Читать книгу "Принцесса грез - Светлана Лубенец"

Антон Шалевич не знал, что вызвал вдруг такой интерес у Алены, а потому был с ней сдержанно-приветлив, как всегда. Иногда он уходил из школы с Кариной Мелиховой, классной красавицей, и Алена ревновала его к ней до удушья и спазмов от еле сдерживаемых слез. Устав терзаться и ждать, когда Антон заметит ее любовь, она, следуя классическим образцам, решила написать ему письмо. Каким образом оно попало к Каринке, Алена не могла даже предположить. Она почему-то была уверена, что сам Антон не мог отдать его Мелиховой.

Лежа на постели с мокрым полотенцем на опухшем лице, Алена никак не могла понять, куда же девалась ее мучительная любовь? Ей почему-то стало жалко Антона. А потом опять себя. Состояние нелюбви оказалось еще тяжелее, чем безответная любовь. Внутри Алены будто что-то сдулось и стало донимать сосущей болью, как пустой желудок. Потом вдруг заболело плечо, да так, что голову с мятым заплаканным лицом было не повернуть в сторону. Врач в очередной раз вызванной «Скорой помощи» сделал ей пару уколов и посоветовал родителям отвести дочь к невропатологу. Невропатолог, огромный жизнерадостный дядька, который наверняка никогда в жизни не испытывал ни мук неразделенной любви, ни ее потери, прописал Алене санаторий, куда она и отправилась с большим желанием. Она готова была спрятаться и в безводных барханах пустыни Сахары, только бы не возвращаться в класс. Плечо заболело очень кстати. Санаторий – это то, что нужно ее измученной душе. Хорошо, что обещали одноместный номер. Ей совсем не хочется с кем-нибудь разговаривать…

Запах лаванды, исходящий от покрывала, Алену утомил. Она поднялась с кровати, вытащила из сумки ноутбук, водрузила на стол и, включив, стала ждать, пока компьютер загрузится.

Как жаль, что в жизни нельзя нажать кнопку «delete», чтобы исчезло то, что так мучает и мешает. А еще лучше, если бы можно было нажать «reset» и, перезагрузившись, прожить неудачный отрезок жизни сначала. Заново проживая в нем, Алена ни за что не стала бы писать Шалевичу. И никому не стала бы. Она покончила бы с глупыми мечтами и занялась бы учебой. Например, можно было бы записаться на курсы английского языка. А потом – немецкого или французского… Хотя, конечно, легко придумывать про английский с французским… Куда мечты-то денешь? Они роятся в голове независимо от ее волевых усилий. А вот она возьмет и пойдет завтра в санаторную библиотеку и для начала засядет за английский. Не до мечтаний будет!

Ноутбук мелодичным пиликаньем сообщил, что готов к работе. Алена вызвала страничку «ворда» и написала: «Карина Мелихова». Потом подумала и приписала к ней Антона Шалевича. Рядом, с ожесточением молотя по клавишам ноутбука, выстучала еще одно тяжкое слово: «Любовь». После выделила написанное грязно-голубым цветом и с наслаждением щелкнула по «delete». Лист снова стал белоснежно чистым. Вот с такого белого листа Алена и начнет жизнь заново. В ней не будет места ни пустым мечтаниям, ни напрасным ожиданиям. Алена будет плыть по глади дней легким бумажным корабликом.

2. Виртуальный санаторий

Плыть по глади дней легким беспечным корабликом никак не получалось. С тех пор как куда-то подевалась сумасшедшая любовь к Антону, Алена продолжала пребывать в неустойчивом состоянии растерянности и даже некоторого суеверного ужаса. А что, если она теперь вообще не сможет никого полюбить надолго? А может, и никогда? Может быть, именно эта пустота, образовавшаяся внутри, томит, болит и не дает распрямить плечо. Алена поймала себя на том, что ей все время хочется сжаться, уменьшиться в размерах и забиться в какую-нибудь щелку. И это притом, что она уже успела понравиться одному парню из санатория. Она это сразу заметила. Алена вообще часто вызывала интерес у парней, но редко реагировала на их взгляды. Она сама выбирала, на кого ей смотреть: на печально известного мафиози Мишу Губерниева или на Антона Шалевича. Главное, чтобы без перерыва одна придуманная любовь плавно перетекала в другую. Сердце Алены всегда должно быть занято высоким чувством. Иначе все. Болезнь. Санаторий. Хорошо, что не больница! В санатории, конечно же, есть библиотека, где она непременно… через пару дней… возьмет какое-нибудь пособие по-английскому!

Первый день Алене даже еду приносили в номер. Чтобы она адаптировалась к обстановке. Так сказал лечащий врач, Иван Сергеевич, огромный широкоплечий и совершенно лысый мужчина. И еще очень веселый. Алена удивлялась, почему все врачи, которые ее лечили, были такими жизнерадостными здоровяками. Разве они в силах понять, что творится у нее в душе? На первой беседе с этим лысым Иваном Сергеевичем Алена призналась только в том, что у нее несчастная любовь, и все. Разве можно кому-то объяснить, что она страдает от потери состояния влюбленности, которое воодушевляло и помогало ей жить?

Сегодня Алена уже завтракала в общей столовой. Ее посадили за стол к двум девчонкам и тому самому парню, который сразу положил на нее глаз. Две соседки по столу, конечно, не выдерживали сравнения с Аленой. Одна была излишне худой и бледной. В вырезе ее футболки некрасиво торчали острые ключицы. Вторая выглядела получше, но тонкие пепельные волосы, убранные в мышиный хвост, ее тоже не украшали.

Парень же был как-то демонстративно некрасив. Не слишком широкие плечи венчала крупная голова, которую еще больше утяжеляли очки в массивной темной оправе. Сильно уменьшенные толстыми стеклами глаза казались мелкими невзрачными рыбками, вроде безликих гуппи. Губы, напротив, были крупными, яркими и резко очерченными.

Та, которая с ключицами, поймав взгляд Алены, устремленный на соседа, как-то странно повела плечами и предложила:

– Давай познакомимся. Меня зовут Марианной.

Алена вздохнула. Марианной – так Марианной… Имя, конечно, к этой блеклой особе совершенно не подходит, но ясно, что она не позволит называть себя, к примеру, Машей.

Алена назвала себя, и тут же откликнулась вторая девочка:

– А я Соня.

После обмена дежурными «очень приятно» пришла пора выступить парню. Он поерзал на месте и односложно произнес:

– Степан.

Имя Алене никогда не нравилось, потому что сразу напоминало детскую книжку про милиционера дядю Степу, но она очередной раз буркнула: «Очень приятно». Что ж, придется звать его только Степаном. До дяди Степы она ни за что не снизойдет.

– А вы давно здесь? – спросила Алена, чтобы хоть как-то выказать свое расположение к сидящим за столом.

– Давно, – многозначительно произнесла Марианна и томно закатила глазки.

– Я вторую неделю, – тут же отозвалась Соня.

– Я тоже давно, – буркнул Степан.

– Ну и как тут? – опять вынуждена была спросить Алена.

– Нормально, – сказала Соня. – Кормят хорошо, врачи добрые. Вечером обязательно кино. Артисты часто приезжают. На прошлой неделе был даже сам Влад Ермаков, представляешь!

Алена была приятно удивлена. На этого Ермакова в Петербурге билетов не достать. Вот девчонки позавидуют, когда она им расскажет, что была на концерте самого Влада! Впрочем, вряд ли он второй раз приедет…