Читать книгу "Пациентка - Родриго Кортес"

— Нэнси! Хватай ключи и быстро в машину! — визгливо приказала Бетси и зло пихнула заложника в спину коленом. — А ты только дернись, гад!

— Отпусти-и, стерва! — застонал тот. Нэнси схватила ключи, метнулась к машине, дважды упала и все-таки забралась внутрь. Трясущимися руками завела, настежь распахнула вторую дверцу для Бетси и, едва та отпихнула от себя парня и запрыгнула на сиденье, отпустила тормоз.

— Сте-ервы! — заорал им вслед сержант. — Я вас из-под земли достану, шлюхи-и…

Нэнси показалось, что ее сердце колотится где-то в горле.

Лишь когда они отъехали мили на полторы, она поверила, что все закончилось. Остановила машину возле моста, и вот тогда начался «акт второй». Лихорадочно дрожащая Бетси пошарила в бардачке, отыскала огромную тяжелую отвертку, мстительно вырвала из панели роскошный радиоприемник, а затем начала терзать и крушить все вокруг — от кожаных сидений до лобового стекла.

— Будут знать, с кем связались, недоноски! — сквозь зубы процедила она. — Они меня еще попомнят!

А потом крушить стало нечего, и Бетси выронила отвертку и заплакала, а Нэнси поймала себя на странном, двойственном ощущении — глубокой благодарности этой сумасшедшей девчонке и необъяснимого сожаления, какое бывает, когда тебя вытаскивают из зала посреди сеанса невероятно захватывающего кинофильма.

* * *

На подъезде к маленькому городку со странным названием Сегин водитель начал помаленьку сбрасывать скорость и — Нэнси видела это — стал понемногу отходить. Толстые волосатые пальцы уже не сжимали руль до побеления костяшек, а на лбу даже появились напряженные, выражающие сосредоточенность морщины. Но главное, он уже два или три раза порывался нарушить молчание… и каждый раз не решался.

«Да, я тогда здорово сожалела… — снова вспомнила свои чувства пятнадцатилетней давности Нэнси и едва удержала мечтательную улыбку. — Все, Нэнси! Хватит! Не заводись! Как бы о чем другом пожалеть не пришлось…»

Она отметила взглядом первые уличные фонари, затем — первую городскую заправку, а когда впереди показались первые дома, подрагивающей от напряжения рукой развернула зеркальце заднего вида к себе и все-таки достала из сумочки зажатую в пальцах губную помаду.

Боковым зрением Нэнси видела, как он дернулся, когда она стала вытягивать спрятанную в сумочке руку… и это было необыкновенно приятно. Едва коснувшись губ и сделав вид, что на этом ее макияж закончен, Нэнси с удовольствием отметила, что впереди показался полицейский пост, повернулась к водителю и, едва сдерживая чувственную дрожь в голосе, через силу улыбнулась.

— Что, испугался, Салли?

Водитель поджал губы и, сосредоточенно глядя вперед и как бы ничего не слыша, моргнул.

— Не было никакого пистолета, Салли, — набравшись духа и как можно язвительнее улыбнувшись, покачала она головой. — А ты… сразу назад… Разве так можно?

Салли еще раз моргнул, а потом как-то весь, от шеи до педали газа, напрягся и начал быстро наливаться кровью. Но выдавить слова из себя пока не мог.

— Правильно, Салли, — удовлетворенно кивнула Нэнси. — Я бы на твоем месте тоже помалкивала. Обделался, как мальчишка!

Салли невнятно рыкнул и тут же смолк и густо покрылся бисеринками пота. Он тоже увидел дорожный полицейский пост впереди и мгновенно сообразил, что сейчас не место и не время обижаться. Тем более что полицейский уже властно поднял жезл, приказывая остановиться.

— И твоя судьба, Салли, в моих руках… — деловито, но без тени угрозы в голосе, завершила Нэнси.

— Ты ничего не докажешь, — процедил сквозь зубы водитель, и было видно, как все его существо противится этой невозможной, противоестественной для парня ситуации.

Автофургон встал, Салли заглушил мотор и дрожащими руками полез в нагрудный карман за документами.

— Ваши права, — деловито наклонился патрульный.

— Д-держите, офицер.

— А кто это с вами?

— П-попутчица, — дернул кадыком Салли.

Нэнси чувствовала его страх всем своим существом. Он возникал там, внизу, и медленно двигался вверх, опьяняя разум и почти лишая дара речи. Она представила, как бы он перепугался, случись ей заявить свои претензии прямо сейчас; как бы кинулся все отрицать, а потом, возможно, даже стал бы на нее орать или совать деньги… но нет, ей это было не нужно.

— Проезжайте, — вернул права полицейский. — Доброго пути.

— Спасибо, офицер, — вместо Салли улыбнулась Нэнси. — Вы очень любезны.

Водитель скосил на нее затравленный взгляд и, дождавшись, когда полицейский отвернется, потихоньку тронулся вперед. Он был буквально раздавлен страхом.

«Сейчас… — думала Нэнси, мысленно оценивая, на сколько десятков футов они отъехали от поста. — Еще немного, и можно будет начать… еще совсем немного… еще… немного еще… Пора!»

— Да-а… — словно что-то вспомнив, развернулась она к мокрому от пота водителю. — Ты же меня не дослушал…

Тот судорожно утерся рукавом. Нэнси собралась в комок.

— На самом деле мне очень жаль, что у нас ничего не получилось.

Шины отчаянно заверещали, и Нэнси бросило вперед, а фургон встал как вкопанный. Но в ее сторону водитель смотреть пока не рисковал.

— Н-не понял, — уставясь прямо перед собой, недоуменно произнес он. — А ну-ка, повтори…

Нэнси бросила на парня быстрый оценивающий взгляд и, с трудом преодолевая сладострастные позывы изнутри, как бы смущенно склонила голову.

— Скажи, Салли, а это правда?

— Что правда? — непонимающе моргнул парень и медленно повернулся к ней.

— Ну-у… то, что ты говорил про свой… ну… инструмент…

Салли тряхнул головой и откинулся на спинку сиденья.

— Слушай, ты! У тебя с головой все в порядке?

— А ты как хотел? — почти искренне обиделась Нэнси и вдруг мгновенно ощутила всю силу своей власти. — Как корову? Я не знаю, как там эти соплячки с кондитерской, а лично я так не могу! Даже если парень мне понравился.

Салли сосредоточился. Нэнси буквально видела, как за толстыми черепными костями медленно шевелятся его незатейливые похотливые мысли.

— И что теперь? — напряженно развернулся он к попутчице всем корпусом. Если бы не желание распять ее на пыльных сиденьях, он бы сломал ей челюсть. Точно.

Нэнси замерла. Шквал эмоций снова заполонил ее всю — от копчика до кончиков наманикюренных ногтей, а сердце заколотилось так сильно, что казалось, еще немного, и оно разобьется о грудную клетку.

— У тебя резинка-то есть? — облизнула она пересохшие, отдающие карамелью губы.

«Господи! Хоть бы не было!» Салли растерянно моргнул. Похоже, этот вопрос застал его врасплох.

— Тогда — в аптеку, — преодолевая клацанье зубов, жестко распорядилась она. — И побыстрее! Ты и так слишком долго соображаешь!