Читать книгу "Записки сумасшедшего следователя - Елена Топильская"

После десятого класса я недобрала полбалла на вступительных экзаменах на юрфак, постеснявшись написать в анкете, что у меня диплом городской олимпиады по литературе, который дал бы мне недостающие полбалла, и пошла работать секретарем судебного заседания в народный суд, а на следующий год поступила на вечернее отделение юрфака.

Поработав в суде год, я поняла, что являюсь готовым юристом и легко могу сесть в судейское кресло и отправлять правосудие, а уж выступать в качестве адвоката или прокурора – просто как нечего делать.

Еще через год я стала думать, что до готового юриста мне очень далеко, что я ничего не знаю и что университетское образование будет совершенно не лишним.

Не лишним было и созерцание типов, проходивших перед моим секретарским взором в бесконечной череде судебных заседаний. До конца дней своих не забуду женщину, из-за которой муж зарезал соседа. Темпераментный муж-кавказец вернулся из заключения, где пробыл пять лет, и на следующий день устроил пиршество, на которое жена пригласила соседа, все пять одиноких лет служившего ей верной опорой. Сосед после распития забылся, презрел приличия и стал раздевать соседку прямо за столом. Горец выгнал его со скандалом, а жена в комбинации пошла провожать соседа на улицу. Горец погнался за ним с ножом, убил и сдался властям. Мы с нетерпением ждали появления в зале суда этой роковой женщины. Наконец вошло нечто такое невзрачное, что с трудом тянуло на женщину вообще. Она бодро дала показания, причем чувствовалось, что она просто купается во всеобщем внимании и с удовольствием повествует об интересных событиях, развернувшихся с ее участием. Прокурор решил повоспитывать ее и назидательно предложил ей оценить свое поведение. «Посмотрите на себя, – сурово сказал он. – Ведь из-за вас, из-за вашего легкомыслия одного человека уже нет в живых, а второй вряд ли выйдет из тюрьмы раньше, чем через десять лет. На вашей совести две загубленные жизни».

Что бы вы думали, она ему ответила? «Ну, значит, я того стою!»

Был и очень колоритный подсудимый, дававший показания в стихах, написавший в рифму кассационную жалобу, а после того, как городской суд оставил в силе приговор – шесть лет лишения свободы, он создал стихотворное произведение под названием «Автонекролог». Он был инвалидом – без одной руки и без ноги (несчастный случай в детстве), но, как видно, с обостренным чувством мужского самосознания. Женился и вскоре застал жену в постели с лучшим своим другом. Убил обоих. Отсидел срок, принудительно лечился от алкоголизма и в больнице познакомился с бывшей красоткой, спившейся вдовой морского офицера, тоже проходившей принудлечение. Выйдя из больницы, они стали жить вместе. По выражению самого героя, он испытывал к Валентине чувства, подобные тем, что несчастный Герасим испытывал к Муму. Как-то у магазина встретили молодого парня – «Третьим будешь?» – «Буду», привели его к себе, выпили, а потом гость стал

«Нахально лезть при мне

К моей от ярости немой

Красавице жене...»

Что оставалось делать герою?

«Я машинально со стола

Луч солнечный схватил[1]...

Гость руки, как мулла в обет,

Подняв, вжав в шею их,

Кровавый оставляя след,

Оставил нас одних».

Дело было в Международный год женщины, поэтому свое последнее слово подсудимый закончил так:

«Международный женский год!

Не убегай, постой!

Отстал на станции тревог

Печальный рыцарь твой.

Себе на плечи груз взвалив,

Сижу печально тут.

Коль рок ко мне несправедлив,

Будь справедливым, суд!»

К тому времени я перешла из районного суда в городской, туда меня перетащил судья, у которого я работала секретарем, – обожаемый мной начальник, за ним я бы пошла в огонь и в воду.

Спустя неделю после моего перехода я сидела в канцелярии горсуда, куда пришла очаровательная адвокатесса, знакомая мне по районному суду, и начала рассказывать, что простудилась на похоронах следователя Нины Антроповой. Я пришла в ужас и стала расспрашивать, отчего умерла тридцатипятилетняя, довольно привлекательная и очень добрая Антропова. (Я помнила ее по районному суду, она допрашивалась в качестве свидетеля по делу о даче ложных показаний. Суть дела была в том, что шестнадцатилетняя девица из провинции, учащаяся ПТУ, наивная и неразвитая, вместе с подружкой познакомилась с двумя молодыми людьми, которые повезли их кататься на машине за город, где изнасиловали обеих. Причем нашей героине насильник, преодолевая ее сопротивление, сломал обе руки. Вся в слезах и соплях, девица заявила в милицию. Молодого человека задержали. Его папа приехал к ней в общежитие, подарил золотую цепочку, а взамен попросил отказ от обвинения. Когда она отказалась от своих показаний, работники милиции пришли в общежитие и побеседовали с директором ПТУ. Директор ПТУ, в свою очередь, побеседовал с ученицей и пообещал выселить ее из общежития. Результат – потерпевшая снова стала настаивать на том, что ее изнасиловали. К цепочке добавился золотой крестик, а к материалам дела – заявление о том, что половой акт был добровольным.

Так продолжалось до суда, на котором обвешанная золотом Маша сделала решающее заявление о невиновности ее первого мужчины и о том, что ручки она поломала по глупости, стуча ими в экстазе по железнодорожным рельсам, на которых и происходило слияние двух любящих сердец. Первый мужчина был оправдан, а Маша привлечена к уголовной ответственности за дачу ложных показаний и осуждена к двум годам лишения свободы. Антропова расследовала дело об изнасиловании и в ходе расследования подарила Маше свою юбку, поскольку единственную юбку той изрезали на биологической экспертизе. И на месяц приютила Машу, все-таки изгнанную из общежития, у себя дома.)

Очаровательная адвокатесса рассказала мне о том, что Нина Антропова вела обычную для женщины-следователя жизнь – все время на работе, и влюбилась в милицейского следователя, жуира и бонвивана. Тот от души поддерживал ее мужскими гормонами, но объяснял, что жениться, хотя мечтал бы о семье с Ниной, никак не может, потому как женат второй раз, уже был разведен, а второй развод немыслим для члена партии, каковым он является. Нина молилась на своего члена партии, готова была и дальше обожать его на вторых ролях, как вдруг тот неожиданно разводится и женится на молодой адвокатессе, пришедшей работать в районную консультацию. Антропова узнала о происшедшем от посторонних. Было ли между нею и героем ее романа какое-нибудь объяснение – история умалчивает. Но вскоре после чужой свадьбы она привела в порядок все свои уголовные дела, написала записку родным и приняла упаковку снотворного.

Адвокатесса, рассказавшая мне об этом, конечно, пожалела Нину, но в то же время резко осудила, ее – «уходить из жизни в таком возрасте из-за мужика – да это себя не уважать. Я бы так никогда не поступила, что бы со мной ни случилось». Спустя ровно пять лет сама адвокатесса, рыжая, миниатюрная, заводная, невероятно обаятельная, повесилась, устав от измен своего второго мужа, горячо ею любимого, не подумав о маленьком сыне, который, кроме нее, никому не был нужен. Хотя поговаривали, что на теле ее, вынутом из петли, обнаружили следы инъекций, а ее любимый был по специальности анестезиологом...