Читать книгу "Битва полчищ - Александр Рудазов"

А сказки о Палаче Паргорона… помилуйте, кем надо быть, чтобы их испугаться? Астрамарий уже давно не верил ни в богов, ни в демонов и даже Безбрежную Реку считал скорее метафорой, чисто философским понятием.

— Ты погибнешь! — крикнул ему вслед полоумный старикашка. — Этот меч убьет тебя!

Астрамарий уже не слушал.

На рассвете площадь перед Домортой собрала тысячи горожан. В передних рядах стояли дремские солдаты. Облаченные в легкие доспехи, с мечами наголо, они грозно поводили взглядами, ища нарушителей спокойствия.

Однако многочисленные сепцы стояли молча, опустив головы. Никто не шевелился, не разговаривал. На понурых серых лицах было лишь безразличие и желание скорее разойтись по домам.

Какое-то оживление началось, лишь когда распахнулись дворцовые ворота. Под конвоем двадцати Особых на площадь вывели свергнутого короля. Алая мантия подметала пыльные булыжники, руки были скованы кандалами, длинные седые волосы ниспадали грязными сосульками. Всего несколько дней король Лапирий провел в темнице — а изменился до неузнаваемости. От некогда грозного монарха не осталось и тени.

Приговоренного вывели на самую середину и заставили опуститься на колени. Особые сомкнулись вокруг него широким кольцом, оставив лишь небольшой проход — для того, кто вышел из ворот следом.

Сначала никто не понял, кто этот человек в глухих доспехах, несущий перед собой жуткого вида меч с волнообразным лезвием. Но потом по толпе побежали шепотки. Доспехи полностью скрывали тело, скрывали лицо, однако Астрамария все равно каким-то образом узнали. По походке, быть может, по истинно королевской осанке? А может, кто-то догадался, что король Дрема просто не может не присутствовать на этой казни — но на площади его нет, и дворцовые балконы тоже пустуют…

Также не исключено, что Астрамария выдала алая королевская мантия, которую он надел поверх доспехов.

Король Лапирий окинул своего палача странным взглядом. Его губы искривились не то в усмешке, не то в болезненной гримасе. Особенно внимательно старик смотрел на волнистый меч.

Астрамарий подошел ближе и неловким движением убрал волосы Лапирия с шеи. Ни палач, ни жертва не издавали ни звука. Астрамарий хотел было спросить старика о последнем желании, но не знал, как об этом заговорить. Ему казалось, что вся толпа на площади смотрит только на него (да так оно и было), и он хотел побыстрее закончить с этой неприятной процедурой.

В конце концов, он уже исполнил одно желание Лапирия, взявшись за меч собственноручно. Немногие на его месте поступили бы так.

Еще никогда в жизни Астрамарий не убивал людей своими руками. Но он видел смерть, видел ее много раз, и особенно часто — за последние месяцы. Его мутило при виде крови, но дремские короли всегда лично командовали войсками. После смерти отца Астрамарий собрал всю волю в кулак, и дремско-сепская война, за полтора года увядшая до скучной перебранки на границе, вновь разгорелась пламенем.

Правда, вначале казалось, что верх возьмут сепцы — они выиграли первое сражение и продвинулись глубоко в Дрем, подойдя так близко к столице, что их было уже видно с городских башен. Но вскоре ситуация переломилась — король Астрамарий одержал сокрушительную победу под Иххарием, выгнал захватчиков из своей страны, преследовал их до самого Турмеро, а там уже…

Поднимая меч, Астрамарий с печалью подумал, что сейчас все закончится окончательно. Он размахнулся что есть сил и опустил клинок на дряблую старческую шею.

В следующее мгновение его глаза заволокло темной пеленой. Он услышал страшные крики, вопли, стоны. Там были не только людские голоса — слышался волчий вой, тигриное рычание, змеиное шипение и совсем уж дикие, ни на что не похожие звуки. Астрамарий почувствовал дурноту. Почувствовал металлический вкус на кончике языка. А потом его сознания что-то коснулось…

Рука Казнящая — вдруг всплыло в голове. Рука Казнящая — так зовут этот меч. Сей клинок был выкован не из железа, но из живой плоти. Из плоти харгалла, металлического демона, что во множестве трудятся на шахтах Паргорона. Рука Казнящая действительно когда-то была рукой — она перестала быть ею, когда демолорд Бракиозор, кошмарный Палач Паргорона, оторвал ее у еще живого харгалла и перековал на клинок.

Все это пронеслось в голове Астрамария, словно кто-то ему об этом рассказал — рассказал беззвучно, без слов, одними мыслями. Он как будто увидел и услышал то, что видел и слышал его новый меч. Он увидел тысячи смертей, услышал тысячи предсмертных криков.

А еще он увидел и услышал всю ту боль и отчаяние, что пережил меч, когда его хозяин, его создатель выковал себе новое оружие, еще более губительное и разрушительное. Бракиозору не нужно было два клинка, и он равнодушно выбросил Руку Казнящую, словно это не она столько веков служила ему верой и правдой!

От долгого сна ее пробудил вкус крови. Не обычной крови — королевской! Уже давно ей не предлагали столь изысканного лакомства. Обычная кровь рядом с королевской — что простая гречка рядом с нежной форелью. Рука Казнящая испытала благодарность. Она испытала симпатию к новому хозяину.

Но она хотела продолжения банкета. Больше крови. Больше жизней. Она согласна была даже служить смертному, лишь бы он утолил ее голод.

Когда Астрамарий пришел в себя, голова Лапирия еще катилась по земле. Никто на площади даже не заметил, что король Дрема на пару мгновений потерял сознание.

Шиф Рафхан поднял отрубленную голову и поднес своему повелителю. Астрамарий брезгливо взял ее за окровавленные волосы. Глядя в мертвые глаза короля Сепа, он рассеянно подумал, что совсем не хотел до этого доводить.

Но раз уж довел… почему бы не сделать следующий шаг?

Со дня битвы под Турмеро прошло двадцать лет. Двадцать лет непрерывной войны со всем континентом. Двадцать лет, в течение которых Двенадцать Королевств одно за другим падали на колени перед ненасытным завоевателем. Первым был Сеп. Вторым — Кастилио. Третьим — Персин. Затем Разер, Канольеро, Кийвен, Кензя, Хоквил, Микада, Баюки… Одно за другим королевства теряли независимость и становились частью могучего Дремского Союза…

И вот сегодня было окончательно разбито войско королевства Мегалад. Двенадцатое королевство — и последнее. Если король Астрамарий пожелает продолжать свои победоносные походы, ему придется маршировать через океан.

Сейчас Астрамарий шествовал по главному проспекту Зиммы, полуразрушенной столицы Мегалада. Его провожали сотни взглядов — ожесточенных, ненавидящих взглядов. Мегаладцы, выстроенные вдоль улиц, дабы приветствовать своего нового владыку, лишь мрачно таращились на него. Никто не желал проявлять верноподданнические чувства. Только солдаты, стоящие в передних рядах, оглушительно кричали:

— Слава королю Астрамарию!!! Слава королю Астрамарию!!!

— Слава Королю-Палачу… — ядовито шептались за их спинами.

Несмотря на то что Двенадцать Королевств под властью Астрамария расцвели как никогда прежде, подданные ненавидели своего повелителя. Прозвища Великий и Победоносный не прижились, сколько ни надрывали глотки прикормленные менестрели. Зато к Астрамарию быстро и прочно прилипло другое прозвище — Король-Палач. Вот и сейчас в толпе было явственно слышно: