Читать книгу "Трибунал для судьи - Вячеслав Денисов"

Надо мной стояли сорокалетний «бычок», «прикинутый на все «сто», и его подруга, «чисто по жизни». Типа жена, как бы. Про таких «бычков» говорят, что у них большой живот не от пива, а для пива, а их жены, как правило, являются непревзойденными специалистами в вопросе подбора породы собаки к марке автомашины. Эта категория клиентов – моя самая любимая. Когда у меня в кабинете они начинают предъявлять друг другу претензии и ставить перед судом такие задачи, что мне, высококвалифицированному юристу, хочется сначала заплакать, а потом расхохотаться. Заплакать от грусти, что в моей стране плодятся, как кролики, дегенераты, а расхохотаться, когда слышу, о чем идет речь. При наличии шести автомобилей и четырех квартир они пришли в судебном порядке разделить недостроенную дачу. Я разделил так, как велит закон. Ей отдал забор, а ему – шесть соток земли. Ушли счастливые. С ума сойти! Додуматься до этого сами не могли…

Но я немного отвлекся. Быть тактичным мне мешали две вещи – я был не в мантии, и еще свежи были в памяти «крещенские» забавы Пастора в заводском морозильнике. Да и случай сейчас был другой. «Бык», совершенно не интересуясь моим мнением, покушался на Рольфа.

– Щенок мой.

– Я чет не понял, кто здесь торгует? – попытался «бык» распрямить в своей голове тугую рессору. – Чья собака?

– Моя! – заверила тетка.

– Нет, моя, – возразил я, бросив в коробку деньги и вытаскивая щенка.

– Миш! – заверещала спутница «бычка». – Он че тебя, кидает, что ли?! Ты объясни ему! Что за дела-то?!

Объяснить нужно мне. Это должен сделать «Миш». Он должен сейчас убедить меня отдать ему Рольфа и забыть о случившемся. Но «Миш» просто не понимает всей серьезности сложившейся ситуации. Если Струге Антон Павлович, бывший федеральный, а ныне – мировой судья федерального Центрального суда города Тернова, совершает такой противоестественный для себя поступок, как приобретение собаки, да еще отдает за это деньги, то мешать ему не нужно. Но у «быка» на этот счет было иное мнение.

– Положь собаку. Только быстро. Себе во дворе найдешь.

Спокойно так сказал. С ломаным блатным акцентом. Почему-то почти все «быки» думают, что если расслабленными губами цедить сквозь зубы какую-то галиматью и лениво коверкать слова, то на оппонента это оказывает такое же устрашающее воздействие, как удары Кинг-Конга себе по груди.

– Выплюнь муху, – посоветовал я.

– Ты че, твою-мою? С кем базаришь, мля?

Потрясающий синтаксис. Я решил отстегнуть от эволюции человечества пару миллионов лет и ответил:

– Мою твою в рыло имел. Рольф мой.

Это был МОЙ щенок. Мой РОЛЬФ.

Пес, заскулив, подтвердил. Глянув на коробку, я не обнаружил ни хозяйки, ни денег. Вероятно, та решила не устраивать аукциона, поняв серьезность претензий на лот. Взяв щенка за прилагаемый к нему поводок, я направился в сторону дома. Но идти он не хотел. Он замерз и дрожал. Пришлось поднять его на руки.

Через пять шагов я ощутил вполне предсказуемый удар по ноге. Это меня догнал «бычок». Ему до зарезу нужен был Рольф. Мой Рольф. А еще ему до зарезу нужно было меня попинать, чтобы в будущем я, чмо, знал свое место. Справа от меня стоял мужик и продавал какие-то запчасти от орбитальной станции «Мир» и гаражные замки. Я протянул ему поводок Рольфа и попросил подержать полминуты. Потом развернулся и впечатал нос «быка» в голову. После удара барсетка полетела в одну сторону, «моторола» с выскочившей антенной – в другую, куда-то в снег, а «бык» – трансформер – в третью. Туда, где в ожидании окончания расправы надо мной стояла «типа его жена». Под крики: «Миша! Миша!», «пощупайте у него пульс!» и «пирожки-и-и!.. пирожки-и-и!..» я пересек дорогу. Когда услышал: «Вызовите милицию!», я быстро прошел по дворам к гастроному, купил сахар и вернулся домой. ВОТ ТОЛЬКО ЕЁ, РОДНОЙ МИЛИЦИИ, МНЕ СЕЙЧАС И НЕ ХВАТАЛО!

Все это время Рольф правдоподобно рычал, аки зверь, и кусал мне пальцы на левой руке.

Вскоре он отогрелся и начал под отворотом моей дубленки какие-то движения. Упрашивать дважды меня никогда не приходилось. Я просто вынул его и поставил на утоптанный снег. И сразу поразился одному явлению. Как бы я ни менял движение, он постоянно шел слева от моей левой ноги. Я даже пару раз сознательно изменил направление и повернулся кругом. Но чуда не случилось. Рольф упрямо находил мою левую ногу и шел рядом.

Сегодня же иду покупать книги по собаководству. Сходил за сахаром…

* * *

Кофе, конечно, остыл. Поставив переключатель кофеварки в режим «подогрев», я закурил и стал думать, как избавиться от щенка. И еще о том, что я конченый идиот. Если бы я вернулся в квартиру, чтобы отдать Иванычу бутылки, то Рольф был бы уже куплен «быком» и впереди щенка ожидали «прикольные» поездки на джипе, ежедневное пожирание эскалопа и глодание сахарных косточек. У меня он мог рассчитывать только на кости из супа, остатки обеда и «Педигри». Сука этот «бык»! Попросил бы по-человечески, мол, старик, уступи собаку, будь другом. Я бы слова не сказал! Но что сделано, то сделано. Рольф у меня дома.

Первое, что он сделал, оказавшись на полу моей квартиры, это лужу. Я сходил за тряпкой и вытер ее. Пока относил тряпку в ванную, он залез под низкий диван и заорал, будучи не в силах вылезти. Пришлось становиться на карачки и играть роль специалиста МЧС. Цыкнув на маленького охламона и поместив его на середину комнаты, я пошел на кухню пересыпать сахар в пластмассовую емкость. У меня все всегда находится на своих местах. Носки – в ящике, аккуратно разложенные попарно, сахар – в специальной посуде, а обувь всегда вычищена и стоит в коридоре на полочке. Это я говорю к тому, что с детства органически не терплю беспорядка. Я могу часами вешать на стене картину, по миллиметрам выверяя ее расположение, по два раза в день пылесосить палас и столько же раз вытирать пыль. Наверное, именно поэтому ушла моя первая жена к какому-то торговцу недвижимостью. Сейчас живет в Израиле. И в качестве компенсации за испорченные мною два года совместной жизни присылает издевательские письма, в которых рассказывает, в каких странах отдыхала, какое на вкус крокодиловое мясо, и сетует на свою рассеянность – потеряла в опере ридикюль с двумя тысячами долларов. Муж так упрекал…

Саша, читая их, хохотала как безумная. «Ты ей, Антон, – говорит, – напиши – мол, очень переживаю за то, что тебе с мужем приходится ловить для пропитания крокодилов»! Как я сам раньше до этого не додумался?

Выходя из кухни, я своей судейской душой почувствовал неладное. Тут же, в подтверждение этому, раздался сухой треск разрываемой бумаги. Рольф старательно превращал в лапшу корочку гражданского дела по иску господина Мухачева к ЗАО «Стройсервис» по невыполнению сроков поставки мягкой мебели. Я грудью бросился на дело, с ужасом думая о том, что могло произойти, если бы это мохнатое, юридически неграмотное существо сожрало все расписки и накладные. Глядя на дело, а точнее на то, что от него осталось, я быстро подсчитал возможный исход. Все было на месте, а о внешнем виде можно не заботиться. Спросят, почему на корочках слюна, у меня ответ готов. Я пробовал высосать из него все, что приемлемо к практике гражданского производства. Однако я тут же убедился, что к моей подписи на бланке определения дела к судебному разбирательству, добавилась еще одна… Чертыхнувшись, я снова направился в ванную за тряпкой, веником и совком. Нужно срочно найти канал сбыта Рольфа, пока он не добрался до моего удостоверения судьи и кобуры с пистолетом. В том, что он сумеет открыть сейф, я уже не сомневался.