Читать книгу "Страсти по Марии - Жюльетта Бенцони"

И герцог де Шеврез, поджав уши, словно побитая собака, отправился в дорогу с единственным утешением в душе. То была надежда, что Мария, решившись покинуть Нанси, в конце концов вернется к нему. Положение в городе начало тяготить ее, выстроенный ею треугольник восстановил против герцогини даже наиболее ярых и последовательных ее приверженцев, чего она никак не ожидала. Сама ли она приняла решение поселиться в Бар-ле-Дюк, поместье герцогини Николь, находившемся в двадцати лье от столицы и жалованное лично королем Франции, или нет, остается под вопросом. Весной 1627 года Карл де Лорен явился в Париж, чтобы обсудить кое с кем возможность возвращения своей любовницы, а при случае и попытаться выступить в ее защиту. Ничего не добившись, впрочем, как и многие другие, он возвратился назад и бросился искать утешения в объятиях Марии, для чего ей был подобран один из красивейших домов в верхней, утопающей в садах, части города, с видом на плавные изгибы петляющей внизу реки Онзен. Гнездышко оказалось прелестным, неприметным для постороннего глаза и несравненно более приятным, нежели покои герцогского дворца, в закоулках коридоров которого легко было натолкнуться на негодование герцогини Николь.

Крах усилий обоих ее посредников привел Марию в ярость. Она решила, что настало время защиты своих интересов собственными силами, для чего требовалась новая коалиция против Франции кардинала Ришелье. Для интриги как нельзя кстати сложились и благоприятные обстоятельства. Сначала стало легче дышать королеве, поскольку в Париже спустя всего десять месяцев после вступления в брак скончалась герцогиня Орлеанская, родив при этом крепенькую и здоровую девочку – то была Анна-Мария-Луиза Орлеанская, которой в будущем предстояло стать великой. Но в ту пору на нее никто не обратил внимания, она была всего лишь новорожденной девочкой, и Анна Австрийская уверовала, что надолго сохранит за собой трон, не прилагая к тому особых усилий, поскольку наследный герцог Орлеанский не имел ни малейшего желания обременять себя новой женитьбой.

Знать была поражена плевелами неповиновения: в сентябре стало известно о загадочной смерти в донжоне Венсена маршала д'Орнано. По официальной версии, причиной послужил приступ уремии, но в своем «голубом салоне» маркиза Рамбуйе, повелительница острословов и жеманниц, не побоявшись темницы, заявила, будто бы маршалу дали «достойную его веса дозу мышьяка». Еще одна трагедия приключилась на следующий день после смерти герцогини Орлеанской: неисправимый дуэлянт Монморанси-Бутвиль сложил свою упрямую голову на плахе – он дрался с маркизом де Бевроном прямо на Королевской площади, в два часа пополудни, зная об эдикте, запрещавшем дуэли. Кардинал явил редкую непреклонность, и молодой повеса, к глубокой скорби возмущенных Монморанси и большей части высшего света, был казнен. Мадам де Шеврез удалось-таки сплести сети нового аристократического заговора, пошатнувшегося было после смерти Шале. Письменные послания, в написании которых ей помогал и герцог де Лорен, по большим и малым дорогам разносимые посыльными, поддерживали огонь в тлеющем со всех сторон королевстве. Был составлен и план: Карл де Лорен выступит со своим войском на Париж, граф де Суассон и герцог Савойский вторгнутся в Прованс и в земли наследника престола. Что касается наставников-протестантов, те, в нарушение договоренности, овладевают Лангедоком и развязывают в регионе религиозную вражду.

Но для этой последней части программы была необходима помощь Англии, и Мария возобновила переписку с герцогом Бекингэмом, все еще негодовавшим по причине отлучения от Франции и от королевы Анны, отношения с которой были столь неуклюже скомпрометированы в садах Амьена. Красавец Георг принялся снаряжать военные корабли, готовясь бросить их к берегам Франции – с разных ее концов доносилось бряцанье оружия. Короче, герцогиня де Шеврез была готова бросить на королевство Людовика XIII половину Европы, лишь бы вернуться в Лувр победительницей, пусть и во вражеском обозе. Королева, будучи осведомленной обо всех этих действиях благодаря их переписке, аплодировала ей. И случилось наихудшее. Чтобы поддержать усилия герцога Лоренского, подвигнутого на то его любовницей, и упростить отношения, Бекингэм направил в Нанси одного из ближайших своих приближенных, лорда Монтэгю, с которым Мария познакомилась, будучи в Англии по случаю бракосочетания Карла I и Генриетты-Марии Французской. Тогда они лишь подружились, не более того. Лорд был не лишен привлекательности, но Марии, страстно увлеченной в ту пору Генрихом Холландом и в высшей степени занятой установлением дружеских отношений с Бекингэмом, недоставало времени на других мужчин.

Теперь все было иначе, и, чтобы в подробностях изложить план Бекингэма по уничтожению Франции, он встретился с герцогиней в ее доме, в Баре. Мария пришла в полный восторг, узнав о подготовке трех английских эскадр с десятью тысячами солдат на борту для высадки на остров Ре с тем, чтобы оказать поддержку протестантам Ла-Рошели. Рассказ прибывшего она слушала внимательно, пристально вглядываясь в него, словно видела его впервые. Перед ней стоял элегантный и несколько отстраненный белокурый англичанин, свободно изъяснявшийся на двух или трех языках, неуловимо похожий на столь любимого и до сих пор не забытого ею покойного Холланда. И когда он объяснял герцогине, как один из флотов англичан направится к Ла-Рошели, а два других будут блокировать устья Луары и Сены, она лучезарно улыбнулась, и Уолтер Монтэгю, растеряв всю свою британскую чопорность, вспыхнул словно поднесенный к пламени факел. Их взаимное влечение было тем более страстным, что в силу сложившихся обстоятельств к нему примешивались и необходимость конспирации, и мимолетность самой связи. Благосклонно принятому герцогом Лоренским Карлом, заявившим, что его войска тронутся с места лишь после того, как отчалят англичане, Монтэгю предстояло посетить еще Савойю, Швейцарию, Голландию, Венецию, а в Бретани встретиться с Роанами, родителями Марии. Он уехал вслед за ней, устремившейся к своим адресатам, чтобы поддержать рвение властей предержащих особ, на помощь которых приходилось рассчитывать. Нужно было везде успеть и всюду просить или обещать военную силу, которая принесет их хозяевам кусок столь лакомого пирога, каковым являлась Франция. Казалось, все шло хорошо. Пришли известия, будто бы Бекингэм высадил войска и готов к вторжению. Следует заметить, что, присоединившись к этой авантюре, Анна Австрийская сказала «фи» своим королевским обязанностям. Мария и ее сподвижники не учли лишь одного существенного обстоятельства, а именно – грозную пару: короля Людовика XIII и его министра, кардинала Ришелье.

Началось все, казалось бы, удачно: двадцать второго июля 1628 года Бекингэм ступил на землю острова Ре. С ним было около пяти тысяч войска и сотня всадников, прибывших на ста кораблях. Впечатляюще, но недостаточно для победы над героическим Туара, нашедшим укрытие в форте Сен-Мартен, где он с успехом держал оборону. Король и кардинал тут же выступили в поход с тем, чтобы доставить провиант и взять в осаду Ла-Рошель. В ночь на тридцатое октября на остров Ре были высажены элитные войска. Туара отбил натиск англичан. Спустя несколько дней маршалом Шомбергом остров был отбит. Преследуемые по пятам Бекингэм и Субиз сели на корабль и убрались восвояси, оставив брошенными более полутора тысяч убитых. Оставшиеся в живых, лишенные провианта и медикаментов, умирали от голода и болезней рядом с требующими ремонта кораблями.