Читать книгу "Шальная музыка - Михаил Черненок"

— Тебе помочь? — спросил Бирюков.

— Спасибо, Антон Игнатьевич, сама управлюсь.

Тимохина пошла к «рафику». Видимо, заметив, что Бирюков остался один, к нему, раздувая клеши, быстро подкатился Изот Михеич Натылько. Чуть помявшись, бывший шкипер осторожно заговорил:

— Вы с доктором, кажется, промеж собой обсуждали, что погибший паренек вроде бы парализованным был…

— Есть такое предположение, — сказал Антон.

— Это, выходит, он хромал, что ли?

— Возможно.

— Ишь ты, якорь его зацепи… — Старик, потянув за козырек, надвинул фуражку почти на самые глаза. — Не этот ли бедолага в наш кооператив наведывался?..

— Когда? — сразу заинтересовался Бирюков.

— На прошлой неделе видал я тут какого-то молодого инвалида. — Старик, сильно припадая на правую ногу и вихляясь, сделал несколько шагов. — Вот таким манером шел. В руке нарядную шарманку тащил. То ли магнитофон, то ли радиоприемник. В общем, какую-то громко играющую музыку.

— Что ж вы, по лицу его не узнали?

— Того, живого, я в лицо не разглядел. Со спины видал, когда он по проселку ковыляя шагал от кооператива.

— К кому из дачников паренек приходил, не знаете?

— Он вроде и не приходил. Наверно, в автомашине сюда с кем-то приехал, а отсюда своим ходом двинул.

— Кто в тот день на машинах приезжал?

— Трудно сказать. У нас чуть не каждый дачник автомашину имеет. Помню, суббота была. А по субботним дням здесь моторы ревут, как в речном порту в разгар навигации.

— Одежду на том парне не запомнили?

— Брюки точно такие, как на погибшем, а рубаха совсем иная… Что-то вроде старого джемпера. На ногах — белые кроссовки…

— Не туфли и не ботинки?..

— Нет, нет — кроссовки.

— На голове что?

— Ничего. Такие же, короткие светлые волосенки, как у мертвого паренька.

Бирюков, раздумывая, помолчал.

— Изот Михеич, а музыкальная «шарманка» у парня как выглядела?

— Продолговатый черный ящичек с никелированным блеском. И орет громко.

— Мелодию или слова песни не запомнили?

— Какая там мелодия! Теперь все музыканты одинаково дудят: чем громче, тем лучше.

— Куда же тот парень шел из кооператива?

— Как вам сказать… — Старик смущенно стал поправлять на плечах рюкзачные лямки. — Суббота, говорю, в тот день была. Сторожу в выходные здесь делать нечего. Ну и, значит, отправился я проведать куму. Надумал в домашней баньке попариться. До самой шоссейной дороги шел следом за пареньком. Он хоть и хромал, но двигался шустро, видать, на автобус торопился. Только на шоссе вышел — «Икарус» из Новосибирска тут как тут. Паренек в него и шмыгнул.

— В райцентр уехал?

— А куда больше?.. Наша остановка перед райцентром последняя.

От дачного кооператива «Синий лен» следственно-оперативная группа уехала поздней ночью. Кроме отпечатка автомобильного колеса на глине у сусличьей норы, ничего существенного, что давало бы зацепку для раскрытия преступления, обнаружить не удалось. Ни один из дачников, находившихся в тот вечер в кооперативе, потерпевшего не опознал.

Глава III

В середине следующего дня Борис Медников закончил экспертизу. По его заключению, потерпевший был убит выстрелом в спину двое суток назад. Обнаруженная в трупе свинцовая пуля от стандартного малокалиберного патрона, войдя в тело под левой лопаткой, пробила сердце и застряла в грудной полости. Судя по тому, что на извлеченной пуле не имелось обычных полосок от нарезного ствола, можно было сделать вывод: стреляли из какого-то самодельного гладкоствольного оружия. Это подтвердила и физико-техническая экспертиза. Исследование рубахи потерпевшего показало, что в районе входного пулевого отверстия нет ни малейших признаков пороховых вкраплений и копоти. Значит, стреляли не в упор.

К концу дня удалось установить личность потерпевшего. Им оказался двадцатичетырехлетний инвалид Лев Борисович Зуев. Месяц назад он переехал из Новосибирска в райцентр на постоянное жительство. Антон Бирюков узнал об этом от следователя Лимакина по телефону. Заканчивая разговор, Лимакин невесело сказал:

— Незаурядное, кажется, преступление на наши головы свалилось. Сейчас к тебе зайдет сестра Зуева. Расскажет довольно загадочное. Отнесись к ее показаниям со всей серьезностью, потому как искать преступника, сам понимаешь, придется угрозыску…

— Понимаю, — вздохнул Антон.

Вскоре в кабинет к Бирюкову вошла заплаканная смуглая девушка в черной шерстяной юбке и в оранжевой легкой кофточке. С правого плеча ее на тонком ремешке свисала небольшая коричневая сумка, похожая на фотоаппарат или на портативный транзистор в футляре. Робко усевшись на предложенный Бирюковым стул, она сразу достала из сумки крохотный носовой платочек и словно промокнула им покрасневшие карие глаза. После этого тихо проговорила:

— Я Люба Зуева. Меня из прокуратуры к вам направили. Позавчера вечером брата вызвали в милицию — и вот…

— В милицию?.. — удивился Антон. — Кто конкретно вызывал?

— Не знаю. Я работаю в Новосибирске швеей на фабрике «Северянка». С прошлой недели — в отпуске. Приехала к брату и почти не успела поговорить с Левой…

— Расскажите о нем подробней.

— Лева на четыре года старше меня. Закончил ГПТУ по специальности настройщик телерадиоаппаратуры. Работал в Новосибирске на заводе «Электросигнал», а в прошлом году ему оформили пенсию по инвалидности.

— Причина?..

— Энцефалитный клещ. Десять с половиной месяцев брат пролежал в больнице. С трудом врачи его вылечили. Только с правой ногой ничего не могли сделать, но говорили, что со временем и нога станет нормальной.

— Почему Лев Борисович сюда переехал жить?

— Он очень торопливо обменял квартиру. Даже со мной не посоветовался.

— Вы не вместе жили?

— Нет. Я живу в фабричном общежитии, а Лева жил в квартире, которая осталась ему после смерти бабушки.

— И вы не спрашивали брата о причине переезда?

— Спрашивала. Сказал, природа здесь очень хорошая и до Новосибирска на электричке — почти рядом. Леве туда на обследование к лечащему врачу надо было появляться. Да и по другим делам он часто в Новосибирск приезжал.

— Какие у него там другие дела были? — сделав ударение на слове «другие», спросил Бирюков.

— Радиотехникой Лева сильно увлекался. Покупал уцененные радиотовары, ремонтировал их, потом в комиссионный магазин сдавал. На одну пенсию по инвалидности ведь не прожить…