Читать книгу "Слепой. За гранью - Андрей Воронин"

Бугай слегка скривился в недовольной гримасе: по-видимому, наказание показалось ему недостаточным для человека, который позволил запустить свою руку в чужой карман. Ему больше по душе пришелся бы приказ отрубить Гвоздю «шляпку» по самый корешок. Однако возражать бригадиру он не стал.

– За что?! – выдавил из пересохшей глотки Гвоздь, главный сборщик податей бригады Серого. – Я же для дела старался…

Однако долговязого уже никто не слушал. Один из крепких парней схватил его сзади за волосы и пережал рукой шею, а другой схватил руку Гвоздя и, дернув на себя, положил ее на колоду.

– Пацаны, вы что?.. – испуганно пробормотал Гвоздь.

– Мы тебе больше не пацаны, падаль! – вытаскивая из колоды огромный топор, ледяным тоном произнес Кочан.

– Князь, я не виноват! – из последних сил истошно выкрикнул Гвоздь и попытался вырваться из крепких объятий бывшего подельника, однако тот еще крепче обхватил рукой жертву и сильно сжал ее шею, отчего Гвоздь побагровел, как сочный и спелый бурак.

Кочан вопросительно посмотрел на бригадира.

– Серый, может, отбрить по локоть? – с надеждой поинтересовался он.

Серый неторопливо поднял левую руку, а пальцами правой руки провел по ней возле кисти.

– Понял… – разочарованно прошептал Кочан и, шумно вздохнув, занес топор над головой. – Держи крепче, Леха! – предупредил он парня, который держал Гвоздя за ладонь. – А то ненароком промахнусь…

Парень с некоторым испугом посмотрел на приятеля и хотел было что-то возразить, однако не успел ничего сказать: топор палача с громким стуком отчленил кисть сборщика податей.

– А-а! – раздался душераздирающий крик Гвоздя, но тут же оборвался.

Тело наказанного вора обмякло в руках его стражника, растерянно глядевшего на обрубок руки, из которого фонтаном били струйки алой крови. Леха также пребывал в некотором замешательстве: в его руке красовалась только что отрубленная кисть.

– Че… че… – вопросительно глянув на Кочана, выдавил Леха, желая узнать, что же ему делать с конечностью Гвоздя.

– Держи, Леха, пятерню покрепче, чтобы не ускользнула паскуда от нас, – приказал приятелю Кочан, – а то и твоя рука присоединится к ней.

Леха непроизвольно сжал отрубленную кисть, и из нее сильнее полилась кровь.

– Boxa, подай ремень! – не обращая больше внимания на Леху, крикнул Кочан белобрысому парню, стоявшему в стороне.

Белобрысый без лишних вопросов подбежал к Кочану и подал ему тонкий кожаный ремешок.

– Держи! – сказал он.

Однако Кочан хлестнул его гневным взглядом.

– Ты что, охренел?! – заорал он на Boxy. – Я, что ли, буду в этой говняной жиже руки марать?

Белобрысый бандит виновато насупился.

– Да я думал, Кочан… – начал было мямлить он.

Но Кочан не стал его слушать.

– Быстро перетяни руку, – приказал он, – пока парень не откинул копыта!

– Ладно, – произнес белобрысый и туго пережал ремешком обрубок руки возле раны, чтобы остановить кровотечение.

Кочан проследил за действиями белобрысого и вопросительно посмотрел на бригадира.

– Куда его? – спросил он.

Серый небрежно махнул рукой.

– Выкинь эту суку в предбанник, – пренебрежительно приказал он палачу, – пусть им займется Аркашка.

– Давайте, мужики, тащите его в предбанник, – сухо и без всяких эмоций повторил Кочан приказание бригадира.

Boxa с вынырнувшим из полутьмы усатым бандитом потащили отяжелевшее тело бывшего сборщика налогов к выходу, а стоявший у колоды Леха, который все еще судорожно сжимал отрубленную кисть Гвоздя, наконец подал голос.

– А мне что делать? – поинтересовался он у Кочана.

Тот недоуменно посмотрел на приятеля.

– Да погоди ты, на гулянку спешишь, что ли? – пробасил он. – Откуда я знаю!

Бугаистый палач и в самом деле не знал, что делать дальше. Единственное, что он понимал: ставился некий импровизированный спектакль, в нюансы которого он не был посвящен.

– А этого пигмея куда? – указав рукой на толстенького бухгалтера, спросил Кочан у начальства.

Взгляды присутствующих устремились на Илью Моисеевича, который ни жив ни мертв тупо смотрел в центр зала, где стояла колода с воткнутым в нее окровавленным топором.

– Куда-куда, – усмехнулся Серый, – тащи на сцену! Мы с Князем хотим послушать, что он нам споет.

– Сейчас сделаем! – удовлетворенно пообещал Кочан и щелкнул пальцами приятелям, которые уже маячили возле пленника.

Илью Моисеевича сноровисто схватили за шиворот и оторвали от пола.

– Вставай, пациент, – усмехнулся один из бандитов, – пора принимать лекарство.

– Какое? – испуганно спросил главный бухгалтер ликеро-водочного завода.

– Какое доктор пропишет, – язвительно пояснил второй бандит.

Не успел Илья Моисеевич сообразить, что ответить своим мучителям, как оказался в центре зала перед колодой. Увидев перед собой окровавленный топор и лужу крови, он глубоко вздохнул и потерял сознание…

Глава 3

Зима в этом году долго не уступала своих прав сменщице-сопернице. Не успевало солнышко выглянуть на небосклоне и приласкать своими лучами промерзшую землю и скованные льдами море и реки, как тут же неизвестно откуда налетал сильный порывистый ветер и заволакивал прояснившееся на часок небо свинцовыми тучами, которые натужно, но обильно сыпали снежными хлопьями.

Однако, как ни старалась престарелая матушка-зима, ей все же пришлось дать дорогу молодой и цветущей красавице весне. Солнце стало все чаще появляться в голубом небе и заглядывать в окна заспанных горожан, по полям, земле и тротуарам побежали звонкие ручейки…

Санкт-Петербург просыпался, постепенно сбрасывая холодное оцепенение. Закованные в бетон и гранит водные каналы и гордая Нева избавились от ледяной корки, и по водной глади поплыли баржи, катера и лодки.

Петербуржцы охотно прогуливались по Невскому проспекту, Дворцовой площади и прочим памятным местам, которых в Северной столице было предостаточно, а приезжие туристы старались попасть в музеи, концертные залы и театры. Жизнь налаживалась и входила в обычное русло…

* * *

В просторном кабинете за длинным дубовым столом задумчиво и неподвижно сидел пожилой человек. Откинувшись в высоком кожаном кресле на спинку, он напряженно смотрел в одну точку на потолке. Впрочем, неподвижным было лишь тело этого мужчины, а мысли его пребывали в неустанном движении, ибо генеральный директор ликеро-водочного завода лихорадочно соображал, что бы ему предпринять в создавшейся ситуации.

– Черт возьми, что же делать?! – в который раз задавал себе вопрос Юрий Алексеевич Сивцов. – Куда ни ткни пальцем – везде дерьмо!