Читать книгу "Центр мира - Михаил Кречмар"

* * *

Как это часто бывает, спецслужбы опоздали. Более трёх месяцев назад некий человек сел на приготовленного заранее мерина, вдохнул всей грудью пыльный воздух пустыни Гурбантюгют и смахнул с лица тончайшие паутинки песчаных струек. Теперь он был одет не в драный синий ватный халат «челнока», а в поношенный чапан чабана. Приготовивший всё это уйгур подобострастно глядел на человека. Он был бы рад чести сопровождать человека к месту назначения, но человек отклонил это предложение. «Одна песчинка теряется на бархане, а две – образуют целый бархан», – процитировал он Низами. Он дал шенкелей своей лошади – так, как привык это делать на конных проездках в Оксфорде – и поскакал навстречу поднимающимся из песка бурым массивным горам несуществующего государства Восточный Туркестан.

Воссоздание этой уничтоженной в 1949 году силами СССР и Китая страны и было настоящей целью проникшего в эти места человека.

Но у человека была ещё одна цель.

Горы, поднимавшиеся впереди, образовывали на Евразийском континенте узел, являющийся географическим и магическим Центром Мира – того, каким его знали древние тюрки, жившие здесь всегда – даже до прихода пророка Мухаммеда и до того времени, когда Иблис создал Америку и населил её неверными. Испокон веков богословы всех религий знали, что линии, проведённые со всех берегов континента, сходятся в горах Тянь-Шаня и что эти горы являются сердцем Земли и средоточием невероятной по могуществу Силы.

Силы, которая в незапамятные времена оказалась сокрытой в этих горах.

Если привлечь к своему Делу эту Силу, то она, безусловно, поможет правоверным восстановить свою страну.

А то и совершить куда более великие дела.

Если на то будет воля Аллаха, Всемилостивого и Милосердного…

Часть I. Размышления и умозаключения

Алекс Зим, в прошлом – Александр Зимгаевский

Алекс вышел из студенческой столовой уже ввечеру. Сунул руку в рюкзак, достал две пачки патронов – двести штук по идее на вечер должно было хватить. И направился в сторону университетского спорткомплекса.

Огромный гимнастический комплекс, попросту «джим» (gim) кампуса Ассинибойн-Сити, выглядел как заводской корпус средних размеров. На лицевой стороне испускали жёлтый неоновый свет два гигантских аквариума с шевелящимися в них людьми: баскетбольный зал и хоккейная площадка. Между ними располагался главный вход в гимнастический ангар, более похожий на ярмарочные ворота, украшенные огромной дугой с лозунгами, которые редко кто удосуживался прочесть. Вот и сейчас Алекс прошёл сквозь маленькую одностворчатую дверь в торце здания и оказался в длинном полутёмном коридоре, дальний конец которого сочился неярким рассеянным светом.

Пахло порохом.

– Привет! Сегодня ты первый, Алекс, – хмыкнул супервайзер Скотт, молоденький парнишка с грубыми, тяжёлыми чертами лица, большеголовый и рыжий, как Сэм Гэнджи в экранизации Питера Джексона. Он оторвался от книжки о «Стар Треке» и протянул Зиму ключи от его личного шкафчика. Скотт был канадцем, потомком шотландских переселенцев из Саскачевана, в университете изучал информатику.

– Ну, полиция позже подгребёт. А китайца не было? – поинтересовался Алекс.

– Сумасшедшего китайца? Нет, не сегодня! Только не в моё дежурство!

Алекс хмыкнул. Супервайзер, иначе – наблюдатель в университетском тире, выбирался из студентов, увлекавшихся стрельбой. Обычно их было двое и дежурили они через день.

– Мы сегодня договорились встретиться, – отвечал Зим, доставая из жестяной ячейки Hi Standard с оранжевой наклейкой на рукоятке. На наклейке несмываемым маркером был нанесён личный номер Зима как постоянного посетителя стрельбища. Свой Hi Standard Зим выбрал из пятидесяти трёх пистолетов, приобретённых Университетом Ассинибойн-Сити специально для своего тира. В принципе, можно было разориться на сто пятьдесят баксов и приобрести свой собственный пистолет для спортивной стрельбы – Алекс к тому времени пробыл в Штатах два года, – но он помнил о той кругленькой сумме, что каждый семестр отчисляет за пользование «джимом», и поэтому постарался использовать предоставляемые возможности на все двести процентов. Тем более что аборигены американской провинции практически поголовно являлись на рубеж с личным оружием и пресловутые пятьдесят три Hi Standard и Ruger мирно пылились в шкафах.

– Китаец, русский и полиция… – продолжал рассуждать Скотт. – Сегодня мне положена прибавка за уборку мусора.

В обязанности Скотта входила уборка стреляных гильз с рубежа.

– Попроси китайца, – хмыкнул Зим, – он выстреливает в одиночку столько же патронов, сколько весь полицейский взвод кампуса.

– Да, китаец. О, сумасшедший китаец! В его стране стрельба запрещена, вот он и отрывается у нас, в свободных Североамериканских Штатах! В сво-о-о-бо-о-о-дных Североамериканских Штатах, – пропел Скотти, надевая наушники.

Зим уже стоял на рубеже. Ему было около сорока – чуть больше или чуть меньше. Он достиг возраста, когда мужчина, постоянно занимающийся физическими упражнениями, как бы замирает в своём развитии и старится лишь по достижении очень преклонного возраста, зато почти мгновенно. Круглоголовый крепыш среднего роста, с узкими бёдрами и покатыми плечами, длинными, узловатыми как плети руками, он бы ничем не выделялся среди сверстников, если бы не глаза – чёрные и пустые, как у пресмыкающихся. Зим знал, что его взгляд способен испугать Медузу, и потому редко смотрел в глаза собеседникам. Он несколько раз проверил спуск, затем навёл пистолет на мишень и ещё раз щёлкнул «впустую». После чего принялся набивать магазин патронами. Затем держатель мишени послушно скользнул по тросику к рубежу. Зим прикрепил на него белый лист с концентрическими кругами, и цель послушно вернулась на своё место – в пятидесяти футах от стрелка.

Зим встал вполоборота к мишени, заложил левую руку за спину, вытянул вперёд пистолет. Мушка нащупала лист мишени и плавно поползла вниз, проходя верхним срезом через центр круга. Пистолет хлопнул, по полу покатился блестящий цилиндрик стреляной гильзы.

– Если б полицейские с китайцем так стреляли, я бы прибавки за уборку не просил, – бросил Скотт. Со стороны он был похож на круглоголового проказника-переростка, чему особенно способствовали веснушки, рыжие непослушные волосы и курносый нос.

Тир потихоньку оживал. На соседний номер встал Рон Кемпбелл, один из четверых приписанных к университетскому городку полицейских. Зим снова начал сосредоточено вставлять в магазин патроны.

– Это русская манера – вставлять в магазин по три патрона? – усмехнулся Рон, заранее зная ответ.

– Это – рациональная манера, – в тон ему отвечал Зим. – Для людей, с первого выстрела попадающих в цель.

В ответ Рон выпустил полный магазин своего кольта за четыре секунды, так что одиннадцать выстрелов прозвучали, как автоматная очередь.

– А теперь сверим мишени, – хмыкнул Зим, выпустив одну за другой три пули за шесть секунд.