб.

— Попробуй уснуть, милая. Завтра — важный день.

— Я знаю, мам.

— Очень скоро у тебя будет много новых друзей, и все в школе тебя полюбят.

— Надеюсь. — Хотя у меня полно друзей в Чикаго. — Я просто не хочу сильно выделяться. — По крайней мере, я на это надеялась, представляя, как через несколько часов войду в здание, полное незнакомцев.

— Сделай глубокий вдох, Кендалл. Помолись и расслабься, — прошептала мама. — Я уверена, что все твои проблемы только из-за стресса. С началом школьного года все придет в норму.

— Спасибо, мам.

Хотя о какой норме мы говорим? Больше никаких игр «Кабс». Или «Медведей», или «Черных Ястребов», или «Быков». Больше никаких фильмов в Сенчури Лэндмарк и хот-догов с Винер Серкл. Больше никаких парадов и зеленой реки в день Святого Патрика. Больше никаких подъемов на Сире Тауэр, чтобы насладиться видом. Больше никаких походов на запись шоу Опры вместо уроков. Больше никакого ресторана «Чикаго Чоп Хаус» с лучшими стейками на планете. Больше никакой Марджори. Больше никаких…

У двери мама обернулась.

— Если проблемы со сном продолжатся, я отведу тебя к врачу, чтобы он прописал снотворное.

Это не угроза. Просто план дальнейших действий.

Не хочу я превращаться в подростка-неврастеника, сидящего на десятке разных лекарств. Я хочу быть нормальной девушкой, которая ходит в школу, тусуется с подругами, смотрит слишком много сериалов, часами болтает по мобильнику и строит грандиозные планы на будущее. Я ведь немного прошу?

Оказывается, мама все еще в комнате.

— Засыпай, милая. И не забудь помолиться.

С этими словами она выключила свет и закрыла за собой дверь.

— Никогда не забываю.

Мама помешана на религии, которая с самого начала была важной составляющей нашей семейной жизни. Я отношусь к этому с уважением.

Я с трудом выпутываюсь из устроенной мамой одеяльной тюрьмы. Из генератора белого шума раздаются негромкие звуки. Плавные уш, уууш, ууууууш и, правда, убаюкивают. Признаю, что-то успокаивающее в этом есть. Вдруг сработает? Я поворачиваюсь на живот и принимаю свою любимую позу для сна: одна рука под подушкой, а другая сверху — обнимает ее. Закрыв глаза, я сосредоточиваюсь на глубоком, ровном дыхании. Вдох через нос, выдох через рот. Этому фокусу я научилась вместе с Марджори прошлым летом. Мы тогда кучу времени провели на фестивале йоги в Чикаго. Вдох через нос, выдох через рот. Вдох. Выдох. Повторяем.

Через некоторое время я уже балансирую где-то на грани сна. Чтобы ускорить процесс, начинаю мысленно повторять Шекспира (люблю я старика, что тут поделаешь). И вот я лежу на мягких подушках, погружаясь в пучину столь необходимого забытья, и вдруг, могу поклясться, слышу шепот.

— Я здееееесь.

Я с трудом открываю глаза.

— Я здееееесь.

— Кейтлин, если это ты, я тебя прибью, — бурчу я, отдирая лицо от подушки и проклиная свою глупую младшую сестру. — Это ведь ты?

— Нееееееет…

Ладно, что за… От страха у меня все волосы встают дыбом. Я медленно поднимаюсь, оглядывая все углы.

— Кто здесь? — твердым голосом спрашиваю я.

Ничего. Тишина. Только шумит генератор.

Через минуту мое сердцебиение успокаивается. Страх исчезает, но на его место приходит злость. Уверена, это Кейтлин надо мной издевается. Порой она бывает такой дурой.

Я снова удобно устраиваюсь на подушке и возобновляю дыхательные упражнения. Вдох через нос, выдох через рот. И тут шепот возвращается.

— Я здееееесь.

Я вскакиваю и включаю свет.

— Ну, все! Ты меня достала!

Только в комнате никого нет. Ни Кейтлин. Ни мамы. Только мой огромный плюшевый медведь Сонома сидит в кресле-качалке у кровати и смотрит на меня так, словно я сошла с ума. Генератор белого шума на тумбочке продолжает невозмутимо выплевывать умиротворяющие звуки ууушш. Может, сделать громче? Тогда все посторонние звуки исчезнут. Все равно, это, скорее всего, телевизор в родительской спальне.