Читать книгу "Чистилище для Гурова - Алексей Макеев"

– А чтобы таких, как те, – кивнул парень на дверь, имея в виду вышедших вслед за Сучковым клоунов, – хоть на два человека меньше было.

– Ну, раз так, то оформляйте документы, и я вас беру. Меня в кабинете найдете.

Гуров пошел к себе и начал читать дела, хотя, чего там было читать в этих тоненьких папочках? Незаметно появившимся в это время парням он, не отрываясь, ткнул пальцем в сторону стульев, куда они и сели. Но вот он закончил, посмотрел на них, и оба тут же подскочили и представились – Павел и Виктор.

– Ну, а я – Лев Иванович. Итак, мы имеем серию убийств. Жертвы: начальник районного управления внутренних дел, следователь того же управления, прокурор, судья, парень с девчонкой – оба героиновые наркоманы. Есть еще семь человек, которых мы, чтобы не заморачиваться с фамилиями, обозначим так: старик, артист, автослесарь, банкир, инженер, врач и туристка. Их всех пока, – выделил Гуров, – объединяет только одно: способ, которым они были убиты. Это удар обычным кухонным, но заточенным до бритвенной остроты, ножом в сердце, причем удар с некоторой натяжкой можно назвать профессиональным. Ножи абсолютно новые, ими ничего до этого не резали, и отпечатков на них вообще нет. Что вы думаете по этому поводу?

– Это не маньяк, – уверенно сказал Павел.

– Ну да! – поддержал его Виктор. – Тот зациклен на какой-то определенный вид жертвы, например, молодые блондинки или что-то в этом роде, а тут полный разнопляс.

– Ну, тогда читайте дела, только молча, а потом поделитесь своими соображениями, – предложил Гуров.

Ребята быстро забрали дела и углубились в их изучение, а он, откинувшись на спинку стула, стал размышлять, но совсем не о деле, потому что уже все понял, а о том, насколько падает профессионализм. «Вот уйдем мы, старики, а кто придет нам на смену? Эти гламурные мамины и папины детки? Да им и в голову не придет, что работать нужно начинать именно на земле! Именно там опыта набираться! А они все сразу хотят в большие начальники попасть! И, что самое печальное, пользуясь родительскими деньгами и связями, попадут! Господи! Что же тогда в России будет? И где найти тех настоящих, которые хотят и умеют работать? Или, точнее, хотят научиться работать! А главное, честных! В дни моей молодости таких было подавляющее большинство, хотя подлецы все же встречались, а сейчас? Вот попался мне, к счастью, Володька Никитин, в Чернореченске Костя со своими ребятами… Так ведь они скорее исключение, чем правило!» Вот такие невеселые мысли одолевали его, под еле слышное перешептывание парней, когда раздалось осторожное покашливание.

– Я так понял, вы готовы говорить, – повернул он к ним голову. – Слушаю.

– Лев Иванович! Мы думаем, нужно постараться выяснить, что при жизни могло связывать этих людей, опросить их родственников, соседей, знакомых, – начал Павел.

– Кроме того, надо узнать, куда поступают в продажу такие ножи, потому что завод-изготовитель уже известен, а потом выяснить, кто их купил, потому что тринадцать ножей, может, и больше, это уже не шутка, такое невозможно не запомнить, – подхватил Виктор.

– Верным путем идете, товарищи, – усмехнулся Гуров. – Вам объясняли, как нужно писать план оперативно-разыскных мероприятий? – Парни дружно кивнули. – Вот и творите! Может, еще какие пункты туда включите. Но придется вам его пока от руки писать, потому что за свой компьютер я вас не пущу, за тот, – он показал на компьютер Крячко, – тоже. А также составьте запрос по поводу ножей на завод-изготовитель, но отнесете его секретарю генерал-майора Орлова, которая его и напечатает, и подпишет у начальства, и отправит – так быстрее будет. А я пока позвоню в техотдел, чтобы вам выдали по диктофону. Они будут числиться за мной, так что вы уж с ними поаккуратнее, а то из моей же зарплаты вычитать будут.

Парни, согнувшись над листом бумаги и постоянно перешептываясь, писали план, а Гуров, как и обещал, позвонил в техотдел, а потом просто сидел и наблюдал за ними. А что? Вдруг из них выйдет толк? Ребята вроде неплохие! Закончив, они протянули ему листки, и Лев их внимательно просмотрел. Конечно, сплошной детский лепет, но все приходит со временем.

– Вот и хорошо! – сказал он, убирая план в стол. – Теперь следующее: где живете?

– В общежитии, конечно!

– Про тайну следствия слышать доводилось?

– Лев Иванович! – укоризненно посмотрели на него парни.

– Только не надо изображать из себя несправедливо отшлепанного ребенка, – жестко проговорил Лев. – И не такие асы, как вы, прокалывались, желая показать девчонкам, какие они пробивные и крутые. А вы принимаете участие в расследовании серии убийств! Да еще под руководством самого Гурова! И это не бахвальство с моей стороны! Думаете, я не знаю, какая слава обо мне идет? Причем совершенно заслуженно! Я ложной скромностью не страдаю и прекрасно знаю, чего стою! Ну, и как после этого не похвалиться?

– Лев Иванович! Вообще-то мы оба служили в армии и присягу принимали, – серьезно ответил Виктор. – И к тому же на Северном Кавказе, где потом по контракту остались, и в антитеррористических операциях участие принимали!

– И награды боевые имеем! – добавил Павел.

– В вашем возрасте мозги отключаются ровно в тот момент, когда на горизонте появляются девчонки. Гормоны! Природа! А против них не попрешь! И дай-то бог, чтобы этого с вами не случилось! Надеюсь, вас будет сдерживать хотя бы желание получить от меня хороший отзыв о практике. Так что с этой минуты все разговоры по делу ведутся только здесь! – хлопнул рукой по столу Лев. – Если уж совсем невмоготу что-то обсудить, пожалуйте на пленэр! Садитесь в парке на скамеечку, подальше от других, и говорите пока не устанете!

– Так точно! – по-военному ответили парни.

– А вот завтра прямо с утра, или, если есть желание побегать, то уже сегодня, вы и начнете обход родственников и всех тех, кого перечисляли. Теперь вопрос: как вы думаете, зачем вам диктофон?

– Чтобы не упустить что-нибудь, потому что в разговоре может промелькнуть какая-то на первый взгляд мелочь, а потом выяснится, что это очень важно, – ответил Павел.

– Да и трудно будет удержать в памяти столько информации сразу, – добавил Виктор.

– И то, и то верно, – согласился Гуров. – Вы придете в семьи, где относительно недавно потеряли родного человека. Как правило, родственники чувствуют себя виноватыми перед тем, кто ушел, даже если это произошло не по их вине, и им нужно элементарно выговориться! И удержать в памяти весь объем информации – трудно, а уж суметь вовремя вычленить нужное и разговорить человека именно на эту тему – еще труднее. Это дело практики, и вы этого пока не умеете. Но есть еще один аспект. Конечно, можно было бы отправить вас туда с блокнотами, но этого делать нельзя. Почему?

– Человек, наверное, не будет так откровенен, – предположил Павел.

– Ну да! Он будет подбирать слова, станет скованным, дважды подумает, прежде чем что-то сказать, – поддержал его Виктор.

– Молодцы! Все верно! У себя дома, в привычной обстановке, человек и чувствует себя свободно, и говорит так же. А если он увидит, что каждое его слово записывают, он не скажет и половины того, что мог бы, а уж некоторые сомнительные моменты и вовсе не упомянет. Учитесь разговаривать с людьми! А еще быть терпеливыми и корректными. Например, производите вы поквартирный обход дома, где произошло убийство. В одной из квартир живет глуховатая бабка, которой на ухо нужно орать. Проорали вы ей один вопрос, второй, а потом плюнули и ушли. А потом окажется, что она убийцу в глазок видела, или бабка-сплетница, которую весь подъезд ненавидит. Если вы к ней правильный подход найдете, она вам обо всех все расскажет, и о том, что вас интересует, – тоже. Только торопить ее нельзя. Такие люди, как правило, одинокие, поэтому на весь мир озлобленные, и ей слушатель нужен, ей выговориться хочется. Вот и учитесь не слушать людей, а слышать то, что они говорят! Это две большие разницы! Ясно?