Читать книгу "Найди свою звезду - Кэтрин Полански"

Когда Энн изложила родителям свой план, мама попыталась ее отговорить. Отец в дискуссии участия не принимал, хотя всем своим видом не одобрял эту затею. Мать же пустила в ход массу убийственных аргументов от «как ты одна будешь в чужой стране» до «как мы тут будем без тебя».

— Мама, я уже не маленькая! — наконец взорвалась Энн, не выдержав упреков. Часть из них была справедлива: затея смотрелась чистой воды авантюрой, однако девушка и не думала отказываться от своей задумки. Она понимала, что если сейчас не уедет, то ей придется вообще отказаться от мечты о журналистике, закончить экономический факультет какого-нибудь колледжа и засесть менеджером в провинциальной фирме по продаже подгузников. — Вы сами говорили мне, что это моя жизнь и я могу делать с нею все что угодно! Я хочу уехать работать в Европу! Пожалуйста! Это для меня очень важно!

После полуторачасовых уговоров Дайана махнула рукой, и семья Лейси начала паковать багаж Энн для отъезда Европу.

Скромный отец, у которого, оказывается, повсюду были связи, позвонил своему старому школьному товарищу, который нынче жил и работал в Кёльне. Этот чудесный человек подыскал для Энн квартирку во Франкфурте — правда, очень маленькую и на окраине, зато дешевую. Энн не рассчитывала, что вначале у нее будет большая зарплата, и потому собиралась экономить деньги. Родители и любимая подруга Черри со слезами проводили юную авантюристку в аэропорт, и мисс Лейси, будущий великий корреспондент, отправилась навстречу судьбе.

2

Сентябрьский Франкфурт приветствовал Энн холодным дождем и туманом. Девушку встречал тот самый одноклассник отца — Роджер Пауэлл. Он оказался лысым и невысоким джентльменом, в английской речи которого уже явственно проскальзывал немецкий акцент.

— Мисс Лейси, рад с вами познакомиться! — Пауэлл крепко пожал Энн руку, перехватил сумку и повел девушку к парковке. — Как долетели?

— Спасибо, отлично. — Энн старалась выглядеть бывалой путешественницей. — Только не ожидала, что будет так холодно. В Лондоне погода лучше.

— Думаю, дня через два теплая европейская осень вернется. — Мистер Пауэлл распахнул перед Энн дверцу «пежо». — Прошу!

Вечерний Франкфурт понравился Энн. Он был очень… живой, что ли. Настоящий. В нем чувствовался ровный пульс, как, например, в Лондоне. И хотя дождь разогнал большую часть прохожих, витрины светились празднично, а небоскребы сверкали огнями, словно модные новогодние елки в стиле хай-тек. Энн сидела в теплой машине, слушала болтовню мистера Пауэлла и улыбалась.

Квартирка на пятом этаже оказалась крошечной: комната, ванная, туалет и закуток, где стояла плита и микроволновка — импровизированная кухня. Единственное окно выходило во двор, где уныло мокли под дождем одинокие качели. И все равно Энн тут понравилось. Это был ее первый личный дом, пусть и арендованный.

— Конечно, не бог весть что, — извиняющимся тоном произнес мистер Пауэлл, — но вы сами просили подыскать вариант подешевле.

— Все в порядке, — успокоила его Энн.

Пауэлл познакомил ее с квартирной хозяйкой, оказавшейся добродушной немкой лет пятидесяти. Она говорила с сильным саксонским акцентом, так что часть ее речи Энн не поняла, но вполне смогла усвоить нехитрые правила проживания. Голова шла кругом от новой информации.

Наконец, выпроводив и Пауэлла, и хозяйку, получившую задаток за квартиру, Энн вздохнула свободнее и начала распаковывать вещи.

На следующий же день она отправилась в редакцию «Франкфурт цайтунг» — чего ждать, когда осуществление мечты рядом? Офис газеты оказался достаточно пафосен, чтобы кто-то другой оробел, но закаленная неудачами Энн почувствовала прилив энергии. Впрочем, к большому начальству ее не пустили, и пришлось беседовать со скучным герром Кюнгом, начальником отдела кадров.

— Нет, мисс Лейси, — равнодушным тоном говорил этот реликт, которому было лет семьдесят, что казалось девятнадцатилетней Энн чуть ли не преступлением против человечества. — В данный момент у нас нет свободных вакансий штатных корреспондентов. И внештатных тоже. Если бы вас прислали на стажировку, мы бы вели другой разговор, но, насколько я понял, вы действуете по собственному почину?

— Да. — Энн гордо вскинула голову. — По собственному.

— Тогда, боюсь, мне нечем вас обрадовать. — Герр Кюнг улыбнулся ей впечатляющей акульей улыбкой и намекнул, что разговор окончен.

Энн вышла на улицу, бормоча «ну и ладно». В глубине души она понимала, что весь ее авантюризм бессилен перед суровыми законами делового мира. Взять цитадель с наскока не получилось; что ж, придется пробовать другие пути. Во Франкфурте-на-Майне имеется сотня периодических изданий: от ежедневных газет до ежемесячных глянцевых журналов. В качестве моральной компенсации Энн купила себе в ближайшем магазинчике веселые полосатые носки и отправилась домой пить чай.

Однако через неделю ее радужный оптимизм почти угас. Энн ходила на собеседования, старалась представить себя в лучшем свете, однако наличие мизерного опыта работы отпугивало даже руководителей крохотных газетенок. Энн предложили стать постоянным автором рубрики в газете «Мечта рыболова», но с тем же успехом девушка могла бы не уезжать из родного Саутгемптона. Подработку она, тем не менее, взяла: теперь не следовало пренебрегать даже небольшими деньгами. Привезенные из Англии сбережения стремительно таяли, и Энн приходилось сильно экономить.

Через полторы недели она села и подвела итог: ничего не изменилось. Ошеломляющий Франкфурт оказался в плане трудоустройства не лучше, чем Саутгемптон, но Энн все равно велела себе не сдаваться. То ли в ней заговорило английское упрямство, то ли включилась уже немецкая практичность. Энн позвонила домой, соврала родителям, что устроилась на стажировку в одну из местных газет, а сама отправилась с соседом по барам, чтобы один раз качественно напиться, а потом снова придумать, как обмануть судьбу.

С соседом Энн познакомилась на следующий же день по прибытии во Франкфурт. Оказалось, что студент из Бремена снимает квартиру напротив. Парень оказался высоченный, как каланча, а звали его смешно — Людвиг Кляйн (что означает «маленький»). Он столкнулся с Энн на лестничной клетке, немедленно затеял знакомство и выложил о себе все как на духу: учится на юриста, подрабатывает в музыкальном магазине, а в свободное время играет на бас-гитаре в никому не известной группе. Людвиг понравился девушке, он не распускал руки и не имел никаких далеко идущих планов на ее счет. В выходной день они вместе отправились бродить по городу, куда, как и предсказывал мистер Пауэлл, вернулось почти летнее тепло, и Людвиг познакомил Энн с Франкфуртом.

В тот день, когда Энн захотела напиться с горя и тем самым поставить веху в своей жизни, полной неудач, Людвиг расщедрился и пригласил ее в бар «Пиво и сосиски: братья навек». Там, за стойкой уже чуточку нетрезвая Энн познакомилась с Бертольдом, покорила его английским акцентом и умением выпить три «Клубничных Маргариты» залпом, и была — совершенно неожиданно — принята на работу: у Бертольда только что уволилась официантка, а новую он еще не подыскал. По словам самого Бертольда, он ненавидел проводить собеседования. Симпатичная англичанка, доверчиво рассказавшая ему о своих неприятностях, понравилась хозяину бара, и он предложил ей хорошую работу. В «Пиве и сосисках» работали в основном студенты, Бертольд любил молодежь и считал, что именно «свежая кровь» помогает бару удерживаться в первой десятке самых популярных заведений города…