Читать книгу "Как стать плохим - Дэвид Боукер"

Я в отвращении отпрянул. Опыт дедукции подсказывал мне, что колеса велосипеда раскроили голубю грудную клетку так, что сердце вылетело на асфальт, словно диковинный камешек.

Ко мне подошли две пожилые женщины. Заметив мой испуг, они постарались меня утешить.

— Голуби — помойные птицы, — сказала одна. — От них грязь одна. Не стоит переживать.

Ее слова мало меня успокоили. Обеденная прогулка превратилась в городскую легенду. «Сказание о бессердечном голубе».

Дамы отправились дальше — в какой-то дурацкий магазин. Я уже собирался влезть на велосипед, когда услышал топот. Ко мне подбежал низенький толстый мужчина. Его лицо и шею покрывали татуировки. Он схватился за руль обеими руками. Лицо незнакомца напоминало картошку с торчащими ушами. Зубы — обломанные зеленые пеньки — заставляли думать, что у него полный рот фисташек. Запястья у него были не тоньше ног.

— Чё, в натуре, за базар? — произнес он, дыша мне в лицо пивом.

— Простите?

— Ты чё, паря, в отказ пошел? Ты мне тут не бычь, понял?

— Что-что?

Я не мог разобрать, почему этот тип ко мне пристал и что он говорит, но был почему-то уверен, что он не о здоровье моем справляется. Я глянул налево и увидел, что рядом с незнакомцем стоит Фашистик. У меня сердце ушло в пятки.

— Этот хрен на тя наехал? А, Даррен? Даррен угрюмо кивнул.

Татуированный повалил мой велосипед на землю. Мог бы и не утруждаться, достаточно было просто на него дохнуть перегаром.

— Если вы поцарапаете велосипед, будете оплачивать ремонт, — предупредил я.

— Этот лох мне про ремонт втирать будет!.. Ты какого хрена на Даррена наехал?

— Простите?

— Чё?

— Я не совсем понимаю, что вы говорите.

— Чё? Совсем опух?

— Полагаю, вам стоит услышать, что произошло, — начал я. — Ваш сын приставал к одному мальчику. Я просто их разнял.

— Хрена се! Ты моего пацана не лапай!

— Не понимаю, — терпеливо повторил я.

— Чё?! — заорал отец Даррена.

Не знаю, почему я удивился, когда этот мужик врезал мне полбу. Я упал как подкошенный. Мне никогда не приходило в голову, что лоб — уязвимая часть тела. Боль была адская, я решил полежать немного, пока она не утихнет.

Кто-то коснулся моего лица — наверное, тот татуированный ублюдок… Да пошел он куда подальше!

— Тише, тише, — проворковал женский голос. — Не волнуйтесь.

Я открыл глаза. Надо мной склонилась женщина-врач.

— Извините.

— Как вас зовут? Я назвался.

— Сью, — в свою очередь представилась она. — А это Джефф.

За ее спиной маячил еще один врач.

— Марк, ничего плохого сказать не хочу, — начала Сью, — но тут вам оставаться нельзя.

— Да я только на минутку прилег.

— Не на минутку. — Сью покачала головой. — Вы тут уже полчаса лежите. Поэтому мы сейчас тихонько на машинке «скорой помощи» прокатимся…

— Не надо со мной говорить, как с ребенком, — нахмурился я. — И «скорая помощь» мне ни к чему. Со мной все в порядке.

— Марк, — терпеливо повторила Сью, — вы лежите без сознания в общественном месте, а на лбу у вас шишка размером с грейпфрут.

* * *

В больнице была уйма народу, причем все какие-то калечные. Проявив поначалу такую заботу, в больнице врачи усадили меня на стул в приемном покое и ушли. Пока я дожидался своей очереди, подошел полицейский. Его вызвал кто-то из врачей — на меня ведь напали. К взаимному разочарованию, полицейским оказался тот самый мальчишка, который с утра приходил ко мне в магазин. Логично рассудив, что времени на меня он потратил уже достаточно, этот молокосос вздохнул и вытащил блокнот.

— Говорите, на вас напали… Этот парень тоже на Иисуса был похож?

— Нет, этот был похож на татуированного марсианина. Полицейский окинул меня подозрительным взглядом:

— Марк, я вынужден задать вам один вопрос. Ничего плохого не хочу сказать, просто надо убедиться.

— Валяйте.

— Вы случайно этих маньяков не из головы берете?

— Нет.

— Если даже из головы, я не рассержусь. Я помогу вас обратиться к специалистам…

— Я не слабоумный!

— С другой стороны, должен вас предупредить, что ложный вызов — серьезное правонарушение.

— Неужели? Ничего я не выдумал, просто выдался кошмарный день. Сын человеческий спустился с небес на землю, чтобы оскорбить меня. Какой-то татуированный ублюдок избил меня и украл мой велосипед. Это, по-вашему, тоже не преступление?!

Полицейский кивнул и отвел глаза. Некоторое время он стоял молча. Я уж было подумал, что он надо мной издевается, как он встрепенулся.

— Татуировки, говорите? — У него блеснули глаза. — А говорил он как будто на иностранном языке?

— Да.

— А сына с ним, часом, не было?

— Точно! Был! Толстый малолетний фашист.

— Все ясно. — Полицейский обреченно вздохнул и захлопнул блокнот. — Я знаю, кто на вас напал. Его зовут Найджел Баркер. Больше известен как Гавкер. К сожалению, полиция с ним хорошо знакома.

— Знакома? Даже не верится!

— Мистер Мэдден, если вы желаете жаловаться на мистера Гавкера, в смысле, мистера Баркера, я не против. Но вы поймите, люди бывают разные. Иногда с ними просто невозможно договориться. Тут дело не только в отце. Вся семейка без тормозов. Вы можете написать жалобы, но толку? Это же самые низы.

— Вы когда-нибудь хоть что-то предпринимаете? — спросил я.

— Что вы имеете в виду?

— И так все время? Каждый раз, когда кто-то обращается в полицию, вы убеждаете потерпевшего не писать заявление?

Полицейский, кажется, оскорбился.

— Ничего подобного я не говорил. Просто пытался объяснить вам, что ущерба вам особого не причинили. Мистер Баркер ничему не научится — не важно, сколько раз мы его оштрафуем или засадим в тюрьму.

— Значит, вы не советуете мне выдвигать обвинение?

— Вам решать. — Юнец откашлялся.

— Да, ущерб невелик, — устало согласился я. — Ноги-руки целы.

— Вот именно! — улыбнулся он.

Когда полицейский удалился, я подошел к кофейному автомату и купил стакан горячей бурой жидкости. Вернувшись, я заметил в коридоре девушку с пластырем на запястье. Она искала свободное место, шла по коридору, и все на нее оборачивались. Она прошествовала мимо, и меня окатила горячая волна красоты и молодости.

Единственное свободное место оказалось рядом со мной. Девушка присела, даже не глядя на меня, достала из сумочки книгу и принялась читать. Бледная кожа, короткая стрижка, небрежное презрение. Ее звали Каро Сьюэлл. Пять лет назад она разбила мне сердце.