Читать книгу "Стальная Нелл - Сандра Мэй"

Когда-то у Нелл были мама и папа, дедушка-финансист, шикарная квартира в Сиднее, кукольный дом для Барби и все, что только душе угодно. Потом разразился финансовый и нефтяной кризис, деда хватил удар, папа ушел от мамы и женился на юной фотомодели, а мама уехала в Европу. Одиннадцатилетняя Нелл отправилась в дорогой колледж-интернат, имея за спиной приличную сумму на банковском счете. Честно говоря, она очень плохо помнила первые месяцы обучения. Она была слишком ошеломлена случившимся с ее семьей, а больше всего тем, что оказалась никому не нужна.

Законы интерната одинаковы во всем мире и очень похожи на законы тюремные. Через полгода изнеженная принцесса в кисейном платьице превратилась в озлобленного зверька с вечно разбитыми коленками, злющими зелеными глазищами и презрительно поджатыми губами. О прошлой жизни она больше не вспоминала. Никогда.

Интернат научил ее драться до победы, ценить истинных друзей и презирать изнеженных лентяев. Сумма на счете значительно уменьшилась, однако еще позволила поступить после колледжа в университет Сиднея. Она хорошо училась, потому что знала, что за нее никто ничего в жизни делать не будет. У нее просто не осталось никого, кто бы мог и хотел этим заняться.

Мама растворилась в туманной дали Европы, видимо навсегда, а вот отец объявился, это случилось в самый трудный период жизни Нелл и вызвало у нее только раздражение. Постаревший и сильно сдавший экс-плейбой мялся, жался, пытался попросить у нее прощения, а она стояла, скрестив руки на груди, и сверлила его презрительным зеленым взором, не очень и вслушиваясь в то, что ей пытался сказать предавший ее папа.

Так он и уехал — непрощенным дочерью. И умер через полгода. После его смерти выяснилось, что старый дедушкин дом на побережье теперь принадлежит Нелл, а вот денег на его содержание нет. Она взяла Самого Лучшего Мужчину на Свете и отправилась в родовое гнездо — как она думала, попрощаться с ним навсегда и продать.

На пороге светлого и белого дома, традиционно австралийского, одноэтажного, длинного, с хитроумным воздуховодом под крышей и полом, с плющом на стенах, с черепичной крышей и выскобленными добела деревянными полами — на пороге стояла абсолютно черная курчавая тетка с недовольным выражением лица. Тетка была босая, с трубкой в зубах, а одежда ее состояла из цветастой юбки в оборках и драной футболки с полустершейся надписью “Дип Перпл” на груди. Нелл шагнула навстречу — и тут тетка с гортанным клекотом кинулась ей на шею и принялась причитать и ворковать. Тут-то Нелл и узнала свою няньку, маорийку Матауа. Десять прожитых лет превратили статную красавицу почти в старуху, но угольки глаз горели так же неистово, и жесткие от работы руки обнимали надежно и нежно. А потом старый Фил показался из-за угла, седой, усатый, пахнущий лошадьми и свежим сеном, и в голубых его глазах сияла такая радость, что Нелл заплакала. Впервые за десять лет. И поняла, что вернулась Домой.

Лучший Мужчина остался с Матауа, а Нелл вернулась в Сидней и первые полгода пахала так, что похудела едва ли не вдвое. Собственно, из Сиднея она сразу уехала по контракту — сначала в Японию, потом в Бразилию, Венесуэлу и Мексику по очереди. Следила за ураганами, гонялась за торнадо, работала наравне с мужчинами, зарабатывала деньги и имя, и каждую неделю писала письма, полные любви и нежности, Лучшему Мужчине на Свете.

В среднем четыре месяца в году принадлежали ей лично, и их она проводила дома. Денег хватало, потом неожиданно начала приносить доход ферма, старый Фил приобрел известность в узких, но чрезвычайно богатых кругах конезаводчиков, так как мог управиться с любой лошадью — одним словом, жизнь наладилась. Нелл почти физически ощущала, как одна за другой рвутся стальные струны, натянутые в ее душе, и душа расправляется, становится мягче и свободнее. Впервые за много лет Нелл чувствовала себя совершенно счастливой. Ну… почти совершенно.

Одна струнка еще тянула, где-то там, где сердце, но Нелл научилась ее не замечать. Прошлое похоронено и забыто. Точка. И если говорить о воспоминаниях — то самое лучшее воспоминание о тех днях всегда с ней. Лучший Мужчина на Свете.

Ричард Торп Куинс. Десять лет, зеленые глаза, битые коленки, неукротимый нрав и полное безразличие к благам цивилизации. Белый мальчик, с трех лет росший в буше, среди маори. Ее сын. Ее Бог. Ее смысл, причина и цель. Человечек, над чьей колыбелью юная Нелл Куинс поклялась, что никогда в жизни не предаст своих детей так, как когда-то предали ее.

2

Воспоминания послужили причиной того, что всю дорогу до болота Нелл задумчиво молчала в тряпочку, а лицо у нее было печальным и суровым. Джои, истинный сын маори, немедленно возомнил, что Большая Нелл на него обиделась, и впал в отчаяние. Он шел и горестно бурчал себе под нос, и вскоре Нелл была вынуждена отвлечься от воспоминаний, потому что бурчание Джои заполнило собою весь мир.

Джои был высок, тощ, нескладен, глаза у него отчетливо косили к носу, а руки и ноги были тонкими как спички. Если бы он унаследовал от маори еще и круглое пузо, то производил бы убийственное впечатление — пухнущий от голода туземец в рабстве у белых ученых. Несомненным преимуществом маорийских генов нужно было считать полное отсутствие юношеских прыщей, а также феноменальную способность переваривать все, что чуть-чуть мягче гвоздей и листового железа.

С местными племенами Нелл дружила давно, знала их язык и неизменно помогала, чем могла, когда приезжала в эти края. В свою очередь, маори помогали ей, обеспечивая проводниками и свежей дичью. В тот день, когда ей сосватали Джои, Нелл грешным делом решила, что чем-то насолила вождю, но потом переменила мнение.

В первый день пребывания в лагере Джои съел в одиночку все, приготовленное на четверых, опрокинул в большом бунгало три самых хрупких прибора, рассыпал мешок с мукой и мирно заснул в кустах. На следующее утро, помогая Сэму, лежащему с отверткой под джипом, Джои ухитрился выбить домкрат, в результате чего на вопли Сэма пришлось бежать Нелл и Мелани. Чуть позже, в тот же день, Джои, вообще-то плавающий как рыбка, запутался в сетях и истошно орал, пока его не спасли — для этого опять-таки пришлось бросить работу и бежать на берег. Вечером выяснилось, что Джои удачно опрокинул неплотно закрытую канистру с бензином рядом с крупой, и на ужин у них была только тушенка. Потом Джои заснул, а Мел осторожно предположила, что он ниспослан им свыше для поддержания в тонусе.

— Ей-богу, Нелл, еще пара ходок с горки на пляж и обратно, и я навсегда забуду о своей пояснице. Когда он орал, я думала, он умер.

— Мертвые не орут.

— Да, и его надо вымыть. Мальчонка… попахивает.

— Мертвые не потеют.

— Загробный юмор, Нелли Куинс. Зачем он нам?

— Он проводник.

— Ха! Да по мне здесь гораздо безопаснее заблудиться, чем воспользоваться услугами такого проводника! Что ты сделала вождю, наступила ему на ногу?

— Честно говоря, он даже не скрывал радости, расставаясь с Джои, но меня заверил, что проводник из него отличный.

— Сэм! Какого дьявола ты молчишь?