Читать книгу "Предательская западня - Валерий Рощин"

Нарушал данную традицию чиновник районного масштаба лишь в одном случае – когда отправлялся в родовое село. То ли стеснялся появляться перед многочисленными родственниками в составе столь солидного прикрытия из бронетехники; то ли уповал на недлинную дорогу и хрупкий мир, установившийся в последнее время в предгорье Северного Кавказа…

По недавно заасфальтированной дороге бежал милицейский автомобиль с четырьмя вооруженными бойцами; сзади солидно следовала черная "Волга". На правом переднем сиденье скучал охранник, сзади молча глазел в окно Атисов. Сотни раз он ездил по этой дороге – знакомы были все повороты, каждый из холмов, что медленно проплывали слева и справа. Вот и старый мост, связывающий два крутых берега горной реки; за ним дорога потянется вдоль извилистого русла, потом нырнет в реденький лесок. А от леска рукой подать до родного селения – не успеешь порадоваться открывшемуся виду на величавые горы, как замельтешат за окнами каменные дувалы…

Солнечные лучи забили вспышками, прорываясь сквозь зеленевшие молодой листвой кроны. Въехав в лес, машины сбавили скорость – здесь дорога была похуже. Кажется, Аслан Заудинович успел подумать о том, что неплохо было бы выкроить из районного бюджета деньжат и подлатать покрытие до самого села…

Мысль эта промелькнула, да развить ее не получилось – впереди грохнул взрыв, от которого лобовое стекло "Волги" враз превратилось в мутную сетку, а по ушам больно хлобыстнуло ударной волной.

– Что там? Что?! – испуганно заметался чиновник.

Но ответом на его вопрос прозвучали длинные автоматные очереди – стреляли и справа, и слева, и впереди…

– Попали мы! – крикнул водила, нажимая на тормоз и отчаянно выворачивая руль. – УАЗ подорвался – на боку лежит. Сейчас и нами займутся!…

– Давай задним ходом! Некогда разворачиваться, – подсказал охранник, выбивая укороченным автоматом искалеченное стекло.

Водила врубил заднюю скорость, обернулся назад, вдавил в пол педаль "газа"…

Возможно, им удалось бы улизнуть от устроенной боевиками засады, да чья-то прицельная очередь шибанула по передним колесам и двигателю. Движок неистово взревел и… смолк.

– Все… – молвил в тишине водитель, – теперь точно конец…

– Не стреляй. Только хуже сделаешь, – столь же безнадежным голосом сказал охраннику Атисов и открыл дверцу.

* * *

Аслан Заудинович мало что понимал – сказывались и страх, и стресс, и взрыв фугаса, от которого ломило уши.

Покинув автомобиль, он поднял руки и заметил медленно идущих со всех сторон людей – их набралось не более десятка. Все были вооружены и одеты в камуфляж; в поведении сквозила уверенность бывалых боевиков. Двое обследовали перевернутый УАЗ – оттуда вскоре раздалось несколько одиночных выстрелов – добивали раненных сотрудников милиции. Трое рассредоточились по дороге – держали под прицелом "Волгу" и на всякий случай озирались по сторонам. Остальные обступили машину.

Атисова мигом обыскали и связали за спиной руки; в ту же минуту водителя с охранником выволокли из машины, приказали лечь на землю. Сквозь царивший в голове сумбур скоро прорвалась здравая мысль: коли связали, значит, убить не должны; стало быть, знают о его положении и хотят что-то поиметь.

Слегка осмелев от этой догадки, он хотел вступиться за подчиненных: дескать, не бейте – они со мной в одной команде. Да дело внезапно приняло другой оборот. Стоявший рядом молодой боевик полоснул очередью по охраннику; двое других разрядили автоматы в водителя. Тела обоих судорожно дергались от впивавшихся пуль, затем ноги неестественно вытянулись, и на этом все было кончено…

Бледный, с трясущимися губами чиновник безропотно наклонил голову, когда кто-то завязывал ему тряпкой глаза. С той же покорностью повиновался резкому толчку в спину и долго, спотыкаясь, куда-то шел.

Сердце бешено колотилось, грудь разрывалась от сиплого и тяжелого дыхания, ноги заплетались, а разум отказывался воспринимать происходящее… Кошмар стремительно и нежданно навалившихся событий, спутал все в голове, и только одна мысль проступала сквозь жуткий ворох. Атисов шел и в такт нетвердым шагам повторял: "Я жив… Я пока еще жив…"

Глава третья

Горная Чечня.

Окрестности села Шарой. 19-20 мая

– Ты потому так говоришь, Ваха, что истины не ведаешь, – усмехнулся одноглазый чеченец лет сорока – сорока двух.

– Усман, они Аллахом клялись, что отпустят тех, кто сложит оружие и придет с миром! – запальчиво возразил моложавый паренек. – Вон и отряд Ильяса сдался месяц назад…

– Не отряд, а остатки, – уточнил самый возрастной, третий участник спора – чернобородый Турхал-Али. И, подкинув в костер пару сломанных веток, вздохнул, мелко кивая седой головой: – Такие же жалкие остатки, как и от нашего соединения.

Да, когда-то вооруженное соединение Ризвана Абдуллаева считалось одним из самых мощных и многочисленных формирований армии Ичкерии. Когда-то его подразделения одерживали громкие победы над федералами, нападали на автоколонны, устраивали засады, вершили полевые суды и показательные казни. И неизменно ускользали от преследования – считалось, будто Ризван удачлив и наделен некой сверхъестественной прозорливостью – способностью предвидеть и запросто решать сложнейшие проблемы.

Но все это кануло в лету. Две зимы назад удача отвернулась, и соединение в полном составе угодило в искусно организованную отборными войсками спецназа ловушку. В тот день на дне неглубокого ущелья у берегов речушки Хуландойахк, стремительно несущей прозрачные воды из Дагестана, сложили головы многие чеченские воины. Ризвану тогда повезло – он сумел вырваться из окружения с небольшой группой таких же счастливчиков. В числе выживших оказались Турхал-Али и потерявший глаз Усман Касаев.

Однако отсрочку Абдуллаеву Всевышний дал небольшую – спустя полгода отряд снова угодил в засаду. А из всей команды уцелевших в первой мясорубке остались лишь трое – те, что спорили сейчас у костерка о том, где и кому безопаснее сдаться.

– Головорезы Кадырова никогда не церемонились с нами, – стоял на своем Усман.

– Так что ты предлагаешь? – посмотрел на него Турхал-Али взглядом бесконечно уставшего человека.

А молодой Ваха снова всплеснул руками…

О Аллах! Как этими жестами и готовностью спорить по любому поводу он напоминал Касаеву единственного сына!…

– Они ничего не докажут! – с жаром заговорил мальчишка, – да, числились в отряде Абдуллаева; да, принимали участие в боевых действиях против федералов. Но никто из нас не был полевым командиром, никто не отдавал приказов убивать, никто не резал глотки пленным!

– Докажут, не докажут… – проворчал Усман, вскрывая кинжалом последнюю банку тушенки, – смешно рассуждаешь! Рамзану и этим… из правительственного клана не надо ничего доказывать. Они не следователи, не судьи и… не присяжные, чтобы собирать и выслушивать доказательства чьей-то невиновности. Не понравятся им наши рожи и…