Читать книгу "Мертвый эфир - Иэн Бэнкс"

— Общаетесь? — задал вопрос Кул.

— Очень редко, — пожал я плечами.

Тут надо было осторожно, потому что мы с Джуди время от времени пересекались, после чего все иногда заканчивалось в постели, несмотря на тот неприятный осадок и то взаимное недовольство, которые обычно остаются после развода. Но мне совсем не хотелось, чтобы об этом кто-то знал, например Джоу или новый дружок Джуди в его полицейской форме. Собственно, это совсем не стоило того, чтобы болтать на такую тему с приятелями. Да и вообще, подобного не случалось вот уже более полугола, так что, кажется, все действительно осталось в прошлом. Может, и к лучшему.

— Вы с Джоу встречаетесь примерно с того самого времени, когда познакомились и мы с Фэй, — пустился в воспоминания Кул.

Джоу теперь находилась на другом конце террасы, она облокотилась на парапет, обращенный к югу, все еще разговаривала по телефону и при этом трясла головой.

— Так давно?

— Да, около восемнадцати месяцев, — Он опять отпил из бутылки и посмотрел невидящим взглядом куда-то сквозь меня и Джоу, — Я думал, вы либо остепенитесь, либо расстанетесь, — произнес он тихо.

Я позволил себе проявить то удивление, которое действительно почувствовал при его словах.

— Почему?

— Кен, твои связи с женщинами редко продолжались дольше полутора лет. В среднем около года.

— Господи, Кул, ты что, вел им учет?

— Нет, — покачал он головой, — у меня просто хорошая память, и я вижу закономерности.

— Ну… — начал я и, возможно, дал бы ему отчасти понять, что наши с Джоу отношения на пороге того, чтобы зайти в тупик, но тут она захлопнула свой мобильник и быстрым шагом вернулась к нам.

— Проблемы? — спросил я.

— Ага, — подтвердила она и чуть не плюнула. — Опять эти мудаки из «Аддикты».

«Аддикта» являлась последней горячей находкой фирмы «Айс-Хаус». Воплощение уловленного момента; их время было здесь и сейчас. Мне вроде как даже нравилось то, что они исполняют: мелодичный английский грандж с оазисами удивительной меланхолии, но из солидарности с Джоу я уже начинал их ненавидеть — такой обычно надежный источник сведений заставлял верить, что они и впрямь самые поганые и вонючие задницы, с которыми кому-либо из нормальных людей только приходилось иметь дело.

— Этот гребаный никчемный сученыш хочет, чтобы я отправилась поддержать их под их сраные локотки, пока этот гребаный супердрагоценный придурок, который только и умеет, что нажимать на кнопку фотоаппарата, будет расставлять их на фоне вонючего «бентли» или чего-то еще в том же роде. Все должно было произойти еще вчера, но этот гребаный болван, видите ли, позабыл мне сказать! — И она пнула парапет ботинком «Док-Мартенс». — Вот сученыш.

— Ты расстроена, — заметил я, — понимаю.

— Кен, пошел ты… — выдохнула она и ринулась в чрево пентхауса.

Я проводил ее взглядом. Пойти следом и попытаться ее успокоить или действительно оставить ее наедине с самой собой, чтобы не вышло еще хуже? Я колебался.

Джоу на минутку остановилась, чтобы перемолвиться с Фэй, которая проходила мимо нее с группкой гостей, а затем ушла. Через пару секунд Фэй уже улыбалась мне и представляла спутников, так что возможность улизнуть и попробовать успокоить мою подругу оказалась упущенной.

— Кен! Думала, ты меня избегаешь.

— Эмма! Если бы… — возразил я, присаживаясь рядом с ней на одну из двух сияющих хромом и кое-где обтянутых черной замшей кушеток, размещенных в одном из главных «объемов».

Мы подняли бокалы и чокнулись.

— Выглядишь потрясно, — сообщил я ей.

Простенькие джинсики, свободная шелковая блуза и ленточка в волосах, как у Алисы из Страны чудес, но Эмма действительно смотрелась классно. Конечно, мы все тогда были подшофе, но дело заключалось, разумеется, вовсе не в том, ничего общего с теми разговорами в подпитии, когда все бабы кажутся красавицами. Она же только слегка приподняла брови.

Эмма была женой Крейга Виррина, моего лучшего друга, с которым мы учились в одной школе в те времена, когда я жил в Глазго; у нас с Крейгом, когда мы ходили в пятый и шестой выпускные классы, образовалась там своя маленькая, состоявшая всего из двух человек команда, но потом он уехал, пошел учиться в Лондонский университет и уже через год обзавелся женой и маленькой дочкой. Тогда как меня злокозненные учителя сделали козлом отпущения под тем надуманным предлогом, что я, видите ли, плохо подготовился к экзаменам, и я остался дома, готовить чай и добывать наркотики для еще более ленивых и беспутных диджеев с радиостанции «Стратклайд-Саунд».

Эмма была и стильная, и забавная, и привлекательная, и все это в той мягкой, милой и ненавязчивой манере, которая свойственна некоторым блондинкам; она всегда нравилась мне до безумия, но все то, что соединяло нас, дало трещинку из-за того печального и заставившего нас терзаться виной секрета, о котором мы, конечно, никому не рассказывали и который состоял в том, что однажды — всего один раз — мы с ней переспали. Когда это случилось, они с Крейгом как раз переживали трудную полосу: он загулял на стороне, она об этом узнала — впрочем, теперь они опять разошлись, вот уже года два как… но все равно. Жена моего лучшего друга — и о чем, черт меня подери, я тогда думал? Следующее утро выдалось, наверное, самым поганым за всю мою жизнь. И ей, и мне стало так стыдно, что попросту не имело смысла притворяться друг перед дружкой, будто все является не тем, чем было на самом деле, — а именно, колоссальной ошибкой.

Похоже, это и есть одна из тех вещей, о которых мечтаешь, чтобы ничего подобного никогда с тобой не случалось. Но из памяти такое не выкинешь, хотя мы и старались сделать это изо всех сил, и только время несколько притупило чув-ство вины, однако все-таки иногда, когда наши с ней взгляды встречались, возникало ощущение, что все произошло только вчера, и нам приходилось отводить глаза. Я жил в нескончаемом страхе, что Крейг может узнать.

Думаю, это отчасти напоминало те случаи, когда мы с Джуди оказывались в одной постели после нашего с ней развода, но здесь присутствовало и нечто совсем другое. Это была еще одна связь, о которой я никому не мог рассказать. Если задуматься, то я вообще не смог бы никому рассказать о большинстве своих связей, интрижек, или как там их еще, — либо по одной, либо по другой причине. И разумеется, я не стал бы никому говорить о своих серьезных делах с Селией — Селией сноровистой, Селией сексапильной, Селией сногсшибательной, — никогда. Бог ты мой, если бы человек поверхностный задумал взять у меня интервью о моей личной жизни, он бы ушел под впечатлением, что во флирте мне нравится привкус опасности, но в данном случае была даже не просто опасность, здесь могло дойти до нешуточной беды, а то и хуже.

В минуты уныния мне порой приходило в голову, что все эти заморочки — а то даже и какая-то одна из них — когда-нибудь могут свести меня в могилу.

— Давненько тебя не видела, — наклонясь ко мне, произнесла Эмма так тихо, что ее слова почти растворились в окружающем нас гвалте.