Читать книгу "Лебединая песнь. Книга 2. Страна мертвых - Роберт МакКаммон"

— Вот бобы, — нервно сказал Расти, предлагая их мужчине. Он заметил, что винтовка прислонена к очагу, как раз в пределах досягаемости, если старик решит прибегнуть к ней.

Банки бобов были приняты, и старик отдал их женщине. Она нервно глянула на Джоша и потом ушла в заднюю часть дома.

Расти стянул свои перчатки и пальто, положил их на стул и снял шляпу. Его волосы стали почти седыми, особенно белыми они были на висках, хотя ему было только сорок лет. Его борода клином стала с проседью, шрам от пули бледнел на щеке. Он стоял перед камином, наслаждаясь его замечательным теплом.

— У вас здесь хороший огонь, — сказал он. — Наверняка прогонит дрожь. Старик все смотрел на Джоша.

— Вы можете снять это пальто и маску, если хотите.

Джош выбрался из пальто. Под ним он носил два толстых свитера, один под другим, но не сделал ни движения, чтобы снять черную лыжную маску.

Старик подошел ближе к Джошу, потом резко остановился, когда увидел серую опухоль, загораживающую правый глаз гиганта.

— Джош — борец, — быстро сказал Расти. — Мефистофель в маске — это он! Я — фокусник. Понимаете, мы — странствующее шоу. Мы ездим из города в город и выступаем за то, чтобы нам дают люди. Джош борется с любым, кто захочет победить его, и если этот другой парень бросит Джоша к своим ногам, у всего города — бесплатное представление.

Старик отсутствующе кивнул, его взгляд был прикован к Джошу. Вошла женщина с жестянками, которые она открыла и вывалила их содержимое в котелок, потом помешала варево деревянной ложкой. Наконец старик сказал:

— Похоже, что кто-то все-таки разбил вам морду, мистер. Полагаю, что у города было бесплатное представление, а? — Он ухмыльнулся и засмеялся высоким, кудахчущим смехом. Нервы Расти как-то успокоились; он перестал думать, что сегодня будет какая-то перестрелка. — Я принесу нам котелок с кофе, — сказал старик и вышел из комнаты.

Джош подошел, чтобы погреться у огня, и женщина стремительно отшатнулась от него, как будто он разносил чуму. Не желая пугать ее, он пересек комнату и встал у окна, глядя на море пней и на одиноко стоящее дерево.

— Меня зовут Сильвестр Мууди, — сказал старик, возвратившись с подносом и неся на нем коричневые глиняные кружки. — Люди называют меня Слай, в честь того парня, который умел делать все в той многосерийной потасовке.

Он поставил поднос на маленький сосновый столик, потом подошел к каминной полке и взял толстую асбестовую перчатку. Надев ее, он протянул руку в камин и снял с гвоздя, вбитого в заднюю стену, обожженный металлический кофейник.

— Хороший и горячий, — сказал он, и начал разливать черную жидкость в чашки. — Молока или сахара у нас нет, так что и не просите. — Он кивнул на женщину. — Это моя жена, Карла. Она всегда нервничает по поводу незнакомцев.

Расти взял одну из горячих чашек и выпил кофе с огромным удовольствием, хотя жидкость была настолько крепкой, что могла бы свалить Джоша в борцовском матче.

— Почему одно дерево, мистер Мууди? — спросил Джош.

— А?

Джош все еще стоял у окна.

— Почему вы оставили это дерево? Почему не срубили его, как и остальные? Слай Мууди взял чашку кофе и подал ее замаскированному гиганту. Он очень старался не смотреть на исполосованную белым руку, которая приняла чашку.

— Я живу в этом доме около тридцати пяти лет, — ответил он. — Это долгое время для житья в одном доме, на одном куске земли, а? О, у меня было отличное кукурузное поле вон там, сзади. — Он махнул в сторону задней части дома. — Мы выращивали немного табака и несколько грядок бобов, и каждый год я и Джинетта выходили в сад и… — Он остановился, заморгал и глянул на Карлу, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, явно шокированная. — Извини, дорогая, — сказал он. — Я имею в виду, я и Карла выходили в сад и приносили оттуда корзины прекрасных овощей.

Женщина, кажется, удовлетворенная, перестала помешивать в котелке и вышла из комнаты.

— Джинетта была моя первая жена, — объяснил Слай в полголоса. — Карла появилась примерно через два месяца после того, как все это случилось. Когда я однажды шел по дороге к ферме Рея Фитерстоуна — это около пяти миль отсюда, полагаю, — я наткнулся на машину, которая съехала с дороги и стояла, наполовину обгоревшая, в сугробе. Ну, там был мертвый мужчина с синим лицом, а рядом с ним женщина, почти мертвая. На ее коленях лежал труп французского пуделя с выпущенными кишками, а в руке она сжимала пилку для ногтей. Я не хочу рассказывать вам, что она сделала, чтобы не замерзнуть. Так или иначе, она была настолько сумасшедшей, что не знала ничего, даже собственного имени или откуда она. Я назвал ее Карла — как первую девушку, которую я поцеловал. Она просто осталась, и теперь она думает, что живет на этой ферме со мной тридцать пять лет. — Он покачал головой, его глаза потемнели, и к нему вернулись часто посещавшие его мысли. — Тоже забавно — та машина была «Линкольн Континенталь», и когда я нашел ее, она была увешана бриллиантами и жемчугом. Я сложил все эти побрякушки в коробку из-под обуви и продал их за мешки муки и бекон. Думаю, что она никогда не увидит их снова. Приходили люди и растащили части машины, одну за одной, так что ничего не осталось. Так лучше.

Карла вернулась с несколькими мисками и начала ложкой разливать в них варево.

— Плохие дни, — мягко сказал Слай Мууди, глядя на дерево. Потом его глаза начали проясняться, и он слабо улыбнулся. — Это моя яблоня! Да, сэр! У меня был яблоневый сад прямо за этим полем. Собирал яблоки бушелями, но после того, как это случилось и деревья умерли, я начал рубить их на дрова. Ведь не хочется идти слишком далеко за дровами в лес, ах-ха! Рей Фитерстоун замерз до смерти в сотне ярдов от своей собственной парадной двери. — Он на мгновение остановился, потом тяжело вздохнул. — Я посадил эти яблони своими собственными руками. Смотрел, как они росли, смотрел как плодоносили. Вы знаете, что у нас сегодня?

— Нет, — сказал Джош.

— Я веду календарь. По одной метке каждый день. Извел множество карандашей. Сегодня — двадцать шестое апреля. Весна. — Он горько улыбнулся. — Я вырубил их все, кроме одного, и бросал в огонь полено за поленом. Но будь я проклят, если смогу ударить топором последнее. Черт меня побери, если я смогу.

— Еда почти готова, — объявила Карла. У нее был северный акцент, совершенно отличный от тягучего миссурийского говора Слая. — Идите есть.

— Постойте. — Слай посмотрел на Расти. — Помниться, ты сказал, что ты с двумя друзьями?

— Да. С нами еще путешествует девушка. Она… — Он быстро взглянул на Джоша, потом обратно на Слая. — Она в сарае.

— Девушка? Ладно, парень! Веди ее сюда, пусть она поест горячей пищи!

— Гм… Я не думаю…

— Иди и приведи ее! — настаивал он. — Сарай — не место для девушки.

— Расти? — Джош вглядывался в окно. Быстро опускалась ночь, но он еще мог видеть последнюю яблоню и фигуру, стоящую под ней.